class="empty-line"/>

VI

Утром следующего дня в конторе дистанции

Рябинин встретил Красильникова. Тот шел по коридору. Поздоровался несколько хмуро. Пригласил к себе.

Рябинин уже успел зайти в техотдел, и там ему сказали, что Федотов еще не появлялся, но что его ждут с минуты на минуту. О том, что Федотов должен приехать в Ямсков сегодня утром, Рябинин уже знал от Веры — вчера в Белой Выси успел повидать ее.

Минуя первую комнату отдела кадров, Рябинин на этот раз заметил, что в окнах между рамами вставлены железные прутья, и понял, почему позавчера в облике комнаты ему почудилось что-то гнетущее.

Такими же прутьями было забрано и единственное окно в кабинете начальника отдела.

— Готовлю вот отчетный доклад, — сказал Красильников. — Собрал данные. Можете записать. Искать, объективные данные: есть и положительные наши стороны и отрицательные.

— Благодарю вас, я обязательно познакомлюсь.

Красильников в упор посмотрел на Рябинина:

— Дело в том… Я не пойму что-то: вы о людях писать приехали или нашу работу проверять?

— Я приехал познакомиться с жизнью путейцев.

— Пожалуйста! Что вас интересует? Массово-политическая, партийно-воспитательная работа? Пожалуйста! Я, искать, все освещу объективно. — Он говорил строго и твердо, продолжая смотреть Рябинину прямо в глаза.

— Я хотел бы вернуться к разговору о «решетке».

Красильников пожал пудовыми плечами:

— Пожалуйста.

Да, он был прямодушный человек, и лицо его выразило неподдельное недоумение.

Позвонил Зубку:

— Петр Захарович, у меня сейчас корреспондент… Да, приехал вот из Белой Выси…

Положил трубку, спрятав на какое-то мгновение под своей ручищей едва ли не весь аппарат.

— Сейчас начальник дистанции придет.

… На Зубке была темно-синяя, новенькая, с иголочки форма. В черных с зеленым кантом петлицах на двух серебристых просветах — две звездочки.

Спросил Рябинина:

— Что вы исчезаете так сразу? Мы даже испугались за вас.

Лицо Зубка, как и шея, было густо испещрено морщинами. Рот приопустился в углах — это бывает у пожилых людей — и, словно потянув за собой все лицо, образовал две сходящие от носа вниз резкие борозды.

Спросил Красильникова:

— Женский вопрос приехал?

— Должен бы… Не видел еще, — ответил тот и пояснил Рябинину: —Это у нас Федотова так прозвали: «Женский вопрос».

— За что же?

— Успеется еще, расскажем.

Зубок заметил:

— Видать, неспокойный вы человек. Трах-бах — и в Белую Высь.

— Я всегда много мотаюсь. Иначе не получается.

— Давно мне любопытно: сколько вам, корреспондентам, платят? Вот Орсанова взять, сколько он за свою статью получил?

— Не знаю.

— Полсотни, не меньше, — твердо вставил Красильников.

— Возможно. Орсанов у нас на особом положении.

— Не скупятся у вас, — продолжил Зубок. — Орсанов пробыл на дистанции день — и полсотни.

— Но статью надо было еще написать.

— Ну, сколько он сидел? Вечер?

— Не знаю. Не один вечер, во всяком случае.

— А вы бы сколько просидели?

— Мне так не написать.

— Ну все-таки?

— Мне нужно неделю.

— Между прочим, Бородин наш, Игорь Иванович, часто в печати выступает. — Красильников откинул к спинке кресла огромное свое тело; высоко вскинув гривастую голову, уставил задумчивый взгляд куда-то мимо Рябинина. — Первый секретарь обкома, член ЦК… Сам-то он, искать, с Волги. В войну директором завода был, на вооружение работал. Приезжал к нам на фронт. Я секретарем парткомиссии дивизии был. И в результате… Встречались. Помню, все окал — бойцы, политотдел…

— Три-четыре своих статьи в месяц печатаете? — перебил воспоминания Красильникова Зубок.

— Одну. И не каждый месяц. У нас хватает другой работы.

— Им еще оклад идет, — заметил Красильников.

— Сотни две с половиной? — предположил Зубок.

— Я получаю сто, — ответил Рябинин.

Брови Зубка дернулись вверх. Красильников выпалил:

— Брось! Не может быть!

Изумление его было столь искренним и сильным, что Рябинин рассмеялся. И, как обычно, когда он смеялся, ему пришлось поплатиться: вспыхнул кашель.

Справившись с приступом, подтвердил:

— Уж вот так.

— У нас на дистанции, искать, инженер прямо с институтской скамьи столько получает.

— Каждый выбирает свое.

— Мотаетесь туда-сюда. И в результате… Здоровье тоже у вас не из крепких.

Зубок возразил жестко:

— Все мы на своем посту!

Повернулся круче к Рябинину:

— Коммунист?

— Да.

Зубок кивнул. Переменив позу, спросил почти требовательно:

— Ну, что там, в Белой Выси? О Ногиной, что ли, хотите писать?

— Она не заслуживает этого?

— Для чего же мы вам дали кандидатуры?

— Не премину воспользоваться вашими рекомендациями.

— Какие будут вопросы ко мне?

— Я хотел бы вернуться к идее Федотова.

— Вы о «решетке», что ли?

— Да, прошу вас!

— Я уже говорил, решено не латать старый кафтан.

— Федотов предлагает более мощные рельсы.

— Все равно придется ставить рельс в шестьдесят пять килограммов.

— Со временем. А пока?

— В стране создается материально-техническая база коммунизма, а вы «пока».

— Коли на то пошло, ради создания этой базы надо уметь экономить средства.

— Он что, жалобу написал, Федотов-то? — спросил Зубок.

— Нет, Федотов не писал жалобы.

— Вы знаете, что он недавно сорвал нам работы? Позор на всю дорогу!

— Я уже информировал.

— Знаете, что приказом по дороге ему объявлен выговор?

— Прошу прощения, но мне не хотелось бы отвлекаться от темы.

Вежливость Рябинина все более насыщалась холодом. Это неумение скрывать чувства он всегда считал своим большим минусом. Но Рябинин ничего не мог с собой поделать. Подчеркнутая вежливость, к которой он прибегал как к средству маскировки, не спасала.

— Вам не кажется, что у вас на ремонте пути господствует дубинушка? — спросил он.

— Механизмы бросают на главный ход дороги. Мы тут ни при чем.

— Идея Федотова — это и есть механизация.

— Товарищ корреспондент, я уже сказал: хлам с других дорог нам не нужен.

— Повсюду, искать, работы ведут путевые машинные станции, а нам вдруг…Ив результате!. Черт знает что! Все говорят, нигде такого не было.

— Это не аргумент.

Зубок встал:

— Товарищ корреспондент, все аргументы проверены в службе пути дороги, в отделении и в обкоме партии.

Он вышел.

— Дело в том… начал после паузы Красильников. — Вы не знаете Петра Захаровича. Искать, опытнейший путеец. Крепкий хозяйственник. И в результате… Почитайте районную газету, нашу дорожную газету. Мы, искать, по всем показателям. И не только производство. Взять помощь сельскому хозяйству. Да любое, искать, массово-политическое…

Он не докончил — открылась дверь.

— А-а, приехал. — Красильников произнес это угрюмо, но беззлобно, даже с некоторым состраданием.

В дверях стоял Федотов.

VII

Поодаль от конторы дистанции, в окружении производственных построек — мастерских, гаража, складов, — стояло, дразня свежевыбеленными стенами, приземистое, почти квадратное здание — красный уголок путейцев. Сюда и привел Федотов Рябинина. Поскольку у Федотова было две должности, то и рабочих мест у него было два: в техотделе —