— Может быть, сообщить полиции? — предложил Харви.

— А может быть, он оставил нам еще одно указание, — предположила Электра. — И мы должны пойти туда, пока туда не пошел еще кто-нибудь.

— Кто-нибудь из… них? — скептически спросил Харви.

Электра посмотрела на него внимательно:

— Именно.

— Ты знаешь, где эта библиотека? — спросил Шенг.

Электра распустила волосы.

— Нет. Но я знаю, где улица Грегориана.

— Далеко отсюда? — обреченно осведомился Шенг.

— Десять минут — если быстрым шагом.

В доме номер 30 по улице Грегориана их встретила устрашающая дверь. Она была выполнена в виде распахнутой пасти какого-то чудовища. Ее огромные ручки торчали из ноздрей чудовища.

— Ого! — воскликнул Шенг, увидев ее. — И мы должны сюда войти?

— Я даже не подумаю, — сказала Мистраль. — Если хотите, идите, я вас здесь подожду.

А Электре здание и это чудовище показались симпатичными.

— Это же просто дверь! — весело воскликнула она.

— Адская дверь, я бы сказал, — проговорил Харви, проводя пальцами по волосам. — Этого нам и не хватало, чтобы приободриться: дворец чудовищ.

Электра показала остальным карточку профессора и подошла к двери:

— Внутри должна быть всего-навсего библиотека.

Шенг указал на порог:

— А я тут вижу только огромные зубы.

Харви подтолкнул его сзади и зашел вместе с ним.

Мистраль осталась снаружи и стала рассматривать здание демонического вида. Улица вокруг этого фасада была пуста: казалось, здание как будто специально создано для того, чтобы люди как можно реже проходили мимо.

— Ты не очень симпатичный, — сказала Мистраль, обращаясь к чудовищу. — Подождите, я тоже пойду! — крикнула она вслед ребятам.

Дверь отворилась, и их взору открылся темный дворец без окон. Они увидели перила и лестницу, ведущую к металлической двери. Блестящая табличка указывала, что вход в библиотеку находился именно здесь, но дверь была закрыта на магнитный замок, на котором была подвешена бумажка с надписью:

ЗАКРЫТО

— Вот здесь и закончилось наше исследование, — саркастически заявил Харви. — Что бы мы ни должны были здесь найти, мы это не найдем.

Электра почувствовала острое разочарование. Она попыталась постучать, но ни одна живая душа не ответила.

— По-моему, тут никого нет, — сказала Мистраль, рассматривая вывеску.

— Пойдемте домой! — настаивал Харви.

Шенг пытался толкнуть дверь, потом заметил магнитный замок. Он взял карточку профессора и провел ею по щели замка.

Дверь открылась с ободряющим щелчком.

Шенг толкнул ее так, чтобы можно было разглядеть, что за ней.

Длинный пустой коридор.

— Ну вот, ребята, теперь открыто, — сказал он, протягивая карточку Электре.

Войдя в коридор, они услышали шум автомата с кофе. Пластиковый стаканчик, жужжание аппарата, вода лилась в стакан, а затем звук «бип» дал понять, что операция завершена.

Тут же появилась дама среднего возраста с кофе в руке. Она отпила глоток, заметила ребят и на секунду замерла.

— Как вы сюда вошли? — удивленно спросила она.

Электра вышла вперед и, не замедляя шага, подошла к ней.

— С карточкой… дяди, — ответила она.

Синьора мельком посмотрела на пропуск профессора. Это была стройная, сухая женщина.

— Вы не видели вывеску? — строго спросила она.

— Да… но мы все равно решили попытаться войти.

— Извините, но я это спрошу… — не унималась женщина.

Она отпила кофе.

— Что происходит? За двадцать лет работы здесь я никогда не видела четверых подростков, которые любой ценой хотели бы войти в библиотеку, — сердито сказала она.

— Нам нужно… — начала Электра.

— И избавьте меня от истории про подготовку школьного сочинения. Я все равно вам не поверю.

Электра резко замолчала: библиотекарша практически прочитала ее мысли.

Но тут Мистраль сделала шаг вперед и протянула свой альбом.

— Это из-за дядиной тетради, — объяснила она, склонив голову. — Он просто с ума сходит без своих записей, и он решил, что оставил их тут, на своем рабочем столе. Мы договорились: мы вернем ему тетрадь, а он купит нам четыре порции горячего шоколада.

Библиотекарша оценивающе посмотрела на девушку.

— Четыре порции горячего шоколада — это неплохо — заметила она, закончив свой допрос.

— Именно, — подтвердила Мистраль.

— Вы правильно договорились, — заключила женщина, допивая кофе. — Вы знаете, где искать?

— Дядя нам сказал… — ответила Мистраль, и ее щеки покрыл пурпурный румянец. — Но если вы нам покажете, мы будем очень признательны.

— Я провожу вас, — предложила женщина.

— Может быть, не стоит… — тревожно сказала Электра, подталкивая локтем Мистраль, как бы говоря: «Мы сами не знаем, что ищем».

— Мы все равно сегодня закрыты, и народу нет, — настояла библиотекарша. — Пойдемте. Я покажу вам научный зал.

Они пересекли огромные залы с потолками, покрытыми фресками. В этих залах прятались лабиринты каталогов и книг по архитектуре. Библиотекарша рассказывала о бесконечных реставрационных работах, которые уже много лет мешали пройти в половину помещений дворца и увидеть находящуюся там удивительную коллекцию. Электра чувствовала, что с каждым шагом напряжение в воздухе все возрастало. Харви мрачно шел слева, погруженный в свои невеселые мысли. Такое ощущение, что вход в библиотеку разбудил в нем какие-то свои неприятные воспоминания. Шенг то и дело отставал, привлеченный той или иной старинной книгой. Рюкзак с волчками, зубом и странной вещицей из дерева болтался у него за плечами. Мистраль шла рядом со своей спутницей, задавая себе вопрос, почему библиотека в таком ужасном состоянии.

Покрытые фресками залы сменились маленькой комнаткой с небольшой лестницей, и все они зашли в лифт, ведущий наверх.

Пространство под арками было разделено на маленькие кабинеты. Из больших окон открывался потрясающий вид на крыши Рима.

— Мы недавно построили эти комнатки… — объяснила библиотекарша. — Мы пришли. Зал номер четыре. Отдельный кабинет для чтения вашего дяди.

Она легонько толкнула дверь и замерла от удивления.

Здесь словно пронеслось торнадо.

— О… — встревоженно выдохнула Мистраль.

В комнатке находился огромный деревянный стол. На нем были разбросаны книги, бумаги. Из пожелтевших страниц высовывались обложки книг, газетные листки. Пол был практически скрыт под этим слоем листков бумаги. Такое ощущение, что кто-то разорвал их и разбросал в беспорядке. Многие были покрыты неумелыми рисунками, выполненными ручкой.