— А вот тут… Тут, пожалуй, тренироваться надо, — ответил наш современник великому биологу и засобирался домой.

Вот три задания, которые дал себе Андрюха Ватников после визита к Чарлзу Дарвину.

1. Аккуратненько выписать все названные профессором глаголы группами, а потом почаще этими группами любоваться.

2. Отдельно завести группу для тех, которые не желают вписываться в группы. Пусть будет как в том старом-престаром школьном анекдоте: отдельная дверь, на которой написано «Вовочка»… Здесь это будут eat, see, go и еще пара-тройка таких же хулиганов.

3. Задумывать любые фразы. Именно любые, вперемешку, и пускай среди них будут как на простые глаголы (хоть правильные, хоть неправильные), так и на сильные, и на ТО BE. И поворачивать их на прошедшее! Для начала сойдет и тренажер, оставшийся после урока с Фордом.

1) It can take much time.

2) The guests come to us very often.

3) She always thinks about this.

4) The administration pays them good money.

5) This man is a multimillionaire.

6) You see him there.

7) He may start the work.

8) The people fight for freedom.

9) The elephant babies drink much milk.

10) Johnny Walker must do his job.

11) Jeff Daniels likes comedies.

12) Вrendаn Rogers is a good expert in the business.

Весь следующий день Андрюха провел за изучением простых глаголов, и самое главное — наклонения их во вторую форму. Что у каждого глагола есть еще форма третья — это он тоже помнил, об этой третьей Дарвин объяснил ему все прекрасно. Однако особого применения подобным словам (чему-то вроде «сделанный» или «окрашенный») пока не видел. Андрюха повторял про себя слова Теслы — “Who controls past, controls everything” — и с удвоенной силой налегал на прошедшее. Скоро он уже чувствовал, какой из глаголов правильный, то есть без затей принимает окончание -ED; а какой и откровенно неправильный, то есть следует на миг задуматься и вспомнить его хитроскрученную вторую форму.

Следующим днем было воскресенье, и друзья потащили Андрюху в кино. Сначала Грига с Ринатом Девлеткильдеевым позвонили и сказали, что в «Октябрьском» идет премьера «Монстров на каникулах-2», все, кто смотрел эту вещь, в восторге, и что они ровно в пять вечера зайдут за Андрюхой. Андрюха ответил, что вообще-то из мультиков давно вырос, и монстры «Вторые» его интересуют довольно мало по той простой причине, что он и первых-то не видел. На что соратники по борьбе обозвали Андрюху пенсионером, сказали «В пять» и повесили трубку.

Андрюха вздохнул и пошел просить у матери денег. Билет был не самым дорогим, а всяких там попкорнов с кока-колами он старался не покупать. Когда мать ответила: «Возьми там, сынок, сколько надо, в серванте», — он аккуратно отсчитал себе точно на кино, взял проездной на метро и был готов.

Фильм был американский, студии Уолта Диснея, и, как всю дорогу до самого кинотеатра объясняли ему друзья, новинка года, разрекламированная и долгожданная. Начало фильма показалось ему чересчур стандартным, и он даже немного заскучал. Уж очень заезженным был этот расклад: честный герой-простак против главного злодея, мечтающего поработить мир. Однако очень скоро сюжет его затянул — по-голливудски «взрослый», очень профессионально выстроенный, со сложной запутанной интригой и кучей действующих лиц. Ничто в нем не напоминало старый добрый мультик из тех, которые в его детстве крутили по «Спокойной ночи, малыши!» — коротенький ролик с добрыми мышатами-зайчатами и вечным призывом жить дружно и все проблемы решать сообща. То, что смотрел сейчас Андрюха, было крепко сделанным голливудским фантастическим боевиком, а мультфильмом этот фильм был чисто технически, только потому, что вместо живых актеров в нем участвовали компьютерные персонажи.

Но самое главное — даже не сюжет, а картинка. Феерически четкая, грандиозная, совершенно живая. Если небо на экране — то такое, что дух захватывает. Если битва добра со злом — то аж мороз по коже. Если лес — то живой настолько, что кажется, будто изо всех сил пахнет он елкой и можжевельником, пахнет взаправду, ничуточки не слабее того леса, что под славным городом Лондоном благоухал в 1600 году…

В общем, кино Андрюхе определенно понравилось, и домой он шел под впечатлением. «Умеют же делать!», — думал он.

Вернувшись домой, он побежал на кухню и схватил из кухонного шкафа пачку своего любимого шоколадного печенья (мать у плиты подала голос: «Чего сладкое хватаешь, а суп я кому варю?») и уселся за компьютер.

Так, Уолт Дисней… Большой оригинал был, говорят, и суперкреативный человек. Воевал на фронтах Первой мировой, был водителем санитарной машины, которую постоянно размалевывал в стиле комиксов придурковатыми собаками и разухабистыми котами, причем рисунки менял часто и неожиданно. Много раз получал втык от командования за демаскировку — пока до отцов-командиров не дошло, что рядовой Дисней-то, оказывается, далеко не дурак и что пока немецкие пулеметчики ржут над картинками, они не могут вести прицельный огонь.

Придумал мультипликацию как таковую. Придумал сотни образов, идей, фишек и фишечек, придумал, как делать на всем этом деньги, нарисовал лично сам аж 111 фильмов и был продюсером 576 других… Получил 29 Оскаров.

Неплохо!

Андрюха начал читать еще одну большую статью — о Диснее писали его современники.

«А знаете, что самое невероятное из того, что сумел сделать Дисней? — писали биографы короля мультипликации. — То, что он собрал у себя лучших в мире карикатуристов, это понятно. Удивительно другое: впервые в истории человечества нашелся человек, который сумел… организовать художников! Сколотить из этой расхлябанной богемной публики отлично отлаженную безотказную машину — этого до Диснея не удавалось никому. Студия «Уолт Дисней» напоминала завод с конвейером, где мультипликаторы были винтиками. Каждый художник знал свою задачу и дневную норму выработки, за скучный кадр получал штраф, а за интересный трюк или удачную выдумку — премию».

«Где-то я уже такое видел», подумал Андрюха, и ему вспомнился огромный залитый электрическим светом зал, колючий взгляд Генри Форда и улыбка до ушей работяги Сэма Уилсона.

Андрюха прочел, что некоторые из диснеевских героев нарисованы самим Сальвадором Дали (ого!), и что руками уже давно не рисуют вообще ничего, потому что мультипликация окончательно перешла на компьютерную графику. Ему пришло в голову, что многие из последних фильмов он пропустил, и он решил восполнить пробел.