Никаких «Невероятных» Андрюха не видел и видеть не мог, но к тому, что его странные учителя довольно свободно обращаются с временем, он уже привык.

— Итак, как вы думаете, что в английском можно делать с прилагательными? — продолжал великий мультипликатор.

— Ну, я думаю, наверное, род, — ляпнул Андрюха первое, что пришло в голову. — «Белый» и «белая».

В левом верхнем углу экрана появился пес Гуфи и состроил Андрюхе самую идиотскую из своих рож. Дисней улыбнулся и щелкнул пальцами, Гуфи исчез.

— Ох, нет, нет, — сказал Андрюха. — Рода в английском нет в принципе.

Он на секунду задумался, и вдруг его осенило.

— Сравнение! Белый — белее! Умный — умнее! Сильный — сильнее!

— Вы абсолютно правы, мой дорогой мистер Эндрю! — расплылся в улыбке Дисней. — Именно это действие можно делать с красками как в мультфильмах, так и в жизни! Их можно усиливать, делать интенсивнее! Был рассвет яркий — а станет еще ярче! Был Шрек толстый…

Дисней, глядя на Андрюху, указал большим пальцем в правый нижний угол экрана. Там появился Шрек, жующий огромную булку, и через секунду снова испарился.

— Станет еще толще! — понимающе кивнул Андрюха. — И как же это делается?

— А очень просто, мистер Эндрю. Берется прилагательное, и к нему добавляется -ER!

— Стоп, стоп, стоп, — пробормотал Андрюха. — А я слышал, что суффикс -ER дает нам что-то вроде профессии: driver — водитель, manager — руководитель…

— И это совершенно правильно, сэр! — откликнулся Дисней. — Но вы имеете дело с английским языком, здесь все точно и аккуратно, как в аптеке. Если вы корень слова опознали как глагол — то от глагола получается профессия. Действительно, если fight — это «сражаться», то fighter — это боец. Но если вы видите, что перед вами не глагол, а явное прилагательное — то с добавкой -ER теперь перед вами его сравнение. Поэтому “stronger” — это вовсе не «силач», это «сильнее»!

— Ага, понял! “Strong” и “stronger” — это как «сильный» и «сильнее», — подтвердил Андрюха. — Да, но вы говорили о трех формах, как у глагола, а не о двух? Какая там у него еще одна возможность?

— А такая, — объявил Дисней, — что, кроме так называемой “comparative form” — формы сравнительной (это как из «умного» сделать «умнее»), у него имеется еще самая что ни на есть superlative form!

— Какая-какая? Суперлативная? Это превосходная, что ли? — догадался Андрей. — Сделать что-то вроде «наисильнейший» или «наиумнейший»?

— Именно так! Сделать из прилагательного супер-дупер! — засмеялся Дисней. — И для этого надо всего лишь добавить окончание -EST! “Strongest” — это самый сильный, “smartest” — самый умный.

— Значит, все так просто? — уточнил Андрюха. — Добавил к слову -ER или -EST — и свободен?

— В том-то все и дело, что нет! Как говорит мой друг сэр Исаак Ньютон, в правильной научной теории все должно выглядеть так просто, как это возможно. Но при этом ни в коем случае — он подчеркивает, ни в коем случае! — не проще.

— “…Not simpler”, — услышав последние слова, Андрюха удовлетворенно отметил про себя: «Ага, вот и оно, сравнение».

Как все-таки здорово, что у него уже появилась эта полезная привычка: слушать и анализировать речь своих таинственных англоязычных собеседников, вылавливая в ней знакомые слова и обороты. Но вот чего он понять не мог пока никак — это каким таким странным образом все эти великие люди между собой знакомы…

Андрюха задумался всего на миг, потом махнул на свои мысли рукой. Если Тесла регулярно захаживает в гости к Ньютону, дабы поспорить с ним о проблемах физики за жареным английским гусем — то почему, в конце концов, и Диснею, похожему на Теслу как две капли воды, не дружить с тем же Ньютоном?

«Вот через серые двери они все друг к другу в гости и бегают», — ответил он сам себе на невысказанный вслух вопрос.

Тем временем Дисней развивал мысль.

— Мистер Эндрю, а в вашем родном языке есть исключения в том, как делается сравнение?

— Сейчас подумаем, — Андрюха начал мысленно перебирать прилагательные. — Быстрый — быстрее, глупый — глупее… Ага!

Он вдруг наткнулся на слово «плохой».

Ну, не «плохее» же! Хуже!

Да, вот это фокус! Сравнительная форма совершенно не похожа на само прилагательное! Не зря Дисней спросил об исключениях, совсем не зря… А еще?

Через пару секунд Андрюха обнаружил у себя в голове еще одну странную парочку того же типа: «хороший» превращается в «лучше». А вовсе не в «хороше́е», как следовало бы ожидать!

— Скажите, мистер Дизни, — вежливо спросил он короля мультипликации, — а «много» и «мало» — это прилагательные?

— Это наречия, сэр, что с точки зрения языка одно и то же. На вопрос «Какой?» отвечают прилагательные, на вопрос «Как?» — наречия. Но делать сравнение по плечу им обоим.

Андрюха подумал, что сравнение от «много» и «мало» будет «больше» и «меньше», а вовсе не «многе́е» и «мале́е», как бы полагалось бы по правилу — и сказал Диснею:

— Тогда вот, я нашел четыре исключения.

Хорошо-плохо-много-мало.

Эти слова делают сравнения иначе, не так, как все!

— Вы не поверите, дорогой мистер Эндрю, но именно эти четыре прилагательных — исключения и в английском! — откликнулся Дисней. — Итак, смотрите внимательно!

Good → better. («Ага, это хороший → лучше», — соображал Андрюха).

Bad → worse («плохой → хуже»).

Many/much → more (из «много» получается «больше», вроде понятно, но почему это у них аж два слова «много»?!!).

Little → less (это явно «мало» и «меньше»).

— “Many” — это «много», и “much” — тоже «много», — не смог промолчать Андрюха. — И какая же между ними разница?

— А разница тут четкая: “many” служит для исчисляемых понятий, тогда как “much” для неисчисляемых. Мыши, собаки, бурундуки и динозавры — это “many”. А вот радость, счастье, вода или еда — это “much”. Счастья тоже бывает много — но оно одно, единое, понимаете? Этакое облако, которое состоит из цельной субстанции. Значит, если нам захочется сказать «много шоколада» или «много радости» — то это “much chocolate” и “much joy”! А вот «много друзей» — это совсем другое дело, это “many friends”.

И знаете что тут примечательно? Две важнейшие вещи — деньги и время (“money” и “time”) — несчетные! Как воздух, как вода, как арахисовое масло с клубничным желе!

— Деньги и время — несчетные? Как это, почему? — удивился Андрюха. — Денежки счет любят, ведь есть такая пословица, правда? Значит, деньги счетные?