А вокруг ели от души — и свёкры, оба, и их сыновья. Наверное, при их образе жизни расходуется много энергии? Животов не было заметно ни на ком — все поджарые.

Внизу наелись-напились, и возрос уровень шума — стали громче кричать, кто-то даже запел песню про прекрасную деву, которая шла-шла по лесу и кого-то там встретила. Не то волка, не то медведя. Пошлую песню. Леди Маргарет, услышав, скривилась, задвигала стулом, выбралась из него и повелела что-то со стола подать ей в покои. Катерина приглянулась — какие-то фрукты в сиропе. Интересно, это только ей, или остальным тоже перепадает? Ладно, потом.

Уход леди Маргарет подал сигнал — задвигались лавки, на которых сидели внизу, и женское население начало покидать зал. Возле стула Катерины появилась Грейс. Неужели можно отбыть восвояси?

А Роберт хватанул чего-то из своего кубка и пожал Катерине руку.

— Я приду, Кэт, постараюсь не задерживаться. Я соскучился!

* * * *

Вместе с Грейс Катерина дошла до своей комнаты. Эх, нужно поскорее запоминать расположение помещений в замке! Не станешь же всё время ходить с кем-нибудь за ручку!

В коридорах стало ещё темнее — и холодно. Катерина сотворила пару магических светляков, а уж о прогревании этих стен она пока думать не будет. Сначала нужно разобраться, где живёт и где спит она сама.

В её расположении, как оказалось, были две с половиной комнаты — гостиная, спальня и ещё небольшая темнушка, типа тёщиной комнаты, в которой стояли три очень больших сундука с одеждой, и на одном из них спала Грейс. Это последнее изумило Катерину до крайности — зачем спать бог знает где, если можно — в гостиной, например? Грейс посмотрела на Катерину странно и сказала, что всё хорошо, и ей удобно. Ладно, разберёмся.

Дальше Катерину очень заинтересовал вопрос — как помыться на ночь? Грейс с готовностью подала тазик и взялась за кувшин. О воде, оказывается, она успела позаботиться.

Поэтому — только умыться, ну и так, по мелочи. Но порадовало, что Кэт чистила зубы — толчёным мелом. Хоть так. В Катеринином детстве был как раз зубной порошок, так что — ничего особенного.

После умывания Грейс притащила из своей кладовки раскрасивую сорочку — всю расшитую.

— Ты уверена? — изумилась Катерина.

Чего наряжаться-то?

— Ну как, милорд Роберт сказал, что скоро придёт, а он всегда любил на вас эту сорочку.

Ох ты ж. Точно, он ведь сказал.

— Скажи, Грейс, а он вообще со мной живёт? Как-то не похоже. Я не вижу здесь ни одной его вещи.

— Так его комнаты в другом крыле. Как всегда были — так и остались. А вас сюда поселили, и он приходит к вам достаточно часто. Иногда даже ночевать остаётся.

Вот так. Наверное, если в твоём доме прорва комнат, то приводить жену вот прямо к себе не обязательно. Она живет где-то… в другом крыле, её можно навещать, если приспичило, а во все остальные моменты она тебя никак не стесняет.

Катерина помнила, как непросто было притереться, когда они с Василием оказались в одной комнате квартиры его родителей. Было тесно — и на кровати, и в шкафу, и вообще в комнате, потому что у каждого накопились какие-то вещи. И было желательно не выносить всё недовольство, если оно возникало, за пределы этой самой комнаты. Правда, Василий тоже не выносил — вроде как, и спасибо ему за это. И вообще — царствие небесное.

А тут что и как? Судя по всему, место Кэт в здешней иерархии было где-то в самом низу пищевой цепочки, как говорила биолог Оленька Вячеславовна. Привезли, поселили, кормят. И наверное, хотят, чтобы она поскорее родила хозяевам внуков.

Только вот с этим вопросом Катерина решила повременить — раз уж так вышло, что этот тонкий момент оказался в её власти. Сначала нужно понять, что здесь вообще происходит — ведь и себя-то подставлять под удар не хочется, а возможного ребёнка — и вовсе нельзя.

— Миледи, вам подать воды? — спросила Грейс.

— Воды? — не сразу поняла Катерина.

— Ну да, как обычно, перед визитом милорда.

Ох ты ж! Значит, Кэт всё же что-то знала и умела, выходит? И что-то понимала про свою безрадостную жизнь? Ох, Кэт, бедняга Кэт, во что же ты тут вляпалась-то?

Неведомую Кэт хотелось обнять и погладить по голове. Как внучку. Но ведь теперь Кэт — это она?

Грейс принесла воды в чашке, и Катерина вспомнила, что говорила и как показывала Мэгвин. Свет и тепло у неё получаются, значит — и противозачаточное зелье получится? Мэгвин сказала — выпить желательно до всего, что произойдёт, так вернее. Значит, будем пробовать. А дальше посмотрим — на здешнюю жизнь и на того мужа, которого ей здешняя жизнь предложила. Может, он не хуже Василия?

Вообще любовный опыт Катерины не отличался ни богатством, ни разнообразием. Не оставалось у неё времени на то, чтобы какие-то шуры-муры разводить. Работа, дети, дом. Пока был Василий — ну, был. А когда развелись уже окончательно — так первые лет семь, пока Валера в школу не пошёл, ей вообще ни до чего дела не было, и уж точно — до мужиков. Опять же, в школе какие мужики? Правильно, физруки. Один даже пытался подкатывать — как же, свободная, самостоятельная, и даже говорил — красивая. Про красоту свою Катерина не задумывалась совсем. Одевалась строго — потому что на работу, глаза не красила, волосы как поседели — тоже не стала красить, вот ещё думать, отросли там корни или пока нет. Некогда.

О нет, пара романов у неё, конечно, случилась, но таких мимолётных — что и вспомнить-то толком нечего. В командировке и на курорте. Но командировка быстро закончилась, а на курорте она была с тремя маленькими детьми. И к счастью, никакого нежелательного продолжения эти романы не получили. Поэтому — тоже говорить не о чем.

И Катерина искренне надеялась, что здешний муж не потребует от неё ничего несусветного.

Он пришёл — постучался, вежливо спросил Грейс — в порядке ли, мол, миледи, и та ответила — да, ждёт вас, всё хорошо. И в спальню не вошёл — а прямо влетел. С порога бросился её целовать, и всё говорил, какая она красивая, нежная и вообще необыкновенная.

Катерина сначала всё думала — раз нежная и необыкновенная, то чего ж ты её не то сам бил, не то кому другому позволил? Но потом одёрнула себя — вот ещё,