Женщина печально посмотрела на меня, и я знала, что следующие ее слова изменят мой мир. И мир Виртуозов тоже.

– Он тогда был точно таким же, какой он сейчас… ну, – она побледнела, – был. – Она прочистила горло. – Сайкс был решительно настроен получить превосходство над своей расой и решил, что ключ – в крови. Он держал меня пару недель, и я оказалась не единственной его заключенной. У него было еще несколько человек там внизу.

– Но, – озадаченно произнесла я, – вы помогли ему похитить меня. Вы поступали так, словно… любили его.

– О, милая, я действительно любила его. И он любил меня, после запечатления, конечно. – Я только в замешательстве покачала головой, так что она продолжала: – Видишь ли, он использовал мою кровь и кровь другого человека, чтобы проводить на ней эксперименты. Сайкс был уверен, что сможет вызвать запечатление. – Она тяжело вздохнула. – И это ему удалось.

– Что? – У меня перехватило дыхание.

– Проводя эксперименты на мне, он в конечном счете дал мне свою кровь. Потом однажды, без всякой причины, когда он коснулся моей руки, чтобы проверить пульс… я почувствовала запечатление. У меня случилось видение. Я почувствовала его симпатию. Я знала, что у него есть какие-то чувства ко мне… потому что он никогда не заставлял меня кричать.

– Что вы имеете в виду? – спросила я и похолодела, когда увидела в ее мыслях ответ.

Она сделала глубокий вздох, полный сожаления и вины:

– Во время экспериментов он никогда не заставлял меня кричать, как остальных.

Тошнота подступила к горлу как раз в тот момент, когда Калеб ворвался в комнату. Я с трудом соображала, но вскоре поняла, что мое сердце едва ли не выскакивает из груди. Я прижала руку к груди, и тут Калеб сорвал меня со стола, задвинул себе за спину и оценил угрозу в комнате. Пожилая седеющая женщина и мужчина, который пока не шевельнул и мускулом, вряд ли могли вызвать у меня такой ужас.

Он повернулся ко мне, следя за обоими:

– Что не так, Мэгги?

Мне пришлось проигнорировать его. Нужно было понять, о чем говорит женщина. Я попыталась выйти из-за его спины, но он вернул меня обратно. Я почувствовала его учащенное сердцебиение и поняла, что сначала нужно успокоить его:

– Я в порядке. Все хорошо.

– Что случилось? Она что-то тебе сделала?

– Нет, просто сказала кое-что, и это мне не понравилось. – Я кивнула женщине. – Мне нужно закончить процедуру. Я в порядке, – заверила я его.

– Я здесь рядом, – сказал он, когда я повернулась, – и никуда не собираюсь.

– Ох… как вас зовут? – обратилась я к женщине, прежде чем продолжить.

– Рут, – ответила она шепотом.

– Рут, что он с вами сделал? – спросила я и почувствовала, как Калеб за моей спиной вытягивает ответы из моей головы. Он заворчал, обнаружив, о чем мы беседуем, и схватил меня за руку так, словно никогда не собирался отпускать.

– Сначала он делал глупости. Пытался угрозами вызвать реакцию их тел. Он пытался запугать людей до такой степени, чтобы их тела предпочли запечатление смерти или боли. Но это не срабатывало, а когда мы запечатлелись, все изменилось. Он больше не мог давать свою кровь.

– Почему? – спросила я с возрастающим любопытством.

– Потому что я ревновала, – ответила Рут и усмехнулась. – Более того, моя запечатленность требовала, чтобы он был только моим.

– Так вы действительно любили друг друга?

– Да, – ответила она осторожно. – Мы были связаны, находились вместе и принадлежали друг другу. Но это было неправильно – не так, как у других.

– Рут, – сказала я с раздражением, – вы ходите кругами, и меня это начинает сводить с ума. Пожалуйста, не заставляйте вымаливать у вас ответы!

Она вздохнула и снова кивнула:

– Просто я никогда и никому не рассказывала об этом. Мне не разрешалось, пока Сайкс был жив, и даже сейчас это ощущается как предательство. – Я только хотела спросить ее, почему, но Рут подняла руку. – Я перехожу к этому, мисс Нетерпение.

Я жестом попросила, чтобы она продолжала. Сама же прильнула к Калебу, чувствуя потребность в его спокойствии и утешении. У меня появилось чувство, что Рут приберегла самое убойное напоследок. Она продолжила:

– Мне нельзя было идти против него. Я перестала быть собой. Я практически принадлежала Сайксу, и не в романтическом смысле, как вы двое принадлежите друг другу. Он контролировал меня, желая того или нет. Мое тело подчинялось каждому его подсознательному желанию. Его кровь в моих венах каким-то образом связала нас, позволив запечатлеться, но это было не по-настоящему. – Рут взглянула на нас. – Сайкс никогда не смотрел на меня так, как этот парень смотрит на тебя.

– Но вы же говорили, что любили друг друга, – возразила я.

– И мы любили, но лишь потому, что у меня не было выбора. Так бывает, когда у тебя есть родственник, который причинил тебе боль. Ты все еще любишь его, но не испытываешь к нему симпатии, – попыталась объяснить Рут. Я кивнула. Да, я слишком хорошо знала, каково это. – С момента нашего запечатления я знала, что у нас все будет по-другому, так как мы одни такие.

– Подождите, – угрюмо произнес Калеб, обдувая дыханием мое ухо, – запечатления тогда еще случались. Сайкс мог запечатлеться естественным путем, если бы просто подождал. Что он пытался сделать?

– Уотсоны начали терять способность запечатления задолго до остальных кланов, – ответила Рут, и я почувствовала, как Калеб вздрогнул. – Они просто никому не говорили. Им было стыдно, и они не хотели выглядеть перед вами еще слабее. Сначала было всего несколько случаев, и клан скрыл этот факт. Они прятали тех Асов и никому о них не рассказывали. Когда Сайкс достиг возраста запечатления и понял, что окажется одним из тех, кого будут держать во владениях вместе с остальными, он отказался этому подчиниться. Поэтому и начал свои тайные эксперименты. Никто никогда не спускался в старый обветшавший колодец. Сайкс знал, что там его не поймают, и действительно не поймали.

– Значит, все это время ваша запечатленность была не настоящей? – медленно проговорил Калеб.

Рут подняла запястье, и я увидела на нем половинку черной капли.

– Это тату, – показала она и потерла его пальцами. – Настоящее тату. И оно ужасно саднило.

Я изумленно уставилась на нее.

– Вы не получили тату, когда?.. – Я покраснела при мысли о том, что собиралась спросить.

– Нет, – ответила Рут и усмехнулась. – Мы с Сайксом никогда не занимались Взаимообладанием. Мы были не способны. Ему даже пришлось пойти и вытатуировать мое имя на своем гербе. Оно не появилось, а он не хотел, чтобы кто-то узнал, что запечатление ненастоящее. Когда Сайкс представил меня семье как свою нареченную, они отнеслись скептически. Он был немного старше большинства, но они перестали сомневаться, когда увидели наши тату и то, как мы читаем мысли друг друга.