Подобно женщине он указал на город и произнес:

— Пришли проверить, вдруг вы шизы. Вдруг и у вас Вспышка.

Вздернув брови, Минхо посмотрел на Томаса, потом на других глэйдеров. Никто не ответил, и Минхо снова развернулся к психам.

— Один чел сказал, типа мы заразились. Знаете что-нибудь о болезни?

— Поздно рассказывать, — ответил мужчина. (При каждом слове лохмотья у рта вздувались и опадали.) — Если ты болен, скоро сам узнаешь.

— Так какого хрена вам надо? — спросил Ньют, становясь рядом с Минхо. — Какая разница, шизы мы или нет?

— Как вы попали на Жаровню? — задала встречный вопрос женщина. — Откуда вы? Как проникли сюда?

Ее слова прозвучали слишком осмысленно и разумно. Эти психи сильно отличались от тех, которые пытались добраться до глэйдеров пару дней назад. Давешние шизы напоминали животных, а эти — людей. Они понимают, что группа глэйдеров появилась ниоткуда, ведь за городом нет ничего.

Пошептавшись о чем-то с Ньютом, Минхо подошел к Томасу.

— Что ответим?

— Не знаю. — Томас и правда понятия не имел. — Правду? Хуже не станет.

— Правду? — саркастично повторил Минхо. — Классная идея, Томас. Ты, как всегда, сама гениальность. — Он развернулся к шизам. — Нас прислал ПОРОК. Мы вышли в пустыню через тоннель, вылезли из люка всего в нескольких милях к югу отсюда. У нас задание пройти сотню миль по Жаровне. Вам это о чем-нибудь говорит?

Шизы и на сей раз как будто не услышали ни слова.

— Не все шизы конченые, — произнес мужчина. — Не все переступили Черту.

Последнее слово он произнес так, будто Черта — реальная, плотная граница чего-то.

— На разных уровнях мы все разные. Лучше разбирайтесь, с кем дружить, от кого прятаться и кого убивать. И лучше вам научиться разбираться быстрее, если идете нашим путем.

— Каким это вашим? — спросил Минхо. — Вы ведь из того города? Там все шизы? Еда и вода у вас есть?

Томасу, как и Минхо, захотелось расспросить чужаков — на языке вертелось, наверное, миллион вопросов. Может, вообще повязать шизов и выпытать нужные ответы? Они, судя по виду, вовсе не настроены помогать.

Шизы вновь пошли в обход скучковавшихся парней, только в обратную сторону.

Завершив круг, они встали так, что далекий город оказался между ними. Женщина произнесла напоследок:

— Если вы не больны, то скоро заразитесь. Как другие. Пришедшие убить вас.

Развернувшись, незнакомцы побежали обратно к скоплению домов. Томас и прочие глэйдеры пораженно смотрели им вслед. Вскоре шизы скрылись за маревом.

— Другая группа? — произнес кто-то. Минхо? Фрайпан? Томас не расслышал, пока смотрел в спины убегающим психам, беспокоясь из-за их предупреждения насчет Вспышки.

— Наверное, мои. — Эрис. Томас наконец заставил себя оторваться от горизонта.

— Группа «В»? — спросил он у новичка. — Они уже в городе?

— Эгей! — резко произнес Минхо. — Кого колышет? Сейчас не о них думать надо. Лекарство важнее.

Томас вспомнил про выбитую у него на шее татуировку и вздрогнул.

— А вдруг убить должны не всех нас? — Он указал себе на шею, где темнела зловещая метка. — Может, она меня одного имела в виду? Ты же не видел, на кого та психичка смотрела.

— Откуда ей знать, кто ты? — ответил Минхо. — И потом, это не важно. Если кто-то попытается убить тебя, меня или еще кого из наших — ему придется иметь дело со всей нашей компанией. Верно я говорю?

— Ты такой милый, — фыркнул Фрайпан. — Иди вперед и прими смерть вместе с Томасом. А я, пожалуй, смоюсь под шумок. Чувство вины как-нибудь переживу.

По взгляду Фрайпана сразу стало видно: это шутка. Хотя… какова в ней доля именно шутки?

— Что делать-то будем? — спросил Джек. Уинстон все еще цеплялся за него, силы к бывшему куратору Живодерни возвращались медленно. Слава Богу, накидка скрывала пострадавшую часть его головы.

— Соображения? — спросил Ньют и кивнул в сторону Минхо.

Тот закатил глаза.

— Соображения… Вперед идем, в город, выбора нет. Останемся здесь — умрем либо от солнечного удара, либо с голоду. В городе нас ждет какое-никакое укрытие и, может, еда. Шизы шизами, но в той стороне — север.

— Как насчет Группы «В»? — спросил Томас и глянул на Эриса. — Или кого имели в виду те двое? Что, если нас и правда ждет засада? Драться придется голыми руками.

Минхо поиграл правым бицепсом.

— Если Группа «В» — это девчонки Эриса, я покажу им свои пушки: испугаются и убегут.

Томас не уступал.

— Что, если девчонки вооружены или сами драться умеют? Что, если ждут вовсе не они, а бегуны семи футов росту, которым в радость пожрать человечины? Или вдруг там окопалась целая тысяча шизов?

— Томас… нет. Хватит. — Минхо устало вздохнул. — Все, заткнитесь, пожалуйста. Молчите и не нойте про стопудовую смерть. Разрешаю открывать рот, если у вас родилась дельная мысль. Воспользуемся единственным имеющимся шансом. Усекли?

Томас невольно улыбнулся. Короткой речью Минхо поднял ему настроение и подарил крохотную надежду. Надо идти, продвигаться вперед.

— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Минхо. — Еще кто-нибудь хочет обмочить штанишки и позвать мамочку?

Раздались редкие смешки, но ропот прекратился окончательно.

— Лады. Ньют, ты в авангарде — хромай, и все. Томас — замыкаешь строй. Джек, передай кому-нибудь Уинстона, пора тебе отдохнуть. Все, двинулись.

Так и поступили. Томас передал мешок с едой Эрису, и от внезапной легкости будто выросли крылья. Приземляло только чувство усталости в руке, которой приходилось держать над головой простыню. Однако ходу никто не сбавлял; временами глэйдеры шли, временами бежали трусцой.

К счастью, солнце словно отяжелело и теперь клонилось к горизонту гораздо быстрее. Шизы, судя по наручным часам, ушли где-то с час назад. И вот небо окрасилось в оранжевое и пурпурное, нестерпимое сияние стало мягче. Прошло немного времени, и солнце село, ночное небо укрылось звездным покрывалом.

Глэйдеры продолжали идти, ориентируясь на редкие огоньки со стороны города. Томасу почти даже нравилось, что сейчас не его очередь нести мешок с припасами и не надо больше прятаться под накидкой.

Когда же последние отблески заката угасли, на землю черным туманом опустилась тьма.

Вскоре раздался женский плач.

Поначалу Томас даже не понял, что именно слышит. Когда шуршат ноги по каменистой земле, шелестят мешки из простыней, шепчутся и тяжело дышат глэйдеры, трудно сказать — может, плач и вовсе примерещился? Однако вскоре простой звон в ушах перешел в отчетливые крики — где-то в городе или на его окраине.