— Что-то ничего я не вижу, — скептически заметил Гислер.

— Может, надо подождать какое-то время, — остановила его Журавлева.

— Хорошо, подождем, — смирился Юрка.

Ева смотрела в упор на доску еще несколько минут. Потом она схватила меня за руку и спросила:

— Антон, мне показалось, или вон тот камень чуть-чуть передвинулся?

— Какой? — спросил я и уставился во все глаза на головоломку.

— Вон тот, светло-голубой и немного прозрачный, — объяснила Ева и показала пальцем на среднего размера камень. По форме его скорее всего можно было назвать овальным.

— Точно сказать не могу, — задумчиво протянул я. — Может, передвинулся, а может, и нет.

— Да у вас уже глюки пошли, — махнул на нас рукой Гислер.

И тут, как будто специально для того, чтобы опровергнуть его неверие, тот самый голубоватый камень прямо на глазах начал темнеть и в мгновение ока стал фиолетовым.

— Ты видел? Видел?! — закричала Ева, схватила меня за руку и стала ее трясти изо всех сил.

— Ты мне руку оторвешь! — завопил я и отцепил ее пальцы. — Я видел — он изменил цвет прямо на наших глазах!

— Я тоже видел, — признал Гислер и поднял руки вверх, показывая, что он сдается нам на милость. — Ну и что это означает, ты ведь, кажется, задавала какой-то вопрос?

— Да бог его знает, что это значит, — задумалась Ева. — Может быть, если темнеет, то это означает «нет», а если светлеет, то «да». Хотя на мой вопрос ни тот, ни другой ответ не подходит.

— Ну и чего мы добились? — поинтересовался Юрка.

— А сколько всего этих камней, вы пересчитывали? — проигнорировав Гислера, Ева обратилась ко мне.

— Двадцать восемь, — ответил я. На память вроде бы у меня жалоб не было.

— Пять, шесть, семь… — стала считать она, собираясь, очевидно, проверить мой результат. — Двадцать семь, двадцать восемь… двадцать девять!

— Что? Двадцать восемь, а не двадцать девять, ты неправильно посчитала, дай-ка мне, — стал возмущаться я. Не хватало, чтобы кто-то сомневался в моих способностях.

Я три раза пересчитал все камни. Не знаю, что произошло, но сейчас их на самом деле стало двадцать девять. Но я готов руку отдать на отсечение, что утром их было на один меньше.

— Утром их было двадцать восемь, — сказал я наконец. — В этом я уверен, у меня даже где-то записано. А, вот на этом же листке, видишь, в углу — двадцать восемь. Я их только сегодня утром пересчитывал.

— Значит, появился еще один? — Ева была совершенно ошарашена.

— Выходит, что так, — заявил я. Вот эти два центральных камня я обвел, чтобы проследить, двигаются они или нет. И мне кажется, что появился как раз вот этот голубой, вернее, теперь фиолетовый камень. Надо его тоже обвести на всякий случай.

Сказав это, я немедленно обвел и третий камень тем же белым маркером. Для порядка. Совершенно непонятно, откуда он мог взяться. Надо бы проследить хотя бы за этими тремя — по виду они покрупнее остальных. И еще надо записать где-нибудь, какого они цвета, подумал я. Описать настолько точно, насколько это возможно. И проверять каждый день, что произошло.

— Мне пора домой, — сказала Ева. — Я посмотрю в Интернете тот сайт про гадания, может, найду что-то полезное, тогда и обсудим.

— Хорошо, — согласились мы. — Только не вздумай никому об этом говорить, помни, что ты обещала!

— Могли бы и не напоминать, — немного обиженным тоном произнесла Журавлева. — Пока, завтра в школе поговорим!

Мы с Юркой поиграли немного на компьютере в автогонки, так просто, чтобы формы не терять, и он тоже помчался домой. Завтра все-таки в школу, а некоторым еще предстоит экзамены сдавать. Это мне повезло, что я из-за переезда все досрочно сдал. А у остальных все еще впереди. Завтра по расписанию была моя любимая физика, поэтому я решил заглянуть в учебник, чтобы вспомнить, что мы в последний раз проходили. Оказалось, мы решали задачки по формулам, которые стали известны после разбора новой темы. Интересно, здесь эту тему уже проходили, а то у меня есть шанс блеснуть своими знаниями.

Потом я вспомнил, что Ева собиралась полазить в Интернете, и почувствовал огромное желание пообщаться со своими друзьями, которых я нашел с помощью всемирной паутины. Ну нет у нас пока телефона, что же теперь вешаться, что ли? Может, скоро поставят, для отца ведь телефон совсем нелишним будет.

Кстати, об отце. Уже вечер на дворе, а он все еще не спускался. Я знаю, что нужно сделать. Приготовлю сейчас ему ужин и заставлю спуститься поесть. Пусть только попробует отказаться. Мозги же ведь на голодный желудок совершенно не работают, я это точно знаю. А он утром перекусил и все.

Решив так, я немедленно взялся за дело. Почистил картошку и поставил варить, потом вынул из холодильника рыбу, порезал ее на кусочки, обвалял в муке и положил на сковородку жарить. Естественно, на запах вышел Уголек. Когда я взял лопатку, чтобы перевернуть рыбку на другой бок, и снял крышку, то наш питомец не стал дожидаться милости от природы, а точнее, от меня, запрыгнул чуть ли не на плиту и стал совать свой нос прямо в сковородку. Я обалдел от такой наглости, спустил его на пол и сурово погрозил пальчиком.

— Так нехорошо себя вести, Уголь, — воспитывал я его. — Хочешь есть, сиди и жди возле своей миски, когда тебе дадут. А то так недолго и на сковородке поджариться.

Кот в ответ внимательно посмотрел на меня, подошел к своей миске и один раз мяукнул.

— Какой ты у меня сообразительный, — обрадовался я такому послушанию и наградил его сочным куском.

Приготовив картофельное пюре и дожарив всю рыбу, я пошел за отцом. Он все так же сидел среди кипы книг и бумаг. Только теперь одна ручка была у него в руке, а другая за ухом. Видимо, совсем заработался.

— Папа, ужин стынет, — громко сказал я. По-моему, от неожиданности он даже вздрогнул.

— А, сынок, иду, — откликнулся он. — На самом деле пора уж сделать перерыв, у меня даже в животе бурчит. И надо заметить, что это не самое приятное ощущение.

Я не ожидал, что он сдастся без боя, и был немного разочарован. Тут такая речь была заготовлена, такие аргументы…

Отец с удовольствием все съел и даже добавки попросил, что на него совсем не похоже. Я намял полкастрюли пюре, так что с этим проблем не было. Потом он отправился трудиться дальше, а я вымыл тарелки и пошел спать. Понедельник все-таки завтра, день тяжелый, надо бы хорошенько выспаться.

Я так и собирался сделать, но чуть не плюхнулся со всего размаха на головоломку. Она оставалась лежать на моей кровати, а я и не заметил. Выругавшись вслух, я схватил доску и хотел убрать ее куда-нибудь подальше, пока не покалечился. Мимолетно мой взгляд попал на те три камня, что были обведены. Фиолетовый камень, который появился только сегодня, сдвинулся, насколько я мог судить, в сторону двух других на целый сантиметр! Вот это да! Жалко, рассказать прямо сейчас некому, скорей бы наступило завтра. Я осторожно положил головоломку на стол, возле компьютера, и лег в кровать.