Все было хорошо какое-то время, но через несколько месяцев мобильник вдруг отключили: оказалось, индус просто прикарманивал то, что я ему давал. Пришлось срочно отказываться от его услуг и искать другого «благодетеля». И такая история повторялась у меня раз пять. Злость перемежалась с подобием жалости: смотришь на такого воришку потом – вроде взрослый мужик, с бородой. Но по всей сумме проявлений – тинэйджер.

Подзаработав в Дхарамсале прилично по индийским меркам, я решил вернуть долг Виталику. Написал ему письмишко, положил в конверт деньги и попросил нескольких прилично выглядевших москвичей в Москве передать посылочку другу. Перед этим показал им местные красоты. Они заверяли, что передадут все Виталику, как только доберутся до столицы.

Тяжелый камень в виде долга упал с моей души. У меня снова ничего не было, кроме перспектив начать зарабатывать заново. И я совершенно не парился по этому поводу.

* * *

Завис я тогда в Дхарамсале довольно плотно, о чем и не жалею. Чем больше я узнавал этот городок, тем более он был мне симпатичен. Это особое место на карте Индии сильно отличается от других городов. Тут преобладает буддийская традиция. Здесь же находится резиденция далай-ламы и правительства Тибета в изгнании. Оттого в Дхарамсале немного другие порядки. На улицах, в монастырях много тибетцев с узкими смышлеными глазами и желтоватой кожей.

Я облазил все окрестные буддийские монастыри. С удивлением узнал, что, в отличие от христианских монахов, буддийские – вовсе не затворники. Есть, конечно, среди них и те, кто соблюдает целибат, другие ограничения. Но большинство монахов – просто ученики. Они живут и учатся в монастырях. В этом коренное отличие от привычных российскому пониманию православных монастырей.

Сидя подолгу на скамейке в одном из монастырей, я мог пронаблюдать весь день молодых монахов: как они идут в классы читать тибетские книги, потом обедают на улице из больших пластиковых тарелок, иногда дерутся, цепляют друг друга, подкалывают на какой-то своеобразный то ли монашеский, то ли тибетский манер, проводят ритуалы, а потом упражняются в искусстве аргументации… А еще мне очень нравилось смотреть, как на ветру трепещут яркие флажки – один из отличительных символов тибетских монастырей. В этом было что-то незнакомое, запоминающееся, пронзительное, таинственное…

Услышал я в этих краях и много местных приколов. В частности, рассказывают байку, что буддист по вере Ричард Гир, частый в этом месте гость, пожертвовал денег, чтобы индусы проложили дороги нормальные. Приезжает, а дороги прежние. То есть нет никаких. И денег тоже нет. Он устроил грандиозный скандал, после чего деньги были срочно найдены из какого-то другого пожертвования и асфальт наконец проложили.

В одном из монастырей я встретил ламу Нарана. Он стал одним из моих главных учителей в Индии, поскольку ненавязчиво расширил и изменил представления об окружающем меня мире. Мы случайно познакомились на улице. Лама в оранжевом буддийском одеянии вдруг заговорил по-русски с одним из знакомых ему туристов. Я подошел и присоединился к разговору. Так я узнал о том, что Наран родом из Бурятии и живет в тамошнем дацане. Он завершает в местном буддистском монастыре какое-то очередное обучение на тибетском языке. Типа курсов повышения квалификации. Мне шепнули потом его знакомые, что он – один из ведущих буддистов Бурятии, к нему многие даже из Москвы советоваться приезжают. На удивление, несмотря на этот факт, Наран оказался без понтов, человеком очень доступным для общения, начитанным и интереснейшим собеседником.

Время от времени мы стали встречаться. Я ничего не знал о буддизме, и Наран день за днем рассказывал мне о человеческих страданиях и причинах, к ним приводящим, о карме и прошлых жизнях. То, что прежде я воспринимал не иначе как бредни и досужие домыслы фантастов и сумасшедших, вдруг явственно проявилось на внутреннем экране моего сознания. Я очень полюбил эти наши долгие беседы с ламой. Хотя и не всегда полностью врубался в то, о чем рассказывал Наран. Зато всякий раз у меня было наготове сто вопросов. Похоже, этим я ему и понравился.

– Наран, а что является главным грехом для человека? Вот христианство говорит, что их семь. А что в буддизме?

– Есть главный, самый тяжелый грех – отказ от дхармы. Нежелание человека заниматься медитацией, сосредоточением тянет за собой целый хвост других проблем…

– А кто такой Будда? Он бог?

– Нет. Будда – просветленный. Человек, который при жизни смог преодолеть страдание и достичь нирваны. Это то, к чему должен стремиться каждый живущий… Жизнь Будды – это путь, по которому может пройти каждый, если будет работать над собой.

– Я заметил, что монастыри тут отличаются один от другого. Это что, дань разным традициям?

– Да. В буддизме несколько ветвей. В тибетской ветви есть школы гелуг, карма кагью, ньингма, сакья. Тибетский буддизм относится к традиции Махаяны. Существует еще древняя традиция Тхеравады, учения старейшин. Ты еще, наверно, слышал об Алмазном пути, или Ваджраяне… Его многие любят на Западе, видя в нем абсолютную свободу для любых деяний: алколголь, наркотики, секс. И полную безответственность перед собой и миром. Это плоское и ошибочное восприятие.

– А какой из этих путей правильный?

– Нет правильных и неправильных путей для конкретного человека. Он их сам себе выбирает. Неважно, каким из путей ты идешь, важно, чтобы ты стремился к достижению совершенства в себе. Западный образ жизни обманывает человека, привязывая его к материальным ценностям. Но тело бренно, и душа будет долго страдать и блуждать в круге перевоплощений, цепляясь за оболочки, если сам человек не захочет ее освободить. Но те, кто находит истину, не испытывают дискомфорта, находясь в материальном мире. А потом полностью освобождаются и переходят в духовный.

– Но христианство отвергает перевоплощения!

– Что не ведет к исчезновению самого факта перевоплощения. Да, современный мир утратил много вечных истин. Но для тех, у кого глаза открыты, немало указаний на реинкарнацию есть и в Библии. Стоит только вчитаться внимательно. К тому же, я не знаю, слышал ли ты об этом, бытует легенда, что Христос жил и учился в Индии.

– Да что ты такое говоришь?! – изумился я. – Слышали бы тебя наши эрпэцэшные священники. Да растерзали бы на месте!

– Я тебе уже сказал, многие знания утрачены. Мало кто хочет вникать и разбираться. Многие священнослужители в их числе. История Иисуса гораздо сложнее, чем кажется. Он из тех, кто достиг совершенства и показал человечеству путь. Но его многие не поняли. И еще больше число тех, кто не принял.

– Наран! Но теперь у меня еще больше вопросов, чем было до нашей встречи!

– Это нормально. Твоя душа движется по пути познания. Возникают все новые задачи и пути, по которым она должна пройти, уроки, которые требуют освоения.

– Новые пути? Это и про меня в каком-то смысле, – вдруг поделился я своими печалями с монахом. – Моя жизнь изменилась в один момент. Я ехал сюда ненадолго отдохнуть и пересидеть неприятности, а вышло так, что завис тут надолго, к тому же остался без документов. Мои родители из России достают меня по поводу того, что я не думаю о своем будущем. Мои бывшие однокурсники сплошь бизнесмены. У меня тоже когда-то была обычная жизнь, как у всех. А потом вдруг все изменилось. Здесь я увидел и услышал много того, что повернуло мне мозг, как будто я увидел жизнь совсем с другой стороны – я о ней и не подозревал. С этим новым пониманием я не представляю, что мне делать дальше.