– Приплыли! – похоронным тоном сказал Глузский. – Ну ты, Лев Иванович, как в воду смотрел – у меня сразу появилось желание отступить и запросить инструкций. Похоже, эта дамочка еще не знает, что она – вдова.

– Это называется – попали на ровном месте и сразу мордой об асфальт, – негромко отозвался Гуров. – Похоже, господин Стариков был добропорядочным семьянином. Признаться, не очень на это рассчитывал. Хотя…

Фразу он закончить не успел, потому что, вытирая руки салфеткой, вернулась хозяйка. На лбу у нее появилась озабоченная морщинка, и лицо казалось растерянным, но она готова была разговаривать, и даже голос у нее немного окреп.

– Извините, я сегодня вся растрепанная, – сказала девушка. – Малыш заболел, и муж уже сутки не звонит. Я вся издергалась, ночь не спала… А вы… – Она впилась в Гурова тревожным взглядом. – С Володей что-нибудь случилось? Говорите! Я знаю, с ним что-то случилось!.. – Голос ее уж почти срывался на крик.

– Простите, мы не знаем, как вас зовут, – откашлявшись, сказал Гуров. – Насколько я понимаю, вы – супруга господина Старикова? Боюсь, у нас плохие новости…

Девушка отпрянула от него, схватилась рукой за край шкафа.

– Я так и знала! – простонала она и вдруг, разом осев на пол, зарыдала в полный голос, совершенно не обращая внимания на посторонних.

– Воды! Принеси воды! – бросил сквозь зубы Гуров, а сам, бережно придерживая девушку за плечи, попытался поднять ее с пола.

Глузский убежал на кухню и вернулся со стаканом воды. Выглядел он растерянным и неловким – совсем не похожим на матерого оперативника. Гуров тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Он предпочел бы сейчас еще раз выйти один на один против Сергеева, чем приводить в чувство безутешную женщину.

Чтобы не пугать ребенка, они отвели хозяйку на кухню и как могли успокоили ее. Это заняло немало времени, но в результате девушка, которую, как выяснилось, звали Лидой, все-таки смогла поддерживать разговор. Гурову не хотелось тешить ее бесполезными иллюзиями, но отступать от обычной процедуры тоже не было смысла, и он объяснил суть дела, стараясь выражаться сухо и официально:

– Боюсь, что ваш муж погиб, Лида. Вам придется поехать с нами, чтобы провести опознание. Есть у вас родственники, которые могли бы пока посидеть с ребенком?

Хозяйка посмотрела на него с отчаянием.

– Здесь только у Володи есть родственники, – беспомощно сказала она. – Наверное, они тоже ничего не знают. Я не могу…

– Понимаю, – кивнул Гуров. – Действительно, неловко получается. Слушай, Глузский, свяжись тогда с кем-нибудь из нашей службы, которая детьми занимается. Пусть что-нибудь придумают – разыщут кого-нибудь, воспитателя, медсестру… Одним словом, кто бы мог посидеть с маленьким ребенком.

– Я понял, Лев Иванович, сейчас же звоню, – сказал Глузский и, достав телефон из кармана, вышел в коридор, чтобы не мешать.

– Лида, чем занимался ваш муж? – спросил Гуров.

Она подняла на него недоуменные заплаканные глаза.

– Как? А разве вы не с работы? – спросила она. – Я думала…

– Мы из милиции, – ответил Гуров. – Очень тяжело это говорить, но, по-видимому, ваш муж был убит, Лида. Он погиб от руки преступника – при довольно неоднозначных обстоятельствах. Поэтому мне придется задать вам несколько неприятных вопросов. Ваш муж имел какое-то отношение к криминальному миру?

– Да вы что! – ахнула девушка. – Володя? Никогда! Наоборот – он всегда работал в охране. Это же тоже почти милиция, правда? Я всегда за него боялась, и вот… – Она опять заплакала.

Вернулся Глузский и негромко сообщил:

– Все в порядке. Они обещали через полчаса прислать человека. Я сказал, чтобы обязательно была женщина и с опытом.

– Молодец, Глузский! – похвалил Гуров и опять обратился к хозяйке: – Вы слышали – сейчас к вам подъедут. А вам придется отлучиться. Вы справитесь, Лида?

– Я постараюсь, – сквозь слезы сказала девушка. – Но как это ужасно! Почему? За что? Он был такой спокойный, справедливый…

– К сожалению, смерть не разбирает, Лида, – сказал Гуров. – Но давайте вернемся к нашей беседе – это очень важно. Значит, ваш муж работал в охране? И какой же объект он охранял в последнее время? У кого он работал?

– Я не знаю, какой объект, – всхлипывая, сказала Лида. – Он разные охранял. А в последние дни все время в разъездах был. Он мне про свои дела мало рассказывал – все отшучивался. А начальник у него – Аркадий Борисович Лагутин. У меня где-то его телефон записан… Где же он? Я ведь ни разу по нему не звонила. Володе это не понравилось бы. Он даже не хотел, чтобы я ему на мобильник звонила, когда он на работе. Говорил, что это его отвлекает, а ему нужно быть предельно сосредоточенным.

– У нас есть телефон Лагутина, Лида, не ищите, – сказал Гуров. – Но ведь Лагутин работает в «Евразия-банке». Какой-то специалист по презентациям или что-то в этом роде.

– Да, правда, Володя часто участвовал в презентациях, – сказала Лида. – И еще во всяких экскурсиях, выездах на природу, на охоту там, еще куда-то… Он охранял гостей. Но он мало об этом рассказывал. Говорил, что ничего для меня интересного там нет, что это обычная работа. И еще он говорил, что это абсолютно безопасно, но я чувствовала…

Из ее глаз опять рекой полились слезы.

– А почему чувствовали? – спросил Глузский. – Были какие-то основания? Ваш муж получал ранения, травмы? Может быть, опасался чего-то?

– Володя был очень спокойным и уверенным в себе человеком, – сказала Лида. – Даже слишком уверенным. Он ничего не боялся. А так нельзя. Нужно все время бояться.

– Ну, это тоже не выход, – заметил Гуров. – Но скажите, чем был занят ваш муж в последние дни? Припомните, он хоть что-то говорил, может быть, намек какой-то?

Лида наморщила лоб и со вздохом сказала:

– Про себя он ничего не говорил. Говорил – дела, и все. А вообще-то там у них все, по-моему, на ушах стояли – может быть, вы знаете, несколько дней назад на реке нападение было. Людей убили, и дочка хозяина банка пропала без вести. Ужасно! Я представляю, что этот человек теперь чувствует… Хорошо, Володя на том теплоходе не был. Хотя… что толку? Наверное, от судьбы не уйдешь, верно?

– Может быть, ваш муж получил задание, как-то связанное с этим нападением? – спросил Гуров. – Может быть, он искал пропавшую девушку?

– Не думаю, – помотала головой Лида. – Он ничего про это не говорил.

– Ну а какие-нибудь имена он упоминал? Может быть, обронил что-нибудь вроде: «А теперь я поехал в Сокольники…» – не припомните?

Лида задумалась, а потом неуверенно пробормотала:

– Кажется… Кажется, два дня назад он упомянул про… про Зеленоградскую улицу. Что-то в том смысле, что из-за пяти минут придется тащиться в такую даль… Бормотал под нос – знаете, как бывает, когда людям чего-то не очень хочется делать… Я почему-то это запомнила. Может быть, потому, что мне всегда хотелось знать, где он, что с ним… Господи! Как это все ужасно!