— Наши товары, лошади, телеги, люди… или кто-то конкретный, — перечислил он, глядя на незваных гостей.

После того, как он сказал, что им могут быть нужны не все, а лишь кто-то определённый, я почувствовал определённое беспокойство. Нет, каков шанс, что им нужен конкретно я, верно? Но с другой стороны, почему им может быть не нужен кто-то настолько сильный, что способен вырезать сразу под тридцать человек в одиночку? Или наоборот, им именно не нужен тот, кто может вырезать тридцать человек, и его надо убрать.

Я спрыгнул с телеги, наблюдая за незваными гостями. Тем временем все попрятались в крытых телегах, словно эти тонкие борта из досок и ткани могли спрятать их от стрел. Если до этого вдоль конвоя бегали дети, разминая ноги, сейчас их всех растащили женщины, пряча за собой.

— Жди, — сказал я через плечо и направился вновь к гостям, но те, едва я начал приближаться, просто тупо ускакали.

Хрень какая-то…

Я огляделся: может они хотят меня увести от каравана и провоцируют так, а потом нападут, когда буду на холме? Странный план, вообще не логичный, но тем не менее отходить я далеко не стал. Постоял и вернулся обратно.

— Поехали. Знаю, что у тебя бесполезно спрашивать, но далеко ещё?

— Да ещё сутки ехать.

— Ты говорил это пять дней назад.

— Но это было пять дней назад, — сказал он со знанием дела.

— Ну-ну…

Умхи был прав, у нас действительно начали просить еду. Сначала пришёл старик, а чуть ли не следом и матери, человека три, явно, чтобы не раздражать количеством, но при этом, как мне показалось, самые красивые из всех.

Конечно я дал им еды, просто не мог не дать, так как… блин, ну просто жалко людей, которые всё потеряли от дома до мужей, но для вида всё равно поломался немного.

Поэтому на вечер меня порадовали супом в большом походном котле.

­— Вы хорошо видите во тьме? — спросил Умхи.

— Сейчас — да.

Круг от костра, вокруг которого расположились люди, для меня не был помехой. Я не видел лишь в абсолютной темноте, что логично, а сейчас вполне себе мог рассмотреть всё вплоть до какого-то зверька, который на вершине холма поднялся на задние лапки и смотрел на меня.

— Просто…

— Я знаю, костёр не стоило разводить.

Но блин, хочу супа! К тому же здесь нет тех, кого я не убью, а если что, пущу в ход на полную кровавый иней. Вот он всех просто на части порвёт и не оставит шансов. В крайней случае сгоню всех в кучу и накрою им, а сам устрою такую бойню, что живые позавидуют людям с диареей.

К тому же мне подошла милая девушка, которая с невинной улыбкой, робким лицом и кокетливыми глазами протянула мне плошку.

— Это в-вам, — краснея, произнесла она.

— Спасибо, — кивнул я.

Приятно, когда ты привлекаешься внимание девушек. Жаль только, что я видел, как с ней о чём-то серьёзно разговаривал староста, явно давая какие-то указания. Короче, меня пытаются умаслить, и это разрушало атмосферу. Уже понятно, что ко мне подкатывают по одной лишь причине, а так я нахер никому не сдался и никому не интересен.

Боль, печаль…

На следующую ночь было примерно то же самое, и девушка даже сделала попытку затащить меня в постель, но то ли скрыть эмоций не могла, то ли специально дала понять, что сама она этого не хочет.

Стало ещё обиднее.

Точно высажу у ворот всю эту весёлую братию, благо на следующий день к обеду мы подъехали к стенам города, у ворот которого был небольшой открытый рынок, забитый приезжими людьми и жителями. Видимо первые продавали городу всё, что могло их тормозить при бегстве дальше на север от нашествия разбойников.

— Всё, спешивайтесь, мы вас привезли к городу, — хлопал я по бортам повозок, проходя вдоль них и прося беженцев покинуть транспорт.

Люди вылезали, вытаскивали своих чад, помогали высадиться старикам. Многие смотрели на город больше со страхом, не представляя, что им делать абсолютно без всего, хотя у некоторых виднелась надежда и даже радость, что доехали живыми. Я мог понять их, нет, серьёзно, я понимал их всех, понимал, что они чувствуют, так как нечто подобное сам испытывал, когда понял, что оказался в другом мире.

Чувство, словно ты потерялся.

Правда вся моя симпатия быстро сошла на нет, едва ко мне подошёл староста. Я знаю, что он делал всё ради своих людей, но кусать руку, которая тебя кормит или, вернее сказать, кормила слишком плохая идея.

Это лишь подтвердило правоту толстяка Умхи в том, что они могут попытаться шантажировать, и мою правоту, что люди сначала просят помощи, а потом её требуют.

— Как договаривались, — кивнул я на ворота. — В целости и сохранности.

— Мне неудобно вас просить, но…

— Но что? — приподнял я бровь, уже почувствовав вымогательство. — Хотите попросить, чтобы мы ваз отвезли обратно?

— Помощи.

— И какой же?

— Вас двое, а нас… — он огляделся. — Нас много. Нам нужны деньги или хотя бы то, что можно использовать для дороги дальше, туда, где дикари ещё не приносят ужас в жизни людей.

— Вам нужны лошади и телеги, — подытожил я.

— Да, я не могу просить у вас много, да и не имею права…

— Не я один решаю, — покачал я головой. — У меня ещё есть мой товарищ. Попутчик, который имеет на всё это тоже право.

— Я понимаю, закивал он головой. Я полностью вас понимаю, но у нас дети, старики… женины-то дойдут и всё вытерпят, старики уже отжили своё, но дети… Ради, хотя бы, наших детей.

Вот в этот момент ему надо было заткнуться. Вот прямо в этот момент закрыть рот, и я бы реально попытался им чем-нибудь, так как мне было жалко этих людей. Без шуток, едва он начал об этом, я уже думал, насколько мы можем позволить помочь им, но когда старик продолжил…

— В конце концов, вряд ли и вам досталась всё это просто так, и поэтому может стоит сделать доброе дело?

— Простите? — прищурился я. — Сейчас на что намёк был?

— Ни на что, ни на что, — тут же начал отнекиваться старик. — Но нам очень нужна помощь. Мы бы молчали все, как мёртвые, о том, что встретили вас, помоги вы нам хотя бы немного.

— Правильно ли я понимаю, сейчас вы меня шантажируете?

— Нет-нет, ни в коем случае, но… стража будет задавать вопросы, и на них придётся отвечать и нам, и вам, обманывать, рисковать быть обвинёнными