– И телекамер. – Вадим театральным жестом вынул из кейса плоский блестящий блок и положил на центр стола. – Четвертый прибор оказался комплексным. Над окном, в карнизе… Он, вообще-то, виден был.

Павленко медленно встал и побрел вглубь сада. Очевидно, камере было что снимать. Савенков выдержал паузу:

– Вадим, что технари говорят? Радиус приема, изготовители, отпечатки?

– Отпечатки Белкина, и всё… Изготовление промышленное, Бельгия. Прием до ста – ста пятидесяти метров. Желательно по прямой.

– То есть без домов на пути сигнала?

– Да!

Савенков схватил лист бумаги и начал рисовать карту района, где располагался офис Павленко.

– Я понимаю тебя, Сова, – начал Дибич мрачным голосом. – Это не пройдет!.. Сто пятьдесят – радиус, триста – диаметр. Там до сотни домов и домушек. Бульварное кольцо… Даже искать не стоит таким образом. Нам бы три точки в разных местах – и то мало. Только сократили бы круг поиска до двух – трех домов… Какие мысли у технарей, Вадим?

– Они говорят, что мощная аппаратура может принимать до сорока сигналов одновременно…

– То есть запас мощности порождает соблазн расширить сеть клиентов… И раз жучки ставил телефонист…

– Да, Анатолий Михайлович. Ребята уже работают, они устанавливают заявки фирм по участку Белкина за три-четыре последних месяца, уточняют адрес и наносят его на карту.

– Интересная картинка может получиться… Он ведь сам мог отключать в нужных фирмах телефоны, а потом сам их чинить. С жучком в кармане!.. Где Павленко? Он соседей своих, фирмачей, хорошо знает? Дружить надо с соседями, дружить! Павленко-о-о! – крикнул Дибич. – Кончай переживать. Идем обедать… Мы победим этих гадов! Мы загоним в них осиновый кол… Давай к столу. Плов уже совсем готов. Пора разливать.

Однако Павленко не очень переживал. Он уже сидел в комнате, где жена Дибича подала ему борщ с пампушками. И с рюмкой водки!

* * *

С утра Савенков был в приподнятом, радостном настроении… Сегодня они приезжают, сегодня опять вся семья будет вместе.

Его команда уже три дня знала о приближающемся событии… Все знали время прибытия поезда, знали, что их шеф заранее привезет домой собак: «Они обязательно должны встречать. Это такая радость для всех. Все будут до потолка прыгать. А Макс, знаете, он будет носиться из комнаты в комнату и так хвостом вертеть! Надо будет с журнальных столиков убрать – все хвостом посшибает…»

Игорь не мог, не хотел, не считал нужным сдерживать свою радость. Он знал, что многие не испытывали этого никогда, а некоторые просто стесняются…

А чего стесняться? У него любимая жена, любимые дети, любимые собаки. И сегодня они все встретятся. Так разделите со мной эту радость…

Проезд приходил поздно вечером, но уже в середине дня, раздав руководящие указания, он сорвался домой.

С торжественным ужином не было проблем… С этим у него никогда не было проблем. И почти никогда он не повторялся. Правда, сегодня было мало экзотики. Обычная молодая картошка, сметана, укроп. Огромные отбивные, салаты, зелень. За экзотику мог сойти только кусок самодельной семги – он сам солил его два дня назад. Он умел это делать: немного соли, столько же сахара, черный перец…

Он накрыл стол и, прикидывая порядок расстановки блюд, опустился в кресло. И сразу же на его коленях оказалась собачья морда с глазами, которые преданно глядели на него и ждали.

Хорошо, что у него пара рук и всего две собаки – каждая может получить свою порцию ласки.

И все-таки чего-то не хватает. Нет изюминки, нет сюрприза.

Он вдруг вспомнил, как почти двадцать лет назад встретил жену из роддома. А если повторить? Дети этого не видели, и Галина будет рада вспомнить… Он быстро выскочил из квартиры и побежал к метро.

…Через полчаса он уже раскладывал на столе корзину черешни. Он сам ее отбирал – нужны были только с веточками, которые скрепляли вместе по две-три ягоды.

…А еще через полчаса под потолком большой комнаты были натянуты десятки нитей во всех направлениях и на них водружены сотни крупных желто-красных ягод.

На вокзал еще рано, но пора… Ждать здесь невозможно. Лучше походить по платформе.

Утром в понедельник Раиса Павловна готовилась к поездке в Москву… Она готовилась к важному звонку.

Раиса была довольна собой. Она придумала ИМ простую и надежную проверку.

Сегодня она не будет звонить из Химок. Вчера она сделала ошибку. Это было глупо – звонить из автомата рядом с домом. Но ей необходим был этот звонок. Она места себе не находила с субботнего вечера.

То, что какие-то люди в офисе «Паука» начали искать микрофоны и готовились к их ликвидации, ее заинтересовало, но не удивило… Панин предупреждал о такой возможности.

Но последняя фраза поразила. Последняя фраза перед тем, как умолкли все микрофоны… Он так и сказал: «Вы работаете на преступную группировку».

Она понимала, что это сказано для нее. Лично для нее. Голос был молодой, спокойный, доброжелательный. И без тени сомнений или угроз. Ей показалось, что она знает этот голос и знает в лицо этого человека… Перед ней стали мелькать образы из старых милицейских фильмов. Молодые положительные герои, высокие, спортивные, справедливые. Это был их голос, их общий голос.

Она правильно сделала, что не включила в сводку последние фразы и стерла их с кассеты, предварительно записав имя и телефон. Вчерашний разговор ей понравился, но нужен был последний толчок. И она придумала простую и гениальную проверку.

Около одиннадцати часов она нашла в тихом переулке у Чистых прудов телефон-автомат и осмотрелась.

Практически безлюдно… Лишь в сорока метрах на старой покосившейся лавочке сидел и курил парень с наушниками и плеером. Он двигал плечами, очевидно, в такт музыке. На коленях у него лежал зонтик, который, когда Галаева пошла в телефонную будку, повернулся в ее сторону. Раиса Павловна набрала номер и начала говорить торопливо и решительно:

– Вадим? Вы сказали, что служите закону. Значит, вы знаете, где принимают звонки по «02»… Хорошо, я через полчаса позвоню по «02», и трубку должны передать вам. И не соединить, а прямо передать трубку. Тогда будем говорить о встрече… Договорились?.. И мне будет приятно встретиться.

Она медленно повесила трубку, вышла из будки и, не оглядываясь, пошла к центру. От страха она выбирала какие-то проходные дворы. Она скользила мимо заборов и заброшенных строек… Эта проверка должна была решить все. Раиса это твердо знала…

Она не знала другого… Она не знала, что парень с наушниками следует за ней не отставая ни на шаг.

* * *

В воскресенье Панин и Лобачев работали в офисе, «претворяя в жизнь решения исторического субботнего совещания».