Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боги? Есть. Я буду для тебя богом. Только можно я лягу?
Мэл раскрыла глаза от удивления, а мужчина уже падал лицом в стол, стук получился довольно громкий. Девушка скривилась, а Питер подскочил, повернулся к кровати и задав себе направление рукой, упал на подушку и засопел, облегчено так, с удовольствием. Мэл улыбнулась и сделала несколько глотков вина: — Уу, кислятина.
— Госпожа, ваш заказ, — в комнату входил полностью обнаженный юноша, за ним еще один и лишь потом вполз служащий с подносом, на котором стояли два кувшина с вином и тарелка с сушенным мясом.
— О, отлично, беру этого, — Мэл ткнула пальчиком в первого попавшегося и выгнала остальных. — Все потом, расплачусь завтра, уж больно невтерпеж мне. Сейчас опробую этого, если не понравится, я тебя позову, — когда за ними закрылась дверь, она повернулась к дрожащему юноше. Белоснежная кожа, светлые волосы и испуганные синие глаза. — Не дрожи, ничего не будет, мне нужен просто собутыльник. Я еще никогда никого не насиловала. День жизни у тебя есть. Остальное не в моей власти, — потом показала на спящего Питера и продолжила. — На него не смотри, он мой заказ, потому тут поспит под моим присмотром. Да не дрожи ты, садись, не стой, а то твой маленький дружок уже посинел весь. Выпей вот и прикройся, там есть полотенце, а то не могу смотреть на это висящее чудо, отвлекает.
Братья? Вы точно в этом уверены?
Дазан спускался на нижний уровень, точно зная, что Питер будет там. Он знал, что брат его не послушает, потому и попросил помощи у короля. Что вело Питера в бордель — одним богам известно, но вытащить этого пропойцу оттуда, могли лишь пророки. А уж про Малту слышали все. Такую одаренную магичку, могли удержать лишь пророки своими сводами законов и правил.
Два брата попали в этот мир много дней назад, зачем считать дни, если в этом мире нет счета, здесь все исчисляется днем жизни. Лишенные памяти, но помнящие друг друга, что им оставалось, как не драться за свою жизнь, за свободу. И ведь именно Питер решил, что жить в тени не самое лучшее, потому сразу пошел на самый верх. И ведь увидев двух мужчин, две противоположности, черное и белое, как снег и песок, высшие этого мира решили дать им шанс. Да еще много эпитетов можно на них повесить. Но они заинтересовали стражу у ворот, потом короля. Странный между прочим мужчина. В плаще и капюшоне, лишь руки видны с золотыми кольцами… Но он принял их, выслушал, а потом отпустил. Правда, теперь Дазан имел власть на верхнем этаже, отвечая за улей, а Питер стал его помощником. Правда, после того, как ему стали сниться странные сны о голубизне неба и фиалковых глазах светловолосой женщины, он все больше пропадал в борделях.
Дазан весь ушел в проблемы улья, где жили нейтральные, а среди них были довольно «веселые» образцы, с магией, с памятью, с которой они никак не хотели расставаться. Питер же уже несколько дней никак не желал возвращаться обратно, требуя вернуть ему его любовь, но так как сделать ничего не мог, то лишь напивался и спал. Когда из улья сбежал «серебряная душа», Дазан взвыл. Распиная брата, он услышал в ответ лишь его кряхтение и увернулся от брошенной крепкой рукой кружки с вином. Вот тогда он и прибегнул к помощи пророков, ему и так хватало проблем. Увидеть девушку было легко, удержать в голове ее образ еще проще, а вот забыть — не получалось. И с каждым разом она въедалась туда все сильнее и сильнее. И он решил направить ее к Питеру, пусть отрабатывает жалование, да и он сможет увидеть ее так близко как может. Стало ли ему легче? Нет. Теперь ее образ преследовал его везде. А тут как назло, «серебреный» опять сбежал. Ну что за блажь? Их же пичкают наркотиками, а этому что двойную дозу давать?
И вот он стоит перед дверью брата и слышит женский смех, а потом тихий шепот и стук бокалов. Удивленный и испуганный, приоткрыв дверь, видит то, что поражает его, что он застывает на секунду в дверях. Девушка — светлые волосы, вся сияет как тот факел, хохочет, держа в руках металлическую кружку, а рядом сидит совсем еще юный, еще мальчик, в одной полотенце на бедрах, белоснежные волосы и кубок в руке и рассказывает ей что-то очень интересное, а она хохочет. Оглядев комнату, Дазан заметил и спящего Питера на кровати, и то, что девушка сейчас пьяна, и удерживает ее от падения лишь стол, на который она оперлась.
— Да, уж пророк. И за что ей унции то платят?
А Мэл сидя напротив такого «миленького» молодого человека, хохотала над его шуткой: — Ой, не могу больше. Сейчас умру. И что он схватил это и засунул его куда?
— Туда, — мальчик склонился к ее ушку и что-то сказал. От чего девушка раскрыла свои глазки еще шире и спросила: — И он выжил после этого?
— Бежал так, что пятки сверкали, голый выскочил на площадку, всех посетителей распугал. А ведь сам хотел погорячее. И никому не предъявишь претензий, сам хотел, сам сделал, сам и получил удовольствие.
Мэл качала пальчиком у себя над головой и смеялась: — Бедненький.
— Конечно, сидеть точно не будет с неделю, да и в туалет не сходишь. Правда, что было дальше не знаю, но горячее получил.
Дазан обошел стол, проверил Питера, спящего как младенца и вернулся к девушке: — Может отпустим паренька и баиньки?
Мэл сконцентрировалась на нависшем над ними Дазаном, и бровки приподняла в удивлении: — О, наш беленький вернулся. Что братика нашел? Так ты же гад, всегда знал, что он тут. Зачем пророков сюда прислал?
— А меня на всю ночь купили, я никуда не пойду и купила меня — она, — малец, который сидел напротив Мэл покачал головой и блаженно улыбнулся девушке. — Правда же госпожа?
— Да, он мой, на всю ночь. А ты нет, — она даже пальчик вверх подняла и покачала им перед лицом Дазана.
— Да, но могу им стать. А ты встал и вышел, — гаркнул он, глядя
