— Вот, скажи спасибо Никите Васильевичу, что он заподозрил неладное.

Лиза бросила на меня полный негодования взгляд. Я вдруг понял, что кроме ненависти ко мне за сорванный побег в этом взгляде было что-то еще. И я понял, что это, но не мог поверить. Я перевел взгляд на Настю, та только пожала плечами.

— Скажи спасибо! — сурово произнес Олег Матвеевич.

Лиза опустила взгляд в пол и пробурчала:

— Спасибо.

— Теперь иди в свою старую комнату! И ни шагу оттуда!

На шум прибежали слуги и топтались сейчас у порога столовой.

— Отведите ее в старую комнату и заприте там! — велел управляющий. — Я поговорю с ней позже!

Лизу увели, а мы остались в столовой втроем.

Олег Матвеевич грузно опустился на стул, затем вскочил, быстрым шагом подошел к серванту. Открыв дверцу, принялся шарить там, постоянно ругаясь. Наконец достал бутылку с темной жидкостью и стакан.

— Выпьете, Никита Васильевич? — спросил он, обернувшись ко мне. — Наливка, собственного производства.

— Спасибо, Олег Матвеевич, — я замотал головой, — но так рано пить я не готов. А вы выпейте для успокоения.

— Да, конечно, — произнес управляющий.

Вернулся и налил себе полстакана наливки, выпил одним глотком и налил еще.

— Никита Васильевич, — чуть поплывшим голосом произнес Олег Матвеевич, — я теперь ваш должник до конца жизни. Я все для вас сделаю, даже не сомневайтесь! Теперь для меня дело чести отплатить вам добром! Я и так всегда был с вами честен в делах, но теперь это уже немного другое. Примите еще раз мою благодарность!

Управляющий низко склонил голову и замер. Мне показалось, что он заснул, но это конечно было не так.

Олег Матвеевич выпрямился, снова глотнул наливки и добавил до половины стакана из бутылки.

— Мы, пожалуй, оставим вас, — сказал я управляющему, тот кивнул, не сказав ни слова.

Я понял, что ему сейчас надо побыть одному. Кивнув Насте, я направился к двери. Девушка, прихватив с собой какую-то еду и одну из зажженных свечей, последовала за мной.

Едва мы вошли в комнату я развернулся, и в упор посмотрел на Настю.

— Зачем ты это сделала? — снова задал я вопрос.

— Я же уже сказала, — ответила девушка, — хотела, чтобы Лиза немного развеялась.

— И ее влюбленность в меня тут ни при чем?

— С чего ты взял, что она в тебя влюблена? — с вызовом ответила Настя.

— Видел это по ее глазам!

— Ну ладно, пусть и влюбилась. Ты красивый, всего на пару лет ее старше, а уже глава рода. Ведешь дела с ее отцом, вхож к Императору. Что ты ожидал от девчонки ее лет? Конечно, она в тебя сразу влюбилась. И пришла ко мне расспрашивать о тебе, — Настя усмехнулась.

— Так ты что, из ревности ей помочь хотела? — не поверил я собственной догадке.

— Нет конечно! — с обидой произнесла Настя. — Просто не хотела, чтобы вы тут…

Девушка замолчала.

— Она молоденькая, красивая и у нее за спиной нет бродяжничества. Ее не пытались сделать элитной проституткой, — выпалила Настя на одном дыхании. — Ты поди гадаешь сколько у меня мужиков было до тебя? А тут еще и Император со мной что-то сделал. Думаешь, я сойду с ума так же, как мать? Как такая, как я, может претендовать на что-то большее кроме ночных развлечений? — девушка принялась расхаживать туда-сюда, эмоционально размахивая руками. — Какая из меня жена для главы рода? А Лизка подходящая кандидатура. Отец пусть и не знатного рода, но и далеко не чернь. Сейчас уже не семнадцатый век, чтобы такое было препятствием в заключении брака. А главное, она непорочна!

Я слушал Настю и не верил, что она может о таком думать. В какой-то мере мне было смешно это слушать, а с другой стороны, я понимал откуда такие мысли.

— Глупая, — как мог нежнее сказал я. — Я люблю тебя и мне все равно на то, что об этом думают окружающие. Ты же сама видела, что я готов был набить морду Императору. Неужели ты думаешь, что мнение других людей окажет на меня какое-то влияние? Ты даже не представляешь, насколько я выше всех этих предрассудков.

— Да уж, — Настя хихикнула. — С Императором не хорошо вышло.

Сказала она это, но по голосу было понятно, что, по её мнению, Император заслужил еще и не такое обращение.

— Ты и вправду меня любишь? — спросила девушка.

— Конечно!

— Я тоже тебя люблю! А если станешь засматриваться на всяких там Лизок, то я за себя не отвечаю!

— Так я и не засматриваюсь, — ответил я и потянулся, чтобы обнять девушку.

— Ага, я же видела, как ты смотрел то на меня, то на нее и сравнивал нас.

— Я же тогда думал, подойдет тебе её одежда или нет! — притворно возмутился я.

— Так я и поверила, что только об одежде думал, — усмехнулась Настя и сама обняла меня за шею, прижалась всем телом, — разве что о том, как её с нас снять.

Так вот с чего все началось. Я усмехнулся про себя. Ревнивые в этом мире девушки. Я вдруг вспомнил Лушку, как она по началу ревновала меня ко всем вокруг.

Настя скользнула язычком мне по шее, затем поцеловала в щеку и наконец жадно впилась губами в мои губы.

Лушка тут же вылетела у меня из головы, оставив там только Настю с её роскошным телом, которое в этот момент уже подрагивало от возбуждения.

Я сорвал с девушки одежду и отодвинулся на шаг. Настя застыла передо мной полностью обнаженной. Я стоял и пожирал ее глазами: ровную, отливающую золотым в свете свечи кожу, округлые бедра, тонкие красивые руки, большую высокую грудь, темный треугольничек лона.

Можете считать меня гнусным извращенцем, но несмотря на то, что я злился на Настю за поступок с Лизой, мне до нытья в груди хотелось овладеть этим телом прямо здесь и прямо сейчас. Слиться в жарком быстром и может быть даже грубом соитии, так чтобы девушка почувствовала, кто здесь главный. Сексуальное доминирование — это не шутки. Через него мужчины часто самоутверждаются. И пусть для меня, обычно, это было на втором плане, почему-то именно сейчас мне этого хотелось.

— Возможно завтра мне будет стыдно смотреть тебе в глаза, — произнес я чуть охрипшим голосом, — но сейчас я хочу вытворить с тобой что-нибудь такое, от чего ты будешь стонать громче обычного. И мне плевать, что мы с тобой разбудим весь дом. Пусть просыпаются, утро уже на дворе.

Я подошел к Насте, не дав ничего ответить, подхватил на руки и отнес на кровать.

Дом мы действительно разбудили, а заодно предоставили Лизе столько простора для ее влажных девичьих фантазий, что хватит на пару месяцев.

Правда стыдно смотреть в глаза мне было только Олегу Матвеевичу, но кажется он меня понял, потому что позже утром заговорщически мне подмигнул.

Настя же не просто посчитала глупым стыдиться такого, а еще и потребовала повторения через полчаса. Повторение вышло немного спокойней и тише, так как силы мои были ограничены. Но все же закончили мы, когда в не зашторенное окно вовсю лились солнечные лучи. В какой-то момент мне казалось, что в окно с улицы кто-то смотрит, но мне было плевать на подглядывания. Пусть завидуют молча.

Свеча давно догорела и оплыла, залив подсвечник темным пахнущим медом воском. Хорошо, что фитиль не упал и не поджог скатерть на тумбочке, куда Настя поставила свечку, когда мы вернулись в комнату. Я вообще удивлен, как мы не уронили ее, вытворяя на кровати такое. Но все обошлось, и сейчас в комнате остался только запах меда, легкий дымок от погасшего фитиля, да отзвуки протяжных стонов девушки, которую я умудрился измотать так, что сейчас она недвижно лежала на спину в позе «звездочки» и тяжело дышала.

Я лежал на боку и отдыхал от трудов праведных, поглаживая обнаженное тело подруги, когда услышал ржание коней и звук перестука копыт с улицы. Похоже, к дому подъехал экипаж. Я прислушался, кроме экипажа были слышны отдельные шаги лошадей. Судя по всему, народу приехало много. Я догадался, кто это к нам пожаловал, а значит нужно было вставать, одеваться и идти встречать гостей из Суздаля.

Глава 11

Я оставил Настю валяться в кровати, а сам поднялся и быстро привел себя в порядок. Когда выходил за дверь, девушка уже вставала.

В коридоре я наткнулся на Олега Матвеевича, и он мне подмигнув, прошел вперед открывать дверь, в которую уже вовсю