– Какая красота!– восхитилась Ляська.

    – Красота, – согласилась я. – Но я показала тебе не столицу, а именно лан– кайшен, не случайно. Сорок лет тому назад по метрике Федерации в одном из исследовательских центров этого города оллирейские вирусологи создали кранадаинскую алую лихорадку. Схема лечения до сих пор держится в секрете. Попытки с нею справиться пока не дают должного результата: болезнь высокозаразна, смертельна и характеризуется высокой устойчивостью к паранормальной коррекции. Попросту говоря, целители Земной Федерации в лучшем случае просто не способны помочь больному, в худшем – погибают сами, от срыва при попытке вылечить неизлечимое... Паранорма начинает сжигать своего носителя изнутри, два– три дня, и смерть, такие дела. Случаи алой лихорадки, насколько мне известно, запрещены к паранормальной коррекции до сих пор. А Иларийоны не торопятся делиться секретом излечения от своей же продукции. То есть, к ним приехать на процедуры можешь, если успеешь. Найти же спасение где– нибудь в других медицинских центрах Галактики невозможно.

    – Я думала... – начала Ляська, затем тряхнула головой и продолжила уже увереннее, я бы даже сказала – злее:– я думала, народ, создающий красоту, неспособен нести зло! Как же у них получается?!

    – Война – это их стиль жизни, – объяснила я. – Стиль жизни всего народа. У них любой гражданин, вне зависимости от родословной, прекрасно знает, с какой стороны у ножа рукоять. А неприятности себе они либо активно ищут, либо выращивают сами. Терпеливо и заботливо, как цветы– города на своих планетах. Военное искусство – такая же почтенная традиция, как и планетарный ландшафт. Войну мало красиво развязать, её необходимо красиво провести. И красиво же завершить. Красота и совершенство – главные критерии. И вот был... ак– атгормайош ситоур... – я пощёлкала пальцами, одбирая сравнение, – Э... фестиваль... Праздник Цветов на планете Кранадаин. Клан Иларийонов объявил начало колонизации нескольких планет, открытых их Службой Изысканий. На Кранадаин съехались все, кто хотел поучаствовать в этом деле. Дизайнеры. Инженеры. Каждый со своим проектом. Этакая ярмарка будущих образов новых планет. От внешнего вида до социального устройства вновь создаваемой колонии... Там было на что посмотреть, из чего выбрать.

    Помимо прочего, в этот праздник Иларийоны и клан твоего приятеля подвели итоги многолетнего противостояния. Не просто перемирие, – мир. К нему долго и трудно шли несколько поколений. В Оллирейне это очень сложно из– за генетической памяти. Даже в десятом колене может родиться ребёнок, который при втором каскаде получит из озёр памяти наследие предка, замученного бывшим недругом. А тут всё ещё слишком свежо, ещё болит, трепещет и кровоточит, так сказать...

    Ну, в общем... Юные дурни. Слово за слово, поножовщина, ребёнок погиб... Как ребёнок... детей и нумроев на такие мероприятия не допускают... молоденькая девочка, едва начавшая выходить в свет. Бросилась разнимать придурков, один из которых доводился ей полнородным братом. И получила...

    Нож в бок по самую рукоять. По спине потянуло зябким холодком. На редкость неприятное воспоминание! Я помнила всех, кого не сумели исцелить мой дар и мои руки. Их было мало, очень мало за всю мою практику. Но они были...

    – Не спасли? – тихо спросила Ляська, забывшая про своё молоко.

    Я покачала головой. Сказала:

    – Саштах– до, принцип коллективной ответственности. Виновный наказывается в составе всей генетической линии. Поэтому Кит не должен называть своё полное имя. Наказующего права у меня нет, но я обязана буду сообщить... На Радуаре разве не так?

    – Я с Юга, – тихо напомнила Ляська.

    – Да, но должна же была ты усвоить хоть что– то! Какие– то общие сведения по истории, культуре, биологии...

    Она пожала плечами. Понятно. Должна была, но не усвоила. Бывает с юными умниками, сама когда– то такой же была...

    – На самом деле, – сказала я, – это фактор сдерживающий. Прежде, чем хвататься за нож, сначала подумай, чем заплатишь сам, и как рассчитается за твою выходку родня. В большинстве случаев, молодёжь об этом всё– таки помнит. Но не всегда. Вот теперь смотри: для нового витка войны между двумя кланами повод вполне себе приемлемый. Но Старшие кланов приняли решение хранить едва приобретённый мир...

   Залогом мира стал весь малый шадум убийцы, а это, на минуточку, пара сотен ближайшей родни, не меньше. Их казнили почти всех...

    – Я понимаю, – кивнула Ляська. – Остались только Кит и его... семья? Так? И им угрожает...

    – Не совсем, – сказала я, – не совсем так. – Видишь ли, приговорённого к смерти можно выкупить на райлпаге. Это бой без правил, без претензий со стороны кланов, один на один, до смерти одного из поединщиков. Насколько мне известно, нескольким ближайшим родичам твоего приятеля сохранили жизнь именно так.

    Я замолчала. Ляське подробности ни к чему, а мне... А мне при всём желании вытравить собственную память не получится. Ну, впредь наука. Не вмешивайся в чужую жизнь, не заработаешь седины...

    Он возник у двери совершенно бесшумно. Словно воспользовался струной гиперпрокола, хотя откуда у пацана струна? Это армейская разработка, гражданским она не положена, что в Федерации, что в Оллирейне.

    – Кит!– обрадовалась Ляська, вскакивая. Едва стакан не опрокинула. Пустой, но всё же. – Ну что ж ты, проходи, я тебе сейчас... Ой!– и на меня смотрит, поняла, что взялась распоряжаться в чужом доме.

    – Ладно уж, – усмехнулась я. – Чего уж там... Присядь, парень. Не стой там, как приклеенный.

    Мальчишка не шевельнулся. Стоял, смотрел, руки на груди – этакий памятник Независимости и Праведной Гордости. Смешной. Маленький, глупый, гордый и смешной. Пацан, одним словом. Сопля зелёная...

    – Сядь!, – приказала я, используя паранорму. – Не валяй дурака.

    Он сел, положил руки на стол. Сырость завила ему волосы мелкими колечками, от прежней строгой причёски ничего не осталось. В лице ещё сильнее проявилось неприятное сходство с дедом по матери. Фрукт, однако. И что с ним делать?

    Шаттирем ак– лидан был гением. Без дураков, настоящим гением, такие приходят лишь раз в пятьсот лет... Злой гений, да. Хотя определение 'злой' не описывает этого субъекта даже на треть. Деяния ак– лидана лежали далеко за пределами привычных нам добра и зла. Ну что ж, сценарий похорон гениальному мерзавцу выписал гениальный интриган. В той хитрожопой схеме нашлось место всему и всем: фееричным, на публику, спецэффектам, драмам, трагедиям и трагикомедиям отдельно взятых исполнителей, глубинной подковёрной возне, прямым и непрямым родственничкам покойного, Третьему Флоту Земной Федерации, даже нам, лабораторному материалу.

    Дух захватывает от протяжённости плана во времени. Последние аккорды прозвучали совсем недавно: вся генетическая линия Шаттирема ак– лидана уничтожена почти полностью. Не осталось никого, кто мог бы подхватить его память и передать её дальше. Корень– в– прах, как выразились бы в Оллирейне.