(подробности эвакуации из Киева реального Скоропадского не были столь театральными).

Лев Толстой как зеркало Симона Петлюры

Пэтурра́. По Булгакову так, с ударением на последнюю букву, называли немцы Симона Петлюру. Это один из главных персонажей «Белой гвардии», который, однако, на страницах произведения так и не появляется, несмотря на то, что оказывает решающее влияние на судьбы главных героев. Впрочем, сказать, что «Белая гвардия» – роман о Петлюре, нельзя.

Петлюра – элемент исторического фона. Причём элемент обязательный – действие романа начинается во время осады и штурма Киева властями Директории УНР, которую возглавлял Петлюра, а заканчивается бегством его войск из города, под напором большевиков.

Кто такой Петлюра

Булгаков довольно детально описывает биографию лидера «третьей силы на громадной шахматной доске». Правда, описывает он её в духе евбазовских слухов и выглядит эта биография примерно так:

«Прошлое Симона было погружено в глубочайший мрак.

Говорили, что он будто бы бухгалтер. (…)

Клятвенно уверяли, будто видели совсем недавно, как Симон продавал в этом самом магазине, изящно стоя за прилавком, табачные изделия фабрики Соломона Когена. Но тут же находились и такие, которые говорили:

– Ничего подобного. Он был уполномоченным союза городов.

– Не союза городов, а земского союза, – отвечали третьи, – типичный земгусар. (…)

И рассказывали, что будто бы десять лет назад… виноват… одиннадцать, они видели, как вечером он шёл по Малой Бронной улице в Москве, причём под мышкой у него была гитара, завернутая в чёрный коленкор».

Начнём сначала.

Симон Васильевич Петлюра родился 22 мая 1879 года в Полтаве. На момент описываемых событий было ему, соответственно, 39 лет (на 12 лет старше Булгакова).

Учился он в Полтавской духовной семинарии, но не окончил её. Присоединился к социал-демократам, вступил в Революционную украинскую партию, был под арестом. Чтобы выйти из-под наблюдения полиции, скрывался на Кубани.

Для Булгакова это была бы благодатнейшая тема, но он об этом факте, видимо, не знал. А ведь пьеса «Батум» могла появиться гораздо раньше, с другими персонажами и имела бы гораздо больше шансов на то, чтобы протиснуться через цензуру… Или нет – уж слишком прозрачными были аналогии между ранними биографиями вождей.

Петлюра преподавал, занимался историческими исследованиями (разбирал архивы Кубанского казачьего войска), потом выехал во Львов, где был вольным слушателем университета. Там он выучился «галицкой гавре» и потом производил впечатление на земляков-украинцев, переходя на этот полупонятный им диалект.

Потом он переехал в Москву, где действительно работал бухгалтером в страховом обществе «Россия» (уж не на Лубянке ли?) и издавал русскоязычный журнал «Украинская жизнь».

С началом войны Петлюра становится председателем Главной контрольной комиссии Всероссийского земского союза на Западном фронте. Представители Земсоюза были, в современных терминах, волонтёрами – собирали деньги и имущество на нужды армии. Щеголяли они в армейской форме без знаков отличия (как украинские волонтёры 2014–2015 гг. – в камуфляже) и носили полупрезрительную кличку «земгусары». У Валентина Катаева есть проходной отрицательный персонаж первых трёх книг «Волн Чёрного моря» мадам Стороженко (в «Парусе» она бычками на Привозе торгует). Так вот – она тоже стала «земгусаром», что подчёркивает её отрицательные качества.

После Февральской революции Петлюра становится одним из руководителей Центральной Рады и военным министром. В декабре 1917 года его, однако, отправили в отставку (он протестовал против переговоров в Бресте).

Весной 1918 года Петлюра стал главой Всеукраинского союза земств. Летом Всеукраинский земский съезд принял заявление, в котором предупреждал правительство Скоропадского, что его политика ведёт к катастрофе. В ответ на это предупреждение Петлюру посадили. Не то чтобы за какие-то реальные прегрешения, а просто на всякий случай. А потому выпустили – видимо, чтобы не «надувать» ему популярность.

Отправленный под конвоем в Белую Церковь, он поднял восстание…

Существовал ли Петлюра?

В романе есть минимум один момент, в котором Петлюра должен быть – просто потому, что он там действительно присутствовал. Это военный парад в Киеве, который он же и открывал – на коне, с саблей, отобранной у генерала Келлера.

Но в красочном описании парада, который Булгаков видел сам, Петлюры нет. Ходят только дикие слухи относительно того, кто он и где находится и как выглядит:

«– Маня, глянь, глянь… Сам Петлюра, глянь, на серой. Какой красавец…

– Що вы, мадам, це полковник.

– Ах, неужели? А где же Петлюра?

– Петлюра во дворце принимает французских послов с Одессы.

– Що вы, добродию, сдурели, яких послов?

– Петлюра, Петр Васильевич, говорят (шёпотом), в Париже, а, видали?»

Может, на фоне всего великолепия петлюровской армии сам Симон Васильевич показался персоной незначительной и остался незамеченным? В лицо-то его знали далеко не все…

Возможно, конечно, и такое, но есть ведь прямое указание в тексте на мифичность этой личности:

«Ну, так вот что я вам скажу: не было. Не было! Не было этого Симона вовсе на свете. Ни турка, ни гитары под кованным фонарём на Бронной, ни земского союза… ни черта. Просто миф, порождённый на Украине в тумане страшного 18-го года…

… И было другое – лютая ненависть. Было четыреста тысяч немцев, а вокруг них четырежды сорок раз четыреста тысяч мужиков с сердцами, горящими неутолённой злобой. О, много, много скопилось в этих сердцах. И удары лейтенантских стэков по лицам, и шрапнельный беглый огонь по непокорным деревням, спины, исполосованные шомполами гетманских сердюков, и расписки на клочках бумаги почерком майоров и лейтенантов германской армии:

– Выдать русской свинье за купленную у неё свинью 25 марок.

Добродушный, презрительный хохоток над теми, кто приезжал с такой распискою в штаб германцев в Город.

И реквизированные лошади, и отобранный хлеб, и помещики с толстыми лицами, вернувшиеся в свои поместья при гетмане, – дрожь ненависти при слове “офицерня”».

Разумеется, это не значит, что Булгаков отрицал существование Петлюры как личности. Нет, дело в определённой философии истории. А на источник этой философии совершенно точно указывает одна из булгаковских фраз: «в руках он нёс великую дубину, без которой не обходится никакое начинание на Руси». Понятно, что это та самая «дубина народной войны» из «Войны и мира». Булгаков недаром говаривал, что творчество Толстого было вызовом всей русской литературе и теперь никто не имеет права писать так, будто Толстого не было…

Историческая концепция Толстого памятна всем, читавшим «Войну и мир»: история – результат стихийного действия народных масс, объединённых «роевым началом». Роль личности в истории минимальна и напрямую связана с её способностью воспринимать и выражать это самое «роевое начало».

Вот с этой точки зрения и следует понимать описание Петлюры как «мифической