повреждений заметно не было. Наземные отряды лебедян попрятались в укрытия, а затем бросились к своим кораблям. Мы перехватили только часть трансляции ящеров на лебедянском — что-то насчет одного оборота планеты.

Через тридцать часов Рыжие и Желтые лебедяне улепетывали из нашей системы во все лопатки, оставив нам пять стертых с лица земли городов, бесчисленное множество разрушенных храмов и столько изображений Великого Куколки на шестах, что мы и пересчитывать их не стали, прежде чем снести. Синие ящеры тоже улетели. Мы до сих пор не знаем, откуда они родом.

— Как ты догадался, что это копы? — спросил Гарри.

Мы сидели у дальней стены в столовке «У Рапы» и отмечали возвращение Джорджа. Излив свое возмущение на Стернхагена, Джордж более или менее перестал распространяться на тему преступного уничтожения ключа к тайнам галактики.

— Нутром почуял. Я всегда чую копов. Если представить, что это два парня в патрульной машине, все сходится. Остаться они не могли, вот и поставили будки для вызова полиции. Один раз показали, как они работают, и прости-прощай. Свистните, если вам понадобится помощь. Джордж, я прав? И давно ты был в курсе, старина? Ладно, не отвечай. Я уважаю людей, для которых знания превыше выживания собственной культуры, не говоря уже о расе. Не буду спрашивать, собирался ли ты вообще ее активировать…

— Макс! — одернула меня Тилли.

— Проехали… Допустим, поступило сообщение, что так называемые лебедяне ошиваются около отсталых планет. В полицию поступило указание сверху. Общество по спасению последних из могикан. Денег нет. Два парня на целый сектор. Наверное, оставили сигнальные ракеты у множества подходящих планет. Лебедяне тоже прекрасно знали, что это за штуки на орбите.

— Такое уже было в истории? — спросила миссис Пибоди.

— Нет. По крайней мере, в старые недобрые времена. Бедным невежественным дикарям, попавшим в жернова сектантских войн, оставалось только страдать. Кстати, кто-нибудь из вас читал, что случалось с людьми, которые оказывались на пути Крестового похода? Совсем об этом забыл.

— Их религия казалась такой поэтичной. Обретение крыльев…

Гарри поежился.

— Я скажу вам, что не столь поэтично, раз уж вы хотите больше истории. Это все были мелкие стычки на ранних этапах. Как в те времена, когда до Таити или Конго были месяцы пути из Европы, а Северную Америку освоили лишь наполовину. В прибрежных водах рыскало всего несколько частных шхун. Но вот нас обратили в истинную веру. Теперь можно снова залезть на пальмы и жить мирно?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Тилли. — Ой.

— Вот именно. На следующем этане индустриальные государства образовали коалиции и вступили в войну за мировое господство. Что происходит с аборигенами в саронгах, когда флот адмирала Тодзио входит в лагуну, чтобы основать укрепленную базу? А когда флот адмирала Нимица и воздушная армада союзников пытаются его выбить[18]?

— …Вьетнам, — пробормотал Гарри.

Я видел, что Тилли безуспешно пытается придумать что-нибудь жизнеутверждающее. Она налила Джорджу выпить и спросила:

— А вы знали, сколько лет С’серропу?

— Сколько?

— Около девятнадцати в пересчете на наш возраст. Совсем еще ребенок. Он сблизился с туземцами, пожалел нас и попросил руководителей миссии оставить нас в покое, потому что дух Великого Куколки уже коснулся землян, хоть и в другой форме. Его сочли еретиком.

— Макс, как насчет параллелей?

На этом мы отправились спать. Можете сами поискать параллели. И посмотреть в энциклопедии, что случилось с атоллом Бикини. 

Оплошность

(рассказ, перевод А. Килановой)

Fault. Рассказ написан в 1967 г., опубликован в журнале Fantastic в августе 1968 г., включен в сборник Warm Worlds and Otherwise («Миры теплые и наоборот», 1975).

Так вас интересует наша пассажирка, девушка с собакой? Попробуйте эту водку из созвездия Возничего. Трава в бутылке придает ей мягкость. Что-то вроде зубровки, можно пить хоть весь вечер.

Да, она летит домой к мужу. Вместе с собакой. Счастлива? Откуда мне знать? К этому мужу непросто вернуться. Женщина… И собака. Мы возили их на Шодар.

Слыхали про Шодар? Ага, большие розовые и зеленые креветки. Водят щупальцами по лицу, чтобы поговорить. Знатоки резонанса. Эту линию проложили, чтобы наладить у них производство гироскопов. Никто с ними особо не ладит, кому приятно, когда тебя щупают. Но они нормальные ребята. Просто надо думать, кого к ним посылать. Собственно, вот почему миссис Митчелл и страдает. Моя оплошность. Не надо было тащить на Шодар такого неопытного юнца, как ее муж.

Это было еще до того, как я начал работать на этой линии. Три-четыре года назад. У меня был небольшой грузовик. Мы взяли на борт партию резонита, а я знал, что на Шодаре за резонит дадут лучшую цену. Собственно, это все, что я знал. Никто не знал больше. Напрасно я выпустил Митча с корабля. Он был неплохой парень… да и сейчас неплохой — только вспыльчивый. Прямиком из старой космооперы. Верзила с курчавой рыжей бородой и широкой улыбкой, скорый на расправу. Импульсивный… до сих пор, наверное.

В общем, мы спешили, и он выгружал товар. Между делом он передразнивал шодарцев, которые стояли вокруг. Вы в курсе, что они издают ультразвук? Когда они рядом, становится не по себе и тошнит. Митч передразнивал одного мелкого, и тот принялся его щупать.

Митч с минуту потерпел, а потом схватил его за грудки и тряхнул. Шодарец брякнулся на землю, а местные набросились на Митча. Его уволокли, а мы и сделать ничего не могли, нас выворачивало наизнанку от ультразвука.

В следующий раз мы увидели Митча в клетке в суде.

Я взял портативный переводчик, и мы более или менее разобрались, в чем дело. Судя по всему, мелкий шодарец был чьим-то партнером, и Митч все равно что ослепил его, кастрировал и безнадежно изувечил еще дюжиной способов. Насколько я понял, Митчу дали не максимальное наказание — ему назначили кого-то вроде адвоката, — но я не разобрался, к чему именно его приговорили. К скольжению, что ли. После суда Митча укатили в клетке. Он ухмылялся во весь рот.

Нам сказали, что надо подождать его до завтра. Я боялся, что наутро мы увидим отбивную на носилках. Но Митч явился на своих двоих, сияя, как начищенный пятак, в сдвинутой на затылок фуражке. Даже костюм не помялся!

— Они меня не тронули! — сообщил он. — Немного встряхнули, посветили лампочками. Не знаю,