– Ваша няня – настоящее сокровище, и вы проявили недюжинную мудрость, позволив ей послать за мной. Дайте знать, если кто-нибудь еще заразится.

– Конечно, – ответила Евгения, беспокоясь за собственное здоровье.

– Я вернусь завтра, если только не понадоблюсь раньше, – улыбнулся мистер Смит.

– Благодарю вас, доктор, – проговорила миссис Фергюсон ему вслед, не зная, что делать. Она бы сделала выговор Анжелике, да только, похоже, та оказалась права. Очевидно, придется обойтись без наказаний.

Главное – не видеться ни с кем, кто недавно был в детской, о чем хозяйка и заявила Стелле.

– Судя по всему, Эмма разболелась прошлой ночью, и няня послала за доктором. У моей дочери инфлюэнца. Ни в коем случае не ходите на третий этаж – я не хочу заразиться.

– Как вам будет угодно, мэм, – вежливо ответила Стелла. – Как себя чувствует ваша дочь?

– Не очень хорошо, но доктор Смит утверждает, что скоро она пойдет на поправку. По его словам, инфлюэнца крайне опасна для детей и может закончиться смертью. Я знала, конечно, что Эмме нездоровилось, но даже не думала, что все так серьезно. Ей стало хуже во время нашего званого ужина прошлой ночью. – Вопиющая ложь. Ребенок болел уже четвертый день, мать поставили в известность, но ей не было дела до собственной дочери. – Передайте няне: когда она поведет детей на прогулку, пусть спускается по лестнице для слуг.

– Обязательно, мэм. – Служанка присела в коротком реверансе и поспешила в детскую.

– Как Эмма? – спросила она у Анжелики. Стелла была искренне обеспокоена здоровьем девочки.

– Немного лучше. Бедняжка очень больна.

– Я слыхала, да. Теперь ее мать страшно боится заразиться и распорядилась, чтобы вы с детьми избегали комнат на втором этаже и пользовались лестницей для слуг. Бального зала тебе еще долго не видать, смотри, не помри от скуки!

Анжелика рассмеялась, оценив шутку.

Миссис Фергюсон тем временем погрузилась в размышления: не стоит ли ей попробовать новую прическу?

В феврале Фергюсоны отбыли в Лондон и вернулись в Гэмпшир только в марте. С новой прической и в новых дорогих платьях миссис Фергюсон выглядела как никогда прекрасно. Впервые за два месяца она увидела детей и удивилась тому, как сильно подросли близнецы. Джордж уже начал ходить. Эмма за время болезни еще сильнее привязалась к Анжелике.

Спустя неделю после возвращения домой супруги устраивали очередной прием, и Гилхоули с миссис Олбрайт были заняты соответствующими приготовлениями. Среди новых знакомых Фергюсонов оказалось немало весьма недурных собой холостяков, состязавшихся друг с другом за внимание Евгении и открыто флиртовавших с ней. Гарри, похоже, не возражал. У него самого хватало любовниц, хотя он и тщательно скрывал свои связи.

Анжелика получила еще два письма от миссис Уайт. В Белгрейве продолжалась смена обстановки и часто устраивались званые вечера и балы. Штат прислуги значительно расширился.

Анжелика тосковала по дому. Сейчас ей даже не верилось, что у нее была иная жизнь. Теперь Анжелика была вынуждена работать, возможно, до тех пор, пока не найдет себе мужа – а такое казалось маловероятным. Ее окружали лакеи, конюхи, помощники дворецкого, и ни одна из этих кандидатур не казалась ей привлекательной. А для джентльмена из высшего света она вряд ли представляла выгодную партию. В любом случае Анжелика не могла вообразить замужнюю жизнь, собственных детей, и это заставляло ее держаться за работу у Фергюсонов, пусть она и не уважала хозяев.

Пока Фюргюсоны развлекали гостей, Анжелика придумывала развлечения для подопечных. Они играли в саду, бродили по лабиринту, кормили уток в пруду. Руперт и Эмма катались на пони.

Однажды, возвращаясь с прогулки, Анжелика встретилась с весьма привлекательным джентльменом. Тот был приятно удивлен.

– Ну и ну, кто это тут у нас, – со смехом произнес незнакомец. – Лесная фея, и при этом прекрасная. – По ее платью и по коляске с ребенком он сразу понял, что перед ним няня. Его слова заставили ее смущенно покраснеть. – Здравствуйте, – продолжил джентльмен, шагая рядом, – и где же вы скрывались?

Анжелике его речь показалась слишком уж смелой, и она молчала. Вокруг не было ни души. Руперт и Эмма еще катались на пони, а Хелен с Чарльзом и Джорджем ушли далеко вперед.

– Как вас зовут? – не отставал незнакомец, пристально глядя на Анжелику. Рядом с таким высоким джентльменом она казалась совсем крошечной.

– Няня Фергюсон, – вежливо ответила она, надеясь, что он сейчас уйдет. Меньше всего ей хотелось, чтобы их кто-нибудь увидел и пошли пикантные слухи.

– Не это имя, глупышка, настоящее. Мэри? Джейн? Маргарет?

Мужчина явно не собирался оставлять ее одну.

– Анжелика, – тихо произнесла она, не желая грубить незнакомцу, но и не собираясь кокетничать с ним. Некоторые приятели Фергюсонов отличались чрезмерной прытью.

– Какое интересное имя, – заметил джентльмен. – Французское. Но вы говорите как англичанка.

Что-то в ней выдавало, что она не простая служанка и когда-то занимала более высокое положение в обществе. Скорее всего, она родилась в одной из тех семей среднего достатка, которые однажды разорились.

– Почему я не видел вас в лондонском особняке? – продолжил он расспросы.

– Дети проводят бо́льшую часть времени в Гэмпшире.

– Должно быть, вы изнываете от скуки, – сочувственно произнес незнакомец.

– Вовсе нет.

– Дорогая, не притворяйтесь, будто вам здесь нравится. Вы слишком красивы, чтобы прозябать в провинции. – Анжелика ускорила шаг, но мужчина не отставал. – Такой даме, как вы, место в столице.

– Я очень счастлива здесь, сэр.

Его комплименты не льстили ей, а только заставляли больше волноваться. Еще ни один гость не проявлял такой настойчивости по отношению к ней. Пожалуй, даже Мейнард был менее упрям.

– Я планирую здесь часто бывать весной и летом, чтобы навещать… – на секунду он запнулся, – ваших нанимателей. Мы с вами могли бы подружиться и вместе познать много удовольствий.

Да у него стыда нет!

– Подумайте об этом, – продолжил мужчина, а когда она ничего ответила, заметил: – А, вы робки. Со мной вы можете вести себя смелее – я никому не скажу, можете поверить.

– Благодарю вас, сэр.

Тут показался дом, и Анжелика чуть не побежала к нему, стремясь поскорее избавиться от назойливого ловеласа. Тот лишь рассмеялся ей вслед. Он пришел в чрезвычайно приподнятое настроение. Прелестная юная особа, с узкой талией, соблазнительной, хоть и небольшой, грудью, великолепными белокурыми волосами, которые ему не терпелось распустить, и громадными синими глазами. Пожалуй, он уж и не помнил, когда в последний раз встречал таких прекрасных дам. Няня была не такой женственной, как Евгения, и более мягкой, чем ее хозяйка. Ему понравились ее скромность и робость – они только раззадоривали его. Мужчина подошел к парадному входу, весело насвистывая себе под нос. Теперь визиты в Гэмпшир обещали быть гораздо интереснее. Одна женщина наверху, другая внизу. Все, как он любит.