Чтобы приготовить корзину с продуктами, понадобилось куда больше времени, чем рассчитывала Тесс, отчасти из-за того, что было бы нецелесообразным посвящать в тайну дворецкого Чаму. К тому времени, как они с мужем садились в коляску, уже почти полная луна посеребрила небо, и шакалы жалобно выли на склонах холма. Прежде чем они достигли города с его удушающим воздухом, неспешный бриз сдвинул ползущий от реки туман, и тот превратился в плотную завесу, заслонившую кварталы базаров и торговцев от лучших в городе резиденций и дворцов. Стояла идеальная ночь для приключений и почти совершенная ночь для преступлений; можно было переходить с улицы на улицу, не оставляя следов благодаря движущемуся туману.

То и дело где-нибудь покашливал одинокий полисмен, когда они проезжали мимо, или прошмыгивал в тень, чтобы его не узнали и не донесли, что он спал на посту. Привычки у всех сагибов неразумны, и даже констебль не в силах угадать, какая из них чревата для него неприятностями. Какая-то бродячая собачонка затявкала на коляску, а с крыш не раз выглядывали чьи-то головы, пытаясь разглядеть, кто это едет, потому что сплетни, а особенно о сагибах, которые не сидят у себя дома с наступлением темноты, доставляют удовольствие всем. Но ничего примечательного не произошло, пока копыта лошади не выбили искры из гранитных плит перед воротами Ясмини и заспанный часовой не поднял ружье.

Теперь было не совсем ясно, что делать дальше. Тесс чувствовала себя в безопасности на высоком сиденье, ощущая, как пистолет в кармане мужа упирается ей в бок, но во всем остальном были незащищенность и сомнения. Как правило, никто не вылезает из экипажа в темное время суток и не предъявляет вырванный из блокнота листок в качестве пропуска во дворец раджей. Часового так тщательно предупреждали и ему так угрожали относительно попыток вырваться из дворца, что у него никак не умещалось в голове, что кто-то захочет войти. Однако, так как коляска продолжала спокойно стоять перед воротами, он вызвал стражника для чистой формальности: ведь никогда не знаешь, а вдруг сагибы станут жаловаться на непочтительный прием.

Перед ними выстроилась стража – восемь солдат и рисалдар[9], по приказу Гангадхары, в двойном количестве. Рисалдар подошел вплотную к коляске и заговорил с человеком, которого принял за саиса, на своем языке. Но Дик Блейн недостаточно владел этим языком, чтобы обмануть туземца.

– Какой дурочкой я себя чувствую! – сказала Тесс, и рисалдар приблизил свое бородатое лицо, считая, что она обращается к нему. Ей ответил Дик:

– Не отвезти ли тебя домой, малышка? Скажи только слово, и мы отъедем!

– Пока нет. Я еще не испытала свое оружие.

Она вытащила письменное разрешение Сэмсона и приготовилась вручить его стражнику. Но тут был некоторый риск возбудить лишнее подозрение.

– Что если он не вернет тебе бумагу? – спросил Дик.

– Ох, Дик, ты сегодня прямо предсказатель дурного!

Но она все-таки убрала записку, прежде чем стражник ухватил ее. И тут чья-то фигура, бесшумная, как призрак, почти заставила Тесс вскрикнуть. Дик выхватил пистолет с неожиданной быстротой, выдающей его знакомство с подобными ситуациями, и начальник стражи отскочил назад, криком предостерегая своих солдат, вообразив, что пистолет направлен на него. Тесс опомнилась первой:

– Все в порядке, Дик. Убери пистолет.

Она протянула ладонь, и холодный нос дотронулся до ее пальцев, обнюхивая. Собачьи передние лапы легли на оглоблю, глаза блеснули в свете фонаря экипажа.

– Славный Троттере! Хороший мальчик Троттере!

Она вспомнила лекцию Тома Трайпа насчет называния собаки по имени и подумала: только ли хозяина это касается или она тоже способна заставить собаку «думать самостоятельно»? Прежде чем Тесс решила, каких мыслей ей добиваться от пса, он уже исчез, так же молчаливо, как и появился. Стражник к этому времени был уже начеку. Как защитить дворцовые ворота от посторонних вторжений, если неизвестные мемсагибы в экипажах с саисами, которые знают английский, но не отвечают, если с ними заговорить на местном языке, беспрепятственно подъезжают в неположенные часы и стоят у ворот неопределенное время? Рисалдар бесцеремонно приказал Тесс уезжать, а чтобы пояснить свои слова, взялся за голову лошади и подтолкнул ее.

Дик Блейн вернул лошадь назад и обругал рисалдара за такую наглость – таким языком и в такой манере, которые не оставляли никаких иллюзий насчет его национальности, и тогда офицер велел своим людям бежать во дворец Гангадхары. Пусть один из них расскажет о происшедшем, а второй добавит то, что первый пропустит. Вместе они дадут какое-то представление о случившемся.

– Ну, довольно! – вздохнула Тесс. – Боюсь, сегодня ничего не выйдет. Если бы я посоветовалась с Томом Трайпом… Поехали домой, Дик, пока мы все не испортили окончательно.

Когда Дик дернул за вожжи, из тумана послышался звук копыт еще одной лошади и шаги двоих людей. Тишину нарушил чей-то голос. Дик снова натянул вожжи, и тут громадные лапы Троттерса опять легли на оглоблю. Тесс увидела, как виляет его длинный хвост.

– Том! – позвала Тесс. – Том Трайп!

– Иду, госпожа!

Из мрака появились три силуэта, один из них ехал верхом.

– Хотел бы я знать, что эти паршивцы стражники делают и почему они ушли с поста? Дай этим шакалам дюйм, и они захватят три мили! Стойте, вы! Где ваш офицер? Отчитайтесь в своем поведении!

Последовало объяснение на языке раджастани. Том Трайп разозлился еще больше, когда понял, что рисалдар действовал правильно.

– Леди, – обратился он к Тесс, подъезжая к коляске, – попытаться убедить этого человека – тяжелая работенка. У меня приказ Гангадхары обыскать ваш дом – Кришна знает почему! Я подъехал, чтобы спросить на это вашего разрешения. Чаму сказал, что вы и ваш муж уехали; а один из тех трех нищих просил меня кое-что вам передать, и это совпадает с тем, что вы уже получили, так что я знал, куда ехать, и послал собаку вперед. Он вернулся со вздыбленной шерстью – признак неприятностей; и тут я, к счастью, встретил этих двоих, направлявшихся к Гангадхаре. Если бы они до него добрались, завтра утром нам всем троим пришлось бы составлять другие планы! Вы, конечно, хотите навестить принцессу? Но у вас есть что-то, чтобы вас пропустила стража?

Тесс протянула записку Сэмсона. Том изучил ее при свете фонаря. И тут она вспомнила предостережение Ясмини, что у Тома Трайпа нет мозгов и что ему нужно подсказывать, что делать.

– Я – леди доктор, Том. Это приказ бурра-сагиба (эмиссара).

Том почесал в затылке и выругался – тихим голосом, но от души.

– Сложность в том, леди, что после бегства принцессы из дворца и переправы через реку вплавь магараджа полностью освободил стражу от подчинения мне. Я еще могу проверять, на посту ли они… О, понял!

Он повернулся к рисалдару со всей свирепостью, какую белый человек проявляет по отношению к своим подчиненным: