меня в плачевном состоянии. Представлять, как она покрывает мыльной пеной свое тело. У меня получилось бы намного лучше. Но кто же позволит.

Засыпаем в обнимку, только после того как меня нахлестали по рукам и обозвали всеми возможными ругательствами из Ритиного лексикона. Благо они не обидные. И по большей части, правдивые.

А Кэд самый лучший друг на свете. Думаю я перед тем, как отрубиться уткнувшись Рите в волосы.

Глава 17

— Рита, ты такая красивая — меня целуют, прижимая одеяло по бокам спросонья не понимаю, как Тимофей попал в мою спальню — Вкусная… хочу в тебя. вот так… — демонстрирует, ныряя в рот языком.

Скользит вперед, назад, прижимаясь ближе. Медленно поднимаю ресницы, натыкаясь на жгучий взгляд Тима. Он отрывается, пронзительно осматривая мое лицо. — Проснулась? — виновато улыбается — Прости не сдержался, это выше моих сил.

— Что ты здесь делаешь? — вижу, вопросительно поднятую бровь — Мы же у тебя — смеюсь.

Тим притворно оскорбляется корча обиженную и изрядно побитую мордочку

— И это после того что между нами было?! Не думал оказаться таким заурядным.

Обхватываю его лицо, поворачивая в стороны

— Выглядишь ужасно. Очень болит?

— Нормально Детка, обезболивающие творят чудеса.

— Я не хочу, чтобы ты дрался. Мне вчера так страшно было, пока к тебе ехала.

— Надо привыкнуть Рита. На официальных боях помягче, свожу тебя сама увидишь.

— Значит, не обсуждается? — Тим сосредоточено вглядывается в мои глаза

— Придется мириться, сможешь — еще одно условие с которым придется согласиться. Для него важно, значит принимаю.

— Выбора нет. Буду в зале тебя ждать. а потом старательно заклеивать каждую ранку пластырем — и офигеваю от следующего запроса автоматом прилетевшего.

— Эм… только после того, как откроешь доступ в свое горячее тело — сжимаю губы, мотая головой — Такая особенность организма, секс после боя обязателен.

— У меня ощущение, что ты выдаешь условия порционно — спрашиваю с подозрением в голосе

— Ага, заметила, самые дикие оставил напоследок — я даже представить боюсь, что у него в резерве. А по тому что светится в его глазах видно что приличного мало. Даже больше там сплошное бесстыдство.

— Тим, сколько времени? Мы же на лекции опоздаем — спохватываюсь, вырываясь из пьянящего тепла

— Уже поздно. Давай поваляемся, а потом — морщится напрягая пресс от боли и резко задерживает дыхание.

Я вздыхаю, усаживаюсь рядом и целую в плечо. Тим подмигивает, пытаясь улыбнуться. — Я приготовлю завтрак и останусь с тобой до вечера — не ожидает такого поворота, но судя по зажегшимся лучам во взгляде ему это по душе.

— Разве королевы такое умеют?

Меня сжимает, от резко нахлынувшего чувства вины. Тимофей сводит брови, сканируя мое замешательство.

— Я не королева, Тим, и поэтому умею все — пытаюсь отшутится — Завтрак в постель мечтал о таком?

Он не убирает изучающего взгляда. Не в силах выдержать, отвожу лицо сминая руками покрывало.

— Рит? — вопросительно зовет, давая возможность признаться. Но я тушуюсь, абсолютно не подготовленная к откровению.

— Завтрак Тим, есть пожелания? Любой каприз для героя.

— Я всеяден — без юмора с едва уловимым напряжением в глубине глаз.

Момент упущен. Корю себя за трусость. Это гораздо труднее, чем я думала. Вопрос захочет ли Тимофей лживую нищенку остро терзает, раня до самой глубины. И время мне не друг. Чем дальше оттягивать этот момент, тем болезненней будет вскрывать душу, выпуская наружу меня настоящую. Без прекрасной обертки, с налетом лжи и постыдного прошлого, в котором я с легкостью заменилась матерью на бутылку и ухажера.

Как могу, отвлекаю себя готовкой. Холодильник забит доверху. Но четыре упаковки шоколадных кексов с миндальной начинкой. Неожиданно. Я моргаю удивленно пялясь.

Омлет с овощами и беконом. Запах разносится, привлекая голодного бойца.

Тим усаживается, жадными глазами изучая тарелку. Выглядит намного лучше. Наливаю кофе. С видом гейши, утопающей в мужской одежде, склоняюсь и услужливо опускаю чашку на стол.

Тимофей восхищенно терзает меня глазами. Одаривает голодом, смолой растекшимся по зрачкам. И это далеко, не потребность в еде.

— Вкусно — быстро кивает, внушительными порциями закладывая в рот завтрак.

Отрывается от еды в тот момент, когда я достаю упаковку кексов. Глаза расширяются, половина кекса попадает мне в рот распадаясь крошками по губам. Слизываю и вопросительно киваю Тиму.

— Не знал, что охеренная фигура позволяет такие шалости.

— Еще один миф Лукашин, думала ты в курсе, судя по четырем упаковкам кексов и кубикам на животе.

— Еще и умная, ты уникум, Рита — пошло улыбается. Опять. Тим что у тебя в голове. Лучше не озвучивай, думаю я. — Фантазия со взбитыми сливками залетает в топ. Прямо бьет рекорды по рейтингам.

— Банально — с весельем смотрю на озадаченное выражение Тима.

— Эм… клубника?

— Пф-ф, клише — фыркаю и доедаю кекс. Поочередно облизываю пальцы.

— Ритка — ревет Тимофей, сметая стул и влетая в меня с размаху. Буквально втискивая в столешницу — Как с тобой можно не торопиться. Херня эта романтика.

— Полегчало? — легко прижимаю ладони к его животу. Ласково обводя глазами.

— Волшебный завтрак и литры крови в трусах отлично работают — прижимается лбом — Не торопимся?

Спрашивает, убирая руки по бокам от меня. И я не уверена. Так нужно. Но, как то почти не выполнимо. Надо разобраться со всеми секретами, а потом по честному определиться. Серьезно или нет. И я не про себя сейчас. Тим должен хотеть именно меня, а не Марго Туманову.

— Терпим и наслаждаемся периодом ухаживаний — отходит, подальше сжимая челюсть.

— Тогда в кино, или хрен знает куда, только в людное место

— Поваляться же хотели? — кидаю по пути в ванную.

— Ага, обойдешься, одевайся быстрее — летит мне в спину обиженное.

— Все высохло — высовываюсь из двери ванной, покручивая трусики на пальцах — Даже это — прозрачный намек на то что я без них.

Тим награждает меня таким взглядом. Отыграется потом, как пить дать с процентами. Так что пользуемся моментом и наслаждаемся испепеляющим и надутым одновременно, выражением. На местами припухшем и в ссадинах но таком мужественном лице. Его вообще может что-то испортить. Даже взъерошенный и изрядно побитый, остается таким невозможно возбуждающим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прогулка по городу. Ужин в маленьком кафе. Миллион прикосновений нежных поцелуев. И возвращение домой поздно ночью. В состоянии крайнего возбуждения. С сердцем, бьющимся как птичка в клетке. И лицом, на котором играет хмельная влюбленность.

Стаскиваю ботинки, держась за стенку и улыбаясь. Пытаюсь тихонько пробраться в спальню не потревожив Машу.

За дверь раздается ее смех и