class="p">Ее бровь приподнялась, поскольку она стала слишком любопытной для своего собственного блага.

— Насколько ты покрыт?

Он помолчал мгновение, прежде чем ответить:

— Почти полностью.

Это не помогло ее воображению. Это только заставило ее захотеть узнать, насколько он покрыт. Однако она подумала, что было бы невежливо спрашивать, нет ли у него на заднице или члене татуировок, поэтому вместо этого она задала разумный вопрос.

— Сколько тебе было лет, когда у тебя появилась первая татуировка?

— Шестнадцать.

— Шестнадцать? Это вообще законно? Неудивительно, что он уже был весь в татуировках.

Улыбаясь, он рассмеялся.

— С разрешения родителей - да. Но в моем случае это было незаконно. Хотя у меня отличный татуировщик, так что вышло неплохо.

— У тебя были неприятности?

— Нет. Татуировки не являются большой проблемой в нашей семье. Они есть почти у всех.

—

О. — Лучано сильно отличались от Карузо, это точно.

Тишина заполнила машину, и теперь, когда ее шок от встречи с ним прошел, она поняла, что он один везет ее в школу.

— Никто больше не приехал с тобой?

Он посмотрел в зеркало заднего вида на следующие за ним машины.

— Лука согласился доверять мне, но я предполагаю, что за мной все еще следят.

Лука согласился доверять ему?

— И что это значит?

— Он попросил меня работать на него на законных основаниях, пока я здесь. — Ну, здесь, как в принуждении быть здесь.

— Правда? — Она почти не могла в это поверить. Это было неслыханно.

Ангел кивнул, припарковавшись рядом с Escalade.

— Значит, ты вроде как Карузо?

Взгляд на лица девушек и Карузо, которые представляли собой смесь неверия и отвращения, сказал все.

— Нет, во мне всегда текла и будет течь кровь Лучано.

 

Восемнадцать

 

Дерьмо, которое случается только в романтических романах

 

Лейк и Адалин посмотрели друг на друга, когда Ангел не остался за дверью, а последовал за ними в класс.

— Что ты делаешь? — спросила Адалин, когда он занял место позади них.

Ангел откинулся на спинку своего кресла, устраиваясь поудобнее.

— Я не хочу стоять снаружи, как собака. Я могу лучше наблюдать за вами отсюда, не так ли?

— Он прав, — сказала Лейк, слишком легко соглашаясь с ним.

Сузив глаза, она уставилась на свою подругу. Ты просто хочешь посмотреть на него.

— Я не уверена, что ему можно.

Кончик его губ приподнялся.

— Это большой класс в большом колледже, милая: никто не заметит лишнего человека.

Лейк практически упала в обморок, когда услышала, как он сказал «сладость».

— Да, никто не заметит.

Адалин пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза на подругу и на Ангела, который, казалось, получал удовольствие от того, что Лейк с ним соглашалась.

Посмотрев в сторону входа, она увидела, как девушки оглядываются, чтобы посмотреть на него. Его трудно было не заметить, учитывая, что он выделялся на фоне всех своих татуировок. Ее подруга тоже была одной из тех девушек, которые не могли отвести взгляд и не поворачивали голову назад к входу, чтобы заняться своими делами.

— Тебе не больно? — спросила Лейк, обеспокоенная его синяками и состоянием.

Ангел слегка поморщился.

— Немного...

— Он в порядке, — резко оборвала его шарады Адалин, глядя на них обоих.

— Адалин, перестань быть такой грубой! Посмотри на него. Ему явно больно. — Лейк попыталась подойти ближе, чтобы рассмотреть синяки на его лице, когда он поднял солнцезащитные очки.

— О, ему будет больно, когда я заставлю Луку приложить бейсбольную биту к его заднице, —сердито пробормотала она себе под нос.

— Ты что-то сказала? — спросила Лейк, когда Ангел резко вернул очки на лицо.

Притворно улыбнувшись, она молча убила их обоих в своей голове.

— Да, я сказала «бедный ребенок».

— Кто мог так поступить с тобой? — спросила Лейк заботливым голосом.

Хотел бы я.

— Я не знаю, Лейк. Может, тебе стоит спросить у своего парня, — подчеркнула Адалин с еще одной фальшивой улыбкой на миллион долларов, чтобы напомнить ей, что у нее есть гребаный парень!

Лейк снова повернула голову вперед, а затем тихо сказала, прочистив горло.

— Я сделаю это.

Адалин, с другой стороны, оглянулась на довольного Ангела, чьи глаза явно усмехались за его очками. Вот и все. Я снова его ненавижу. А ты... Она повернула голову обратно к подруге и открыла рот, чтобы слышала только она.

 

— Так ты знаешь...

Лейк была практически в стране грез, фантазируя о том, как Ангел снова будет кататься на скейтборде, но ей удалось посмотреть на Адалин, чтобы услышать, что она хочет сказать.

Сев прямо, ее лицо приняло очень самодовольное выражение, она была горда за слова, которые вот-вот вылетят из ее рта.

— Он не может.

Склонившись над ней, Лейк словно выпустила из себя весь воздух, положив подбородок на руку.

— Большое спасибо.

— Без проблем. — Адалин продолжала сидеть, чувствуя себя самодовольной, не заботясь о том, солгала она или нет. По правде говоря, она еще не спрашивала его. В любом случае, она не собиралась позволять Лейк выяснять, сможет ли он.

Теперь ей казалось, что урок пролетает незаметно, и, поскольку Ангел сидел позади нее, она не могла удобно расположиться, чувствуя, как он смотрит ей в спину. Она не могла дождаться окончания урока, и когда он наконец закончился, она резко встала, схватила свои вещи и быстро вышла из этой темноты. Они должны были догнать ее: Лейк пришлось практически бежать трусцой.

— Может, притормозишь? — Лейк надулась, как только дошла до нее.

— Я давала тебе время побыть наедине с парнем номер два. — Адалин не потрудилась понизить голос.

Лейк было все равно, услышал ли он, так как он шел на небольшом расстоянии позади них, шепча ей:

— Мне жаль. Я ничего не могу поделать. Дело в солнечных очках. Он похож на человека, которого я встретила, когда была в Трипойнте, штат Кентукки...

— О Боже, только не эта история снова. — Закатив глаза, она не хотела снова слушать эту выдуманную болонку. Схватив ее за плечи, она слегка встряхнула Лейк. — Мы уже говорили тебе, что суперсексуальные, горячие парни в мотоклубах - это дерьмо, которое бывает только в любовных романах, особенно если они покрыты татуировками и носят имена типа Razer и Viper.

— Это