– Знаю только телефон, – с готовностью соврала я. – Но он, уверена, не захочет с тобой встречаться.

– Интересно, почему? – хмыкнул Орлик.

– Сам знаешь. Ты применишь к нему гипноз прежде, чем поздороваешься.

– Ну, если он вам рассказал правду, ничего не скрыл и от себя не прибавил, то ему нечего меня бояться. А если приврал, то необходимо вытрясти из него правду, дело слишком серьезное! – Орлик напрягся и сжал кулаки. – Просто назначь ему встречу и не упоминай про меня.

– И не подумаю! – возмутилась я. – Он нам доверился, между прочим! Я обманывать его доверие не собираюсь и очень удивлена, что ты просишь о таком.

Мы снова орали на весь парк, того и гляди охрана от ближайшей будочки прибежит. Мелькнула печальная мысль, что прежде мы с Орликом никогда не ссорились.

Он надолго замолчал, что-то про себя прикидывая, и я спросила дрогнувшим голосом:

– То есть ты допускаешь, что это может быть правдой? Ну, что Гамелех пообещал отдать Ашеру земли всадников.

– Откуда мне знать? Но варганы вроде зря не треплются, так?

Я промолчала, разочарованная. Мне хотелось, чтобы друг развеял мои страхи, сказал, например, что это просто провокация, природные духи пытаются стравить сильных противников в надежде под шумок вернуть себе Хаваим. А Орлик продолжал:

– Или ты не веришь, что ради тебя Властитель мог принести такую жертву? Ну, честно сказать, мне и самому в такое верится с трудом, это уж явный перебор. Но вспомни, когда был заключен этот договор, если вообще был, конечно. Тогда о союзе Блишема с частью всадников еще и речи не шло. Гамелех неожиданно для себя вдруг обнаружил в круге, который все привыкли считать охотничьими угодьями, крайне опасный и непредсказуемый народец. Наверняка он и сам подумывал, не уничтожить ли Таргид, и, думаю, только брак с тобой остановил его тогда от радикальных действий. Так почему бы не пообещать Ашеру через тысячу лет земли, которые, возможно, и так уже потеряны для него? Заставить ашерцев смотреть на этот круг, как на потенциальную добычу, а не на территорию, с которой так славно будет объединиться, чтобы вместе напасть на Города?

– Я об этом даже не подумала, – уныло призналась я.

– Так что я бы сказал, что Властитель поступил умно. Можешь гордиться своим бывшим супругом, – хмыкнул он и резко отвернулся.

– Буду гордиться, когда точно все разузнаю. В общем, мне нужно как можно скорее побывать в Блишеме и поговорить обо всем с Гамелехом.

– Так он и станет все это с тобой обсуждать.

– Станет, куда денется. Ну или поселюсь в Таргиде до выяснения всех обстоятельств.

Орлик что-то напряженно обдумывал и, кажется, меня уже не слушал. Я подергала его за рукав:

– Эй!

– Что, моя Дея? – спросил он отсутствующим голосом.

Я тихо возликовала – ага, снова «моя», похоже, наш разрыв откладывается.

– Ты ведь никуда от меня, от нас всех, не уйдешь, пока не разберешься в этой ситуации?

Он медленно помотал головой:

– Нет.

– И будешь постоянно на связи? – спешила я укрепить позиции. – Потому что я с ума сойду, если представлю, что ты в Таргиде, когда там может начаться… Как думаешь, может, пока заберем в этот мир наших девушек и Теома?

– Думаю, не стоит. Твой дружок правильно сказал: Гамелех ничему не позволит начаться, если есть хоть малейший шанс, что ты в Навии. Так что пока волноваться не о чем. Но ты права, в Блишеме побывать тебе стоит. Готова уже завтра?

– Конечно! – обрадовалась я.

– Надолго отправляемся?

О, значит, он со мной, отлично.

– Ненадолго, – сказала я решительно. – Не хочу снова врать бабушке, оставлять ее одну. Да так будет и проще, сразу объявлю Гамелеху, что хочу поговорить с ним. Повидаюсь с дочкой – и назад. А уж потом, когда бабуля уедет…

– Ясно, – покивал Орлик. – Тогда есть смысл отправиться прямо сегодня ночью, поскольку добираться ты будешь на сукре, не разводить же снова канитель с приглашением Властителя к моему жилищу в лесу.

– Отлично, скажу бабуле, что иду к Кимке с ночевкой готовиться к контрольной.

– Сашу с нами пригласишь? – удивил меня друг следующим вопросом.

– Ну, если ты не против…

Вдруг я заметила, что Орлик пристально куда-то вглядывается, хотя из-за поднявшегося ветра хлопья превратились в густую пелену, окружившую нас со всех сторон. Едва-едва угадывались силуэты деревьев на аллее вдоль озера и тщедушная человеческая фигурка, упрямо таранящая головой и плечами снежную стену.

– Твоя бабуля, между прочим, – сообщил мне Орлик.

– Не может быть… ой, и правда, – присмотрелась я. – Бабушка!

Я уже хотела броситься следом, но друг удержал меня за руку:

– Погоди. Куда это она идет, не в курсе?

– Откуда я знаю? Ой, а вдруг что-то случилось?!

– У твоей бабушки что, телефона нет?

– Есть…

Я подлезла рукой под куртку, достала свой, вызовов и сообщений на нем не обнаружила. Пожала плечами:

– Ну мало ли какие у нее там дела.

Хотя в самом деле странно, за парком только железнодорожная станция, дальше начинается другой микрорайон. Все магазины и рынки, которые могли бы бабушку заинтересовать, удобно располагались в шаговой доступности от нашего дома.

– Может, стоит мне прогуляться следом? – вроде как самого себя спросил Орлик.

– Только попробуй! Ты еще в мозги моей бабушке залезь, после этого я тебя точно знать не захочу! – Я разозлилась не на шутку, даже щеки защипало от прилива крови. – Может, она уток пошла кормить, решила, что в такую погоду в парк никто больше не сунется. А бабуля не выносит, если кто-то голодный!

– Зная твою бабушку, я даже готов поверить, что она для них особое блюдо приготовила, согревающее в метель, и спешит донести, пока не простыло, – от души расхохотался Орлик, мгновенно становясь прежним, таким родным, что сердце заныло.

Он протянул ко мне руку, сначала вроде сметал снег с моих плеч, потом руку так и оставил, увлек меня к воротам парка.

– Ладно, тогда отдохни до вечера, созвонись с Сашей, – инструктировал он по пути к дому. – И подумай хорошенько насчет того мальчишки. Мне все же стоит с ним пообщаться.

– Только с его разрешения, – строгим голосом напомнила я.

Я умышленно не сказала Орлику, кого в этой жизни звали Егором. Пусть это станет для него моментом неожиданности. В прежней нашей жизни Орлик любил непоседу Видана, наверняка смягчится, встретив его вновь.