Он пробежал вдоль заграждения около двухсот метров, стараясь сообразить, где находится и как быстрее добраться до Омара и джина, и почувствовал, что силы его оставляют. В боку резко закололо, а дыхание стало совсем сбивчивым. Он обернулся: кругом метались фигуры, обмениваясь командами и стараясь упорядочить поиски. Луна светила слишком ярко, а местность выглядела слишком ровной, чтобы позволить ему спрятаться. Он сжал зубы и продолжил путь. Но в ногах появилась огромная тяжесть, а преследователи подбирались все ближе.

— А-а, — вздохнула Фатима. — Эхнатон в качестве Моисея. Это не новость. Вы не представляете, сколько моих первокурсников приходили к такому же выводу.

— Не исключено, что у них нашлись на то причины, — сухо сказал Стаффорд. — Например, что так оно и было.

— И я полагаю, что у вас имеются доказательства такого смелого утверждения?

— Имеются.

— Вы не поделитесь ими?

Лили, испытывая неловкость, низко опустила голову и не сводила глаз со своей тарелки. Ей уже не раз приходилось присутствовать при изложении Стаффордом своих теорий. И она этого терпеть не могла, в немалой степени еще и потому, что потом улаживать конфликты приходилось именно ей.

— Дело не в том, что мне удалось открыть что-то новое, — признал он. — Просто до меня никто не связывал вместе разрозненные факты в целостную картину. В конце концов, даже вы признаете, что между Эхнатоном и евреями есть связь, если не будете себе лгать.

— Что вы имеете в виду?

— Всем известно, что египтологи всеми правдами и неправдами стараются избегать темы исхода евреев. В наше время для мусульманской страны это очень болезненная тема. Я не осуждаю вас за это…

— Но звучит это так.

— Я просто хочу сказать, что понимаю, чем объясняется ваша позиция.

— Просто удивительно, как можно иметь позицию и в то же время избегать ее.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

— Да, — сказала Фатима. — Вы считаете, что в личных целях или для продвижения по службе я могу исказить археологические данные.

— Извините нас, — торопливо вмешалась Лили. — Чарльз совсем не это имел в виду, правда, Чарльз?

— Конечно, нет, — подтвердил Стаффорд. — Я говорю об официальной точке зрения. О так называемых экспертах по Египту, отрицающих саму возможность, что Библия может пролить свет на историю Египта.

— Что это за люди? — поинтересовалась Фатима. — Мне не приходилось с ними встречаться.

— Я ни на секунду не допускаю, что Библия целиком основана на фактах, — продолжал Стаффорд. — Но совершенно очевидно, что она является лучшим источником понимания истоков иудаизма. Кто, в частности, может оспорить тот факт, что во втором тысячелетии до нашей эры в Египте находилось много рабов, которые позднее получили известность как евреи? Кто может оспорить, что они вошли в конфликт со своими египетскими господами и устроили исход из страны, ведомые человеком по имени Моисей? Или что они взяли приступом и разрушили Иерихон и другие города, прежде чем обосноваться в Иерусалиме и вокруг него? Вот скелет того, что случилось. А наша задача как историков — нарастить на эти кости мясо.

— А-а, — сказала Фатима, — так вот в чем наша задача!

— Именно так! — убежденно заявил Стаффорд. — Но тогда перед нами сразу возникает проблема. Потому что в египетских источниках нет никакого упоминания о таком исходе. Понятно, что для египтян это казалось совсем не так важно, как для евреев: просто группа сбежавших рабов и ничего более. Но у нас все-таки есть определенные подсказки, и с ними можно работать. Так, Книга Бытия указывает, что евреев в Египет привел Иосиф. И колесницы при описании этого упоминаются не раз, не два, а целых три раза. Но до Восемнадцатой династии у египтян не было колесниц, поэтому евреи в принципе не могли появиться в Египте раньше середины шестнадцатого века до нашей эры. Кроме того, есть стела Мернептаха, где описывается подавление антиегипетского восстания израильского племени в Ханаане. Такими образом, исход должен был происходить до того времени, как воздвигли стелу, то есть ранее 1225 года до нашей эры. Итак, мы получаем период с 1550 до 1225 года до нашей эры, другими словами, во время Восемнадцатой династии. Согласны?

— Ваша логика безупречна, — подтвердила Фатима.

— Спасибо, — поблагодарил Стаффорд. — Теперь давайте посмотрим, не удастся ли еще больше сузить этот временной отрезок. Птолемеи поручили человеку по имени Манефон[40]написать историю Египта. Его «Список царей» по-прежнему остается основой нашего понимания древней династической структуры.

— И что?

— Манефон был верховным жрецом и имел доступ к архивам храма Амона в Гелиополисе. Он указывает, что имя библейского Моисея было принято человеком по имени Осарсеф, и он также являлся верховным жрецом фараона Аменхотепа. Осарсефу, судя по всему, удалось найти сторонников среди изгоев и отверженных и объединить их. Он стал настолько могущественным, что Аменхотепу во сне явились боги и повелели изгнать Осарсефа из Египта, но все вышло наоборот: это Осарсеф изгнал Аменхотепа из Египта и правил целых тринадцать лет, пока не потерял власть. Итак, мы располагаем подтверждением исхода евреев из независимого источника и ключом к определению личности Моисея. Этот самый Осарсеф. И фараон Аменхотеп.

— Но в Восемнадцатой династии было четыре фараона по имени Аменхотеп. Кого, по вашему мнению, имеет в виду Манефон?

— Он писал, что у него был сын, которого звали Рамзес. А Рамзесы появились только в Девятнадцатой династии, значит, речь идет о последних, а не о первых Аменхотепах.

— А-а, понятно.

— Теперь проблему может представлять тринадцатилетнее правление Осарсефа, поскольку нет никаких других сведений о фараоне Осарсефе как таковом или вообще о любом другом фараоне Восемнадцатой династии, чье правление длилось тринадцать лет. Но давайте приглядимся к другим кандидатам. Например, Эйе[41]или Хоремхеб.[42]Никто из них не принадлежал к особам царской крови: до восшествия на престол один был визирем, а другой — полководцем. Но Эйе правил всего четыре года, а девятнадцать лет Хоремхеба были ортодоксальными и благополучными. Сменкхара находился у власти всего несколько месяцев, а Тутанхамон умер молодым. Никто из них не подходит. Но остается еще одна возможность. Эхнатон. Он унаследовал трон от отца Аменхотепа III. И хотя он правил в общей сложности семнадцать лет, но на пятый год правления произошло какое-то необычайное событие. Он не только поменял имя на Эхнатон, но и основал новую столицу Ахетатон, нынешнюю Амарну, откуда он правил до 1332 года. С 1345 до 1332 года до нашей эры. Скажите, сколько всего это лет?