Семейство происходило из Болоньи, жило своими талантами ибыло по обычаю болонских комедиантов столь весело, что Казанова был опьянен ихяркой радостью. Кастрат Беллино сел к клавиру и чарующе спел. Он был похож наЛукрецию и на маркизу Дж., у него была красивая грудь, жгучие глаза и Казановамог поклясться, что Беллино — женщина в мужском платье.

Чтобы разрешить эту эротически смущающую загадку, Казановаоткладывал отбытие со дня на день, тратил цехины на детей и на мать, страдавшихот бедности и от злости театрального директора, по просьбе Беллино взялПетронио слугой, приглашал семейство на кофе, на обед, на кипрское вино и темне менее находил у Беллино холодный отклик. Он получил только поцелуй отПетронио, который прикоснулся полуоткрытыми губами, но когда Казанова объяснил,что это не в его вкусе, этот Гитон, этот профессиональный сладострастник совершеннорасстроился.

Джакомо всего лишь хотел безвредно провести время смолоденькими девушками и распределял за столом кипрское вино и поцелуи направои налево Марине и Чечилии, и ко взаимному удовольствию ощупывал их сверхудонизу, при этом он ухватился за кружевное жабо Беллино и открыл красивейшуюгрудь, как он говорит «доказательство пола Беллино».

«Этот недостаток», возразил Беллино, «я разделяю стоварищами по судьбе». Когда же Казанова запечатлел на этой груди поцелуй,Беллино убежал.

Когда перед сном Казанова запирал дверь, пришла Чечилия, уженаполовину раздетая. Не возьмет ли господин Беллино с собою в Римини, где тотвыступит в опере?

Только если он получит желанное объяснение!

Чечилия убежала и сразу вернулась. Беллино уже в постели, нозавтра утром он выполнит желание господина, если господин отсрочит отъезд ещена двадцать четыре часа.

Только если Чечилия проведет с ним ночь!

«Вы любите меня?», восхищенно спросила девушка. Он очень еелюбит. Она побежала к матери, спросить разрешения, и вернулась сияя от радости— мать считает его благородным человеком. Она считает его щедрым. Чечилияпоклялась, что девственница, мигом заперла дверь и бросилась в его объятия. Онабыла милой, но он не был влюблен. Утром он осчастливил мать, подарив Чечилиитри дублона.

Из-за этого днем дулась Марина. Ночью он спал с Чечилией.Утром он уедет с Беллино. Ею пренебрегли.

«Ты хочешь денег?», смеясь спросил Казанова.

«Речь идет о любви», возразила она.

«Ты еще слишком мала.»

«Я сильнее Чечилии и еще не имела возлюбленного.» Оннаполовину пообещал. Радостная она побежала к матери за свежими простынями наутро, чтобы в гостинице ничего не заметили. Удивленный плодами театральноговоспитания, он нашел свою шутку весьма удавшейся.

На прогулке с Беллино они забрели в гавань и из любопытствавзошли на турецкое судно. Первой, кого они увидели на борту, была греческаярабыня из лазарета. Она стояла рядом со старым капитаном. Не подарив ей дажевзгляда, он спросил капитана, что у него на продажу, и капитан провел Казановуи Беллино в свою каюту. Казанова сделал вид, что не находит ничегосущественного, и наконец попросил прекрасную жену капитана выбрать для негочто-нибудь. Турок засмеялся. Она что-то сказала по-турецки. Тогда он вышел изкаюты.

В следующее мгновение она бросилась на шею Казановы ивскричала: «Вот он, миг счастья!» Он сразу принял подходящую позу и в спешкесделал с ней то, что ее господин пять лет не делал. Прежде чем он закончил, онауслышала, что идет турок, со вздохом освободилась и так искусно встала передКазановой, что он смог привести свою одежду в порядок, иначе это приключениестоило бы ему многих денег или даже жизни. Несмотря на свое возбуждение, онвтайне смеялся над Беллино, который дрожал всеми членами от неожиданности исмущения.

Позднее Беллино объяснил, что это невероятное представлениедало ему особое понимание характеров гречанки и Казановы. Казанова же необъяснил ничего. Беллино должен был понять, что любовный акт для Казановызначит мало.

Вечером Казанова ужинал с семейством, Чечилия и Беллино пелинеаполитанские песни. В полночь Казанова попросил Беллино объясниться. НоМарина уже ждала под дверью. Она вошла боязливо, думая что Казанова может бытьне в духе, сомневаясь в ее девственности. Казанова успокоил ее, дал ей утромтри дублона и пошел к своему банкиру. Ему нужны были деньги для Беллино, еслитот окажется женщиной. Вечером после ужина, после кипрского вина и песен онпредпринял новую атаку на Беллино и с отвращением отдернул руку. Емупоказалось, что он наткнулся на мужчину. Он отослал его, утром он с ним уедет,Беллино больше нечего бояться.

Они отправились со слезами девушек и благословением матери,которая с венком из роз в руках бормотала «Отче наш», повторяя: «Dio provedera»(Помоги, Господь). Господь помог уже скоро. Многие из тех, кто живетзапрещенным промыслом, контрабандисты и сводницы, обладают таким прекраснымдоверием к богу. Уже у Горация воры просят помощи у богов.

По дороге Казанова опять забыл все свои намерения и сказалБеллино: «Признайся, что ты — женщина!» Он угрожал насилием. Беллинорасплакался и хотел выйти. Казанова растрогался. Но перед Синигалией его опятьразобрало. Сомнение грызло его. Беллино избегал любой проверки; тогда Казановазахотел сделать кастрата женщиной в постели или самому стать ему женщиной впротивоестественном разврате.

«Мои муки были невероятны», наивно говорит Казанова. Онпризнается, что любовь и гнев приводят к фальшивой логике.

В Синигалии он остановился в лучшей гостинице и так как вкомнате была только одна постель, спросил «с очень спокойным лицом», не хочетли Беллино развести в соседней комнате огонь. Когда Беллино мягко возразил, чтохочет разделить постель с Казановой, тот сдержал радость. Он твердо решилоставить кастрата в неприкосновенности. Он узнает силу своей воли.

За столом Беллино сладострастно смеялся. Казанованетерпеливо встал. Беллино принес ночник, скромно разделся и лег в постель.Когда Казанова улегся, Беллино прильнул к нему, поначалу безмолвно. Их устаслились и Казанова был на вершине наслаждения, которого никогда еще не испытывал.Влечениями Беллино говорила чистая любовь. Новый пыл, море наслаждения.Казанова удвоил свое счастье счастьем Беллино. Следуя своей арифметике, оннаходит четыре пятых своего наслаждения в наслаждении, которое он доставляетвозлюбленной. Старость потому отвратительна, что еще наслаждаясь сама, не можетболее доставлять наслаждение.

«Ты рад? Я была достаточно влюблена?», спрашивала Беллино.«Я не ошибаюсь?», спрашивал Казанова. Какая неожиданность и какая прелесть.

Беллино начала рассказывать: «Меня зовут Тереза.» У ее отца,бедного чиновника в Болонье, жил знаменитый кастрат Салимбени, которыйдебютировал в Милане в опере Хассе. Молодой и красивый, он обучалдвенадцатилетнюю Терезу. Целый год она аккомпанировала ему на клавире и впостели. Уже целый год она была его возлюбленной, когда ее отец умер, аСалимбени «плача» сообщил, что должен ее покинуть. Она плакала. Салимбени решилотправить ее в Римини в пансион учителя музыки, где уже жил мальчик по имениБеллино в возрасте Терезы, которого изувечил его многодетный больной отец,чтобы после смерти отца мальчик содержал других детей своим певческимискусством. В Римини Салимбени узнал, что мальчик Беллино днем раньше умер.Тогда Салимбени отдал Терезу под видом кастрата в пансион матери Беллино, чтобытам она выучилась петь и через четыре года под видом кастрата приехала вДрезден, где он будет выступать в королевской опере. Никто в Болонье ее незнал. Братья и сестры Беллино помнили его только маленьким. Матьублаготворилась деньгами. Тереза надела одежду мальчика, обещала ни в чьемприсутствии не раздеваться и назвалась именем Беллино. Когда развилась грудь,это приписали увечью. С помощью маленькой штучки, которую дал Салимбени, онасоздавала иллюзию, способную устоять перед поверхностным ощупыванием. За год дотого, как она узнала Казанову, Салимбени умер, а их мать нашла в театре Анконыместо для Беллино-певца и для Петронио-танцора.