Во всем виноваты падение сумочки и письмо.

Остаток дня видение скорой помощи больше не занимало их мысли. Мэллори потела над контрольной работой по «Алой букве», а Мередит без особого труда переводила отрывок из «Маленького принца».

Впоследствии, вспоминая об этом, Мэллори решила, что они все же еще подростки и всех этих треволнений с них и так более чем достаточно. Уже переодевшись в форму и готовясь к выступлению, перебирая в уме все движения и прыжки, Мерри вдруг вспомнила, что не подбросила тренеру записку. Выступать они будут в алфавитном порядке. Бринн будет первой. Пожар

Мередит пришлось быстро принимать решение. На это у нее оставались считаные секунды.

Стоит ли ей соблюсти осторожность и отказаться от выступления из-за страха, что видение Мэлли может оказаться истиной в последней инстанции? Ключевым здесь было слово «может». Девочка начала медленно подниматься по ступенькам, ведущим на сцену. Сколько шагов она сможет пробежать, не вылетев со сцены при выполнении комбинации двойного рондада?[14]Мерри умудрялась выполнять этот гимнастический переворот даже дома в гостиной, и Кэмпбелл довольно часто грозилась лишить дочь карманных денег, если Мередит не перестанет использовать ковры в качестве спортивных матов. Она справится, вот только как быть с несчастным случаем? И что насчет ее подозрений относительно Ким? Кто она? Жертва или злодейка? «Стер! — позвала Мерри и напряглась, вкладывая в этот зов все свои силы. — Стер! Ответь!» Тишина эхом отозвалась в ее голове. Члены сборной команды, которые должны были в качестве зрителей присутствовать на выступлениях претенденток, ждали ее появления. При виде Мерри все заулыбались. Ее любили. Девочка слышала их шепот: «Огонь-девчонка… Настоящая личность… Близняшка…» Мередит улыбнулась, и ее нижняя губа непроизвольно дрогнула. — Мередит, — обратилась к ней тренер Эверсон, — начнем с композиции «Мы их сделаем». Сердце в груди Мерри забилось спокойнее, и дышать она стала ровнее. Получить травму во время танца просто невозможно. Зазвучала музыка. Девочка постаралась придать своей улыбке естественности. Шаг влево… влево… влево… Качнулась… еще раз… Прыжок… еще один прыжок… еще раз… Круговые движения обеими руками… Падение с упором на руки… Тело извивается… Ноги застыли, поднятые вверх, образуя большую букву V… Кувырок с приземлением на одно колено… — Мерри, а теперь повтори то же самое, но уже с движениями из репертуара сборной! — распорядилась тренер. — Кейтлин и Элли, идите сюда! Нили, ты тоже! Смотрите на Анджелу и повторяйте за ней. Танец оказался довольно сложным. Мередит пришлось попотеть, но с ритма она не сбилась. За ней наступила очередь Ким и остальных. Они исполняли один и тот же танец. Ким не отвечала на ее улыбки и старалась не смотреть Мерри в глаза. Но вскоре дух соревновательности настолько поглотил все ее помыслы, что Мередит полностью отдалась танцу. Двигалась она с такой порывистостью, что Памела Доор, не сдержавшись, зааплодировала. — С тобой будет сложно тягаться, — прошептала ей на ухо Нили. Теперь настала ее очередь[15]. Мередит хотела, но не могла отвести глаз от танцующей Нили. Девочка двигалась стремительно, подобно дождю. Она беззвучно приземлялась на доски настила и ни разу не пошатнулась. Из положения стоя Нили свободно могла делать сальто вперед и назад. Самой Мерри без взмаха рук такое не удавалось. От внимания тренера Эверсон не укрылась эта впечатляющая, но излишняя демонстрация хорошей физической подготовки Нили Чаплин… — У нас здесь не олимпийские соревнования. Эверсон улыбнулась Мерри и принялась что-то строчить в блокноте. Нили — блондинка. У нее уже вполне сформировалась маленькая грудь. Она освоила искусство флирта и по характеру была очень темпераментной. — Ладно, — сказала тренер Эверсон, — а теперь кое-что посложнее. Девочки, которые обычно стояли в основании пирамиды, заняли свои места. Чирлидеры из сборной придвинулись чуть поближе. — Мерри! Сначала вольный прыжок, затем арабеска и… бейсбольный захват. Итак… Вдруг раздался громкий дребезжащий, металлический звук. Сирена пожарной тревоги выла и выла… Эверсон поднялась с места. — Девочки! Строимся в колонну и организованно выходим наружу. Вещи оставляем здесь. Это не учебная пожарная тревога. Одна за другой девочки быстро следовали в вестибюль, а оттуда вместе с другими спортсменками рядами покидали помещение и шли к флагштоку перед школой. Подъехали пожарные машины. Оттуда повыскакивали пожарные и бросились внутрь. Мередит бочком подошла к Мэллори. — Ты слышала, как я тебя звала? — Ты хочешь спросить, случайно ли сработала пожарная тревога? — вопросом на вопрос ответила Мэлли. При этом губы ее не двигались. Мерри утвердительно кивнула головой. — Не случайно. В кабинете рисования случился пожар. Воспламенилась бумага в мусорном ведре. — Ты это видела? — спросила Мередит. — Я его подожгла, а вот кто нажал на кнопку пожарной сигнализации, не знаю, — принялась объяснять Мэллори. — А что я могла сделать в сложившейся ситуации? Мы обо всем забыли из-за твоей чрезмерной любознательности. Зачем ты уронила свою сумку? У Мередит рот приоткрылся. — Ты устроила пожар? — Да. — И ты меня в чем-то обвиняешь? Я просто удивилась тому, что ты с кем-то встречаешься! — Пожалуйста… Давай постараемся не закончить этот день в тюрьме. Огонь нам не опасен. Помнишь, что говорила бабушка? — А как насчет других? — Мусорное ведро — металлическое, с крышкой, Мерри. Другого выхода у меня просто не оставалось. Нужно было что-то предпринять, пока вы не перешли к чему-нибудь опасному. Кстати, я вспомнила, где видела тонкие золотые кольца… три кольца на двух пальцах обеих рук… Это было у Нили. — Нили не ходит, унизанная кольцами, — возразила Мередит. — А я и не говорила, что это она. Я просто сказала, что девочка была на празднике, устроенном Нили. Кто тебя подсаживал? — Памела Доор и… и Ким, — прошептала Мерри. — Ты сегодня ничего важного не заметила? — Нет. — А я заметила, — с мрачным видом констатировала Мэллори. Обе сестры взглянули на Ким Джеллико, которая стояла неподалеку, наблюдая за тем, как пожарники выносят из школы дымящееся ведро. Как только включились фонари, осветив хмурые ноябрьские сумерки, близняшки увидели шесть золотых колечек на тонких пальчиках Ким. Шоу для двоих

На следующее утро после пожара, которого на самом деле не было, и показательных выступлений, закончившихся ничем, на двери раздевалки чирлидеров тренер Эверсон повесила объявление: «Третьей попытки до конца сезона не будет. Прошу всех собраться в малом театре после последнего звонка».

Испытывая легкую дрожь во всем теле, Мередит, в спешке проскользнув мимо одноклассниц, очутилась в первом ряду. Ее рука сжала руку Кейтлин. Тренер Эверсон появилась на сцене в сопровождении Памелы Доор. — Девочки! Третьей попытки не будет, в этом просто нет необходимости. Третьего шанса вам не дадут. Вы показали себя динамичной группой молодых и талантливых девушек, достойных занять место в сборной… Ты тоже, Келен, — добавила тренер, имея в виду старшего брата Кристал, единственного мальчика в команде. — Но только двоим из вас суждено занять место в сборной. Только двое из вас достигли необходимого для сборной уровня. Признаюсь, принять окончательное решение было непросто. Мередит жадно глотнула воздух — она так отвлеклась, что «позабыла», что надо дышать. — Мы решили предоставить два вакантных места в сборной Ким Джеллико и нашей новой подруге Нили Чаплин. Нили слегка улыбнулась и потупила взгляд. — Надеюсь, никто меня за это не возненавидит, — мягким голосом произнесла она. Ким вскочила с места и выбежала из зала. — НИКТО на тебя не обидится! — заявила тренер Эверсон. — Я в этом уверена. Девочки! Девочки, я правду говорю? Где Ким? Надеюсь, что конец футбольного сезона мы проведем еще с бóльшим энтузиазмом, чем раньше! Послышались приглушенные возгласы одобрения. Несколько подруг повернули расстроенные, грустные лица к Мерри. «Не расстраивайся!» — приказала она себе. Мередит с трудом повернулась и обняла Нили за плечи. Чаплин положила руку поверх ее руки. — Поверить не могу, что не тебя, а меня выбрали, — прошептала она Мерри на ухо. — Ты ведь такая симпатичная и в команде не новичок. Нет, пойми меня правильно, я очень рада и считаю, что заслужила выступать за сборную, но приятно удивлена, что здесь так хорошо относятся к новичкам. «Какая ты скромница!» — хотелось съязвить Мерри, но вместо этого она сказала: — Тренер любит повторять: «Единственное, что имеет значение, — это талант и тяжелая работа. Любимчикам у нас не место». Одни девочки сбивались в группки по двое-трое и оживленно обсуждали сделанный тренером выбор, другие поспешили к выходу. Нили остановила Мередит. — Не возражаешь, если я кое о чем спрошу? Мне кажется, ты расстроена. Я права? Ничего, что я об этом спрашиваю? Это из-за меня? — Нет… И да… Немного, — ответила Мерри, — но не из-за тебя. У меня и кроме чирлидерства хватает о чем волноваться. — Хочешь потренироваться со мной? Я не хочу выглядеть эгоисткой. В голове Мерри бушевал водоворот образов и наполовину оформившихся мыслей. Насколько храброй и оправданной была ее борьба за добро? Была ли ошибка, которую она почувствовала в своей арабеске, на самом деле заметной со стороны? Специально ли Ким подалась в сторону, желая, чтобы Мерри потеряла равновесие? Почему Ким плакала во сне Мерри? Кто способен сохранить хладнокровие, узнав, что мертвый брат твоей лучшей подруги оказался опасным маньяком? Что бы случилось, если бы Мерри и Мэлли его вовремя не остановили? Дэвид убил бы Мерри в тот день на хребте Плачущей женщины, а Ким понятия не имела, через что пришлось пройти Мэллори, когда она «услышала» мысленный крик сестры о помощи, «услышала», как та мысленно с ней прощается. Но Ким ничего не знала. В том-то и дело, что не знала… Ким тусуется с какими-то уродами, вместо того чтобы общаться с Мерри и настоящими подругами. Ким не в ответе за Дэвида. Она заслуживает счастья. Ким, которую она знала, в шестилетнем возрасте лепила из грязи куличики, а в двенадцатилетнем сумела испечь настоящий торт на день рождения Вилли Брента. Ким… Если она сейчас там… во тьме… если она пьяна или того хуже… Чья это вина? Ким? А может, симпатичной и популярной Мерри, на которую многие хотят быть похожими? Не ее ли это вина в той же мере, что и Ким? — Хочешь еще приехать ко мне в гости? Давай в пятницу! — предложила Нили. — Да, но сейчас мне надо кое с кем встретиться. К изумлению Мередит, глаза Нили наполнились слезами. — Да… Мэллори… Я понимаю… У тебя есть все, что нужно в жизни. Твоя сестра-близнец — классная, и она тебя защищает. У тебя есть еще младшая сестренка… — Брат, но это неважно. Та еще заноза! — Все равно! А у меня никого и ничего, кроме косметики, одежды и дисков. «Бедная девочка! — мысленно съязвила Мередит. — На все это я уж точно поменяла бы Адама». — Мерри, тебе не приходится мириться с тем, что половину вечеров ты не видишь отца, а вторую половину — маму. Конечно, я ими горжусь, но сегодня вечером меня не ждет праздничный ужин. Если я сама себе не устрою праздник, то ничего не будет. Доброе сердце Мерри сцепилось не на жизнь, а на смерть с завистью при мысли, что Нили победила и теперь будет выступать за сборную. — Хорошо, — наконец сказала Мередит, — я буду с тобой тренироваться, а ты станешь частью нашей компании. Конечно, мы обычные девочки из маленького городка… — Но это же прикольно! Все всех знают. При встрече ты говоришь: «Привет! Что ты делала вчера вечером?» Я чувствую себя принцессой в замке. «О, пожалуйста, не преувеличивай. Все не так просто», — подумала Мерри. Нили не мешало бы следить за своим языком, но Мередит готова была поверить, что Нили не такая плохая, как они с сестрой прежде думали. Готова ли она променять столетний дом на Дороге пилигримов на новенький, с иголочки кирпичный замок, в котором живет Нили? Подумав, Мередит решила, что, пожалуй, да, но она ни за что не согласилась бы расстаться с Мэлли. И она по-своему любила свою странную, кособокую спальню. Даже надоедливый Адам не казался ей сейчас таким уж докучливым. На нее накатила волна нежности к склонному к проделкам, худому как скелет младшему брату. Нили была одинока. Ким тоже была одинока. — Ты положила Риджлайн на обе лопатки, — пошутила Мередит. — Что ты делаешь, если не можешь стать частью чего-то? «Притворяюсь, что мне это не нужно», — подумала Мерри, но промолчала. Нили она слушала вполуха, ища глазами Ким. Мередит хотелось крепко обнять бывшую подругу и хорошенько встряхнуть. Если бы не Ким, Мерри, вполне возможно, не пролетела бы со сборной. Если бы не Ким, Кристал не пришлось бы вместо сезона чирлидерства месяцами проходить курс физиотерапии. Но что заставило Ким это сделать? — Как насчет того, чтобы я как-нибудь навестила тебя? Может, и с ночевкой? — застенчиво спросила Нили. «Ха! А Нили никуда не собирается!» — Тебе у нас не понравится, — сказала Мерри. — Там все старое. Наш тренировочный зал находится в подвале, застланном рогожами, а ванная комната не больше стенного шкафа. Но быть подругой Нили — это не так уж плохо. «Можно будет наконец искупаться в закрытом бассейне. И, может, Нили будет не против поделиться спортивными принадлежностями со своими менее удачливыми в материальном плане подругами». — Я на самом деле хочу погостить у тебя. Честно-честно! Или ты против? — Нет, не против, но у нас на ужин не подают крабовые шарики и ликер «Бейлис», — смеясь, заявила Мередит. — У моей мамы усики как у насекомого и глаза на затылке. — Не так уж все плохо, — сказала Нили. — По крайней мере, она тебя видит. Какая мама разрешит дочери пить алкоголь? «Я знаю одну маму, которая уж точно бы не разрешила», — пронеслось в голове у Мерри. Бонни уж точно бы осатанела, узнай она, что Ким пьет. Вот только она ничего не видит. Она ничего не замечает вокруг себя со времени смерти Дэвида. Могла ли Ким рассказать матери о своих новых друзьях-придурках? Конечно же нет. Они приняли Ким в свою компанию, но в то же время видно было, что новые знакомые ее пугают. После того, что пришлось пережить ее родителям, рассказать правду было бы просто немыслимо. Нили залезла в лимузин и помахала на прощание рукой. Мерри застегнула куртку и засунула руки в карманы. А потом она увидела Ким в углу, образованном высокой округлой стеной театра и крыльцом последнего из восьми входов в школу. Ким натянула капюшон толстовки на голову и стояла, повернувшись лицом к ветру. — Ким, — мягко позвала Мерри. Та даже не взглянула в ее сторону. — Ты победила. Я тобой горжусь. Ты, должно быть, счастлива… Счастливой Ким не выглядела. Тогда Мерри решила сменить тактику. — Знаешь, я сейчас кое-что узнала… Это ужасно глупо… Как по-идиотски мы поступали, когда в раздевалке говорили всякие глупости насчет Эверсон и мальчиков! Ты знала, что на потолке установлена видеокамера? Говорят, ее установили давным-давно, когда в раздевалке начались кражи… Ким повернулась к ней и побледнела. Ее голубые глаза окружали темные круги расплывшейся от слез туши. От неожиданности Мерри отпрянула назад. — Что, они снимали, как мы одеваемся? — едва слышным голосом спросила Ким. — В том месте мы только переобуваемся и надеваем жилеты. — Снимали, значит, — произнесла Ким. Ветер трепал золотистые волосы бывшей подруги Мередит. Как же она была похожа на своего старшего брата Дэвида! — А я-то думала, что это незаконно. — В общественной школе это разрешается, — сказала Мерри. — Это вопрос безопасности. В кабинете рисования, там, где устроили пожар, тоже могли установить видеокамеру. Она лгала, но Ким этого не знала. Все, что она натворила, было написано у девочки на лице. Мерри смягчилась. — Послушай, Ким. Что, если я скажу, что это неправда? Что, если я скажу, что соврала потому, что подозреваю: с Кристал сыграли плохую шутку? Быть может, ты кое-что об этом знаешь? Ким уставилась Мередит в глаза. — Что ты от меня хочешь? — Раньше мы всегда говорили друг другу правду. — Тогда мы были лучшими подругами. Теперь у меня нет подруг, Мерри. Кто захочет быть подругой сестры покойника? Прежде все только и делали, что жалели меня, а теперь… теперь ко мне относятся так, словно я прокаженная… словно я урод… — Неправда, Ким! Мерри невольно наклонилась вперед и зажала ей рот ладонью. Словно она могла помешать Ким сказать что-то еще более страшное… что-то еще более ужасное. Но остановить ту было непросто. — Ты думаешь, моя мама не знает, что Кэмпбелл перешла работать в отделение неотложной помощи, чтобы не видеть, как моя мама страдает? Да, ты права, она не знает. Бонни вообще ничего вокруг себя не замечает! Она как зомби! — взорвалась Ким. — Но я-то все замечаю! У меня такое чувство, словно от нас воняет. Помнишь, как твоя мама рассказывала нам о «биологии» и давала дезодорант? Помнишь, как советовала никогда не брить ноги ниже колен? Помнишь, когда у мамы удалили гланды, я на две недели перебралась к вам жить? — А твоя мама, когда нам исполнилось двенадцать лет, подарила каждой по жемчужине. Она сказала, что только сейчас мы начинаем жить настоящей, взрослой жизнью. Эти жемчужины были настоящими… — Из раковин моллюсков. А я помню французские гренки твоей мамы, — сказала Ким. — А ужасные омлеты моего папы ты помнишь? — обнимая Ким, спросила Мерри. — Ой, Ким, извини! Я по-настоящему за тебя рада… рада тому, что ты попала в сборную. Ты не хотела ничего плохого. Может, со временем все образуется. Лицо Ким, черты которого за мгновение до этого приняли почти умиротворенное выражение, снова стало жестким. Со времени смерти Дэвида она очень похудела… Да, Ким похудела и стала острой и твердой, словно наконечник стрелы. — Ничего со временем не образуется. А что до места в сборной, то я его не заслужила. Ладно, не стоит заморачиваться. Забудь об этом. Подъехала машина папы Тима. Опустив боковое стекло, он спросил: — Тебя подвезти, Ким? Но девочка уже мчалась в темноте по футбольному полю. Она бежала к ожерелью огоньков, растянувшихся на расстоянии не меньше мили от них. Там была Садовая улица, на которой жила семья Джеллико. — Ким, подожди! — крикнула Мерри. — Уже темно и холодно!