— О, я знаю род Ильен, — зло усмехнулся призрак. — Богатые чванливые снобы. Гордятся дворянством так, что смотреть противно. А дядя говорил, что этому роду оно было даровано за предательство.

Я угрюмо насупилась. Ну да, есть такое темное пятно в истории моего семейства. Отец рассказывал, что дворянство было даровано его деду за особые заслуги перед короной. Правда, никогда не углублялся в подробности сего знаменательного события. Естественно, это не могло не разжечь во мне интереса. Поэтому я всегда с крайним пристрастием выискивала в книгах упоминания о славных деяниях своего прадеда — Ричуарда. И однажды мое любопытство оказалось вознаграждено, правда, меня это совершенно не обрадовало. Поскольку я узнала, что Ричуард был крестьянином графа Арчибальда Сакесского. Причем не просто крестьянином, но крепостным. То бишь почти рабом, продавшим себя в услужение за карточные долги. Правда, от пагубной страсти он так и не избавился. А граф Арчибальд тем временем начал весьма активно досаждать тогдашнему королю Итаррии Кайгону Третьему. Вроде бы (правда, это так и не было доказано), Арчибальд получал деньги из Ольгестии, с тем чтобы расшатать политическую ситуацию на родине. И вот когда дело чуть ли не дошло до вооруженного восстания, Кайгон решился на отчаянный шаг — убить мятежного вассала, не доводя ситуацию до крайности. И обставить это как несчастный случай. Тогда-то и пригодился мой прадед, в очередной раз находящийся в отчаянном положении из-за постоянного безденежья. Убийство было обставлено настолько ловко, что ни у кого не возникло ни малейшего подозрения. Все решили, будто Арчибальд перепил молодого домашнего вина, поехал на пьяную голову в соседнюю деревню к любовнице и сломал себе шею, упав с лошади. Ловкость крепостного крестьянина в подобного рода делах восхитила тогдашнего легендарного начальника тайной канцелярии Грегора Альтанского, и он взял его на службу.

Мой прадед зарекомендовал себя на новом месте работы так хорошо, что выкупил все свои закладные. Более того, даже получил дворянство. Не знаю, за какие именно заслуги, впрочем, и не хочу знать, учитывая специфику работы тайной канцелярии, у которой во все времена главными орудиями следствия были пытки и допросы с пристрастием. Однако факт остается фактом: именно так мой род вошел в первое сословие. А уж какими именно методами это было достигнуто… Не все ли равно? Кто прошлое помянет — тому глаз вон. Тем более что остальные мои предки не запятнали себя связью с тайной канцелярией, которая испокон веков занималась исключительно политическими преступниками, а в последнее время присовокупила к этому еще и проблемы разведки. Мой дед оказался на редкость хватким и умелым дельцом, сколотив состояние на спекуляциях ценными бумагами. Мой отец, нейн Хронг Ильен, снарядил несколько чрезвычайно выгодных морских экспедиций к далекому и опасному материку Дронг, откуда привез груз драгоценных камней и изысканных специй, ценящихся дороже золота. Да, ходят слухи, что помимо этого он периодически нанимает корсаров, грабящих корабли, которые возвращаются после долгого морского путешествия. Но не пойман — не вор, как говорится. Не сказала бы, что я одобряю подобное ведение дел. Наверное, это было одной из причин, почему я попыталась жить самостоятельно. Не главная, конечно, но все же. Однако никому не дано изменить прошлого или исправить характер родных. И истина состоит в том, что ныне мой род является более чем состоятельным.

— Насколько я понимаю, вы являетесь родственником той девицы, которая держит этот салон? — между тем продолжил расспросы призрак. — Вроде бы она тоже принадлежит к роду Ильен. Более того, является главной наследницей, если, конечно, нейн Хронг не изменит свое завещание. А такие разговоры при дворе велись, и очень упорно.

— Я прихожусь кузеном Трикс, — ответил Седрик, и мне неожиданно понравилось то, как легко и просто он назвал меня. Это прозвучало намного приятнее, чем официальное «госпожа Беатрикс». А он между тем задал новый осторожный вопрос: — А разве нейн Хронг собирается вычеркнуть дочь из завещания? Я не в курсе этого.

Я сама затаила дыхание, пока ожидала ответа на этот вопрос. Вообще-то я об этом тоже не слышала. Да, отец до сих пор дулся на меня за то, что я отшила его пузана-друга и наотрез отказалась выходить за него замуж, но в последнее время немного отошел. По крайней мере, матушка убеждала меня, что он искренне интересуется, как идут мои дела. А сама она вообще всегда негласно была на моей стороне. Даже пыталась втайне от отца полностью оплатить мой кредит банку, но я отказалась, здраво рассудив, что в таком случае никогда не выберусь из-под родительской опеки.

— Слухи ходили, — уклончиво отозвался призрак. — Вроде бы нейн Хронг так разочаровался в дочери, что выгнал ее из дома и лишил всяческого содержания. И я склонен им верить, учитывая, что той пришлось резко взрослеть и открывать собственное дело.

— Ладно, хватит о Трикс, — с явным сожалением проговорил Седрик. Видимо, ему очень хотелось продолжить разговор и выяснить все причины столь резкого охлаждения моего отца ко мне, но долг службы вынудил вернуться к тому, что в настоящий момент выглядело намного важнее. — Итак, господин Мизерд, в какую именно историю не повезло угодить вашему дяде? Вы упомянули о его любовнице и неких совпадениях, не так ли?

— О да. — По моему лицу скользнула быстрая тень неудовольствия. Видимо, призраку было действительно неприятно возвращаться к изначальной теме разговора. — Понимаете, мой дядя Флавий всегда любил женщин. И женщины отвечали ему взаимностью. Да, он был женат, но моя тетя, нейна Стефания, относилась к многочисленным увлечениям мужа с достаточной долей спокойствия и равнодушия. Она неоднократно говорила, что неважно, где и с кем проводит день муж, главное, чтобы ночью он обнимал только жену. Наверное, это и было секретом их долгого и счастливого брака. Только одна вещь омрачала этот союз — отсутствие детей. Стефания совершила все мыслимое и немыслимое, обследовалась у всех новомодных врачей, даже совершила несколько поездок в глухомань к деревенским знахарям, истерла себе колени на службах в храмах, но все зря. Боги не желали даровать их браку высшего благословения.

— Мне казалось, нейн Флавий никогда особо не переживал по этому поводу, — влез со своим удивленным замечанием Седрик, воспользовавшись краткой паузой, которую взял Мизерд для того, чтобы отдышаться.

— Вообще-то вы правы, — признался тот. — Может быть, в начале супружества Флавий еще желал детей. Но потом устоявшийся брак и жизнь, полная только собственных удовольствий, увлекла его. Тем более что несколько лет Флавий был волен делать, что только пожелал бы, поскольку жены постоянно не было дома. Лечение и всевозможные ритуалы поглотили все ее свободное время. Однако женщины склонны рисовать в воображении всяческие ужасы. Стефания была твердо убеждена, что рано или поздно, но Флавий оставит ее, заведя ребенка на стороне. Из-за этого она забыла о своей мудрости и терпении и последний год, когда убедилась в тщетности попыток забеременеть и осела в четырех стенах, начала устраивать ему ежедневные скандалы, не подозревая, что тем самым еще сильнее отвращает мужа от дома. В итоге Флавий пустился во все тяжкие. Вы ведь знаете, господин Седрик, главное для мужчин — спокойствие и уют. И если дома они их не могут обрести, то начинают искать то место, где к подобным слабостям отнесутся с большим пониманием.