– Он пытался решить проблему сам, но, когда она приняла массовый характер, побежал к Горскому. А тот, не раздумывая, обратился к портовому руководству. Ну и началось!..

– Понятно. У нашей общей знакомой тоже проблемы с желудком.

– Вот как? Давай тащи ее сюда – здесь человек сорок в зеленых пижамах по палубам шныряют.

– Хорошо, – подхватываю спутницу и веду ее к терминалу. – А ты сам-то как?

– Нормально. Мой желудок железо переваривает. Жду…

Подходим к терминалу. Один из пограничников уже таращится на нас и готовится проверять документы. Внезапно Хелена дергает меня за руку:

– Евгений!.. Евгений, остановись!

Натягиваю глупую улыбочку для погранца и нависаю над хрупким телом.

– Посмотри вон туда, – кивает она в сторону парадного трапа.

Смотрю. Но, кроме скопления медицинских машин, мечущихся врачей и нескольких членов команды, ничего не вижу.

– Левее, – подсказывает девушка.

Левее особняком от других стоит белый автомобиль с желтой полосой на боках, синими маячками и парой мегафонов на крыше. Обычная мобильная амбулатория, каких тут скопилось больше десятка.

– Ну и что?! – теряю терпение.

– Людей рядом видишь?

– Да.

– Тот – широкоплечий, с короткой стрижкой – мой отец.

Отлично! Только папаши здесь не хватало! Он же вроде целый генерал-лейтенант…

– Темноволосый?

– Да.

– Тот, что прячет за спиной бинокль? – рассматриваю неожиданно объявившегося родственника.

– Он самый.

– Тебя, стало быть, разыскивает?

– Меня и… еще одного человека.

– Кого именно?

– Неважно. Пойдем.

Ее откровение по поводу отца и нежелание попадаться на его глаза озадачивают. С чего бы вдруг? Родитель, конечно же, обеспокоен ее исчезновением и вполне мог бы пособить отделаться от меня, освободиться из плена.

Впрочем, я слишком мало знаю для умозаключений. Зато теперь очевиден тот факт, что утром за нами действительно была погоня. Значит, не зря удирали и прыгали в колючие кусты.

Мы делаем вид, будто забыли в городе нечто важное, и включаем заднюю передачу. Девчонка скрючилась, идет медленно и тихо постанывает.

Нырнув в неширокую улочку, натыкаюсь на аптеку. Вновь тащу из кармана телефон и набираю номер старшего механика.

– Иваныч, тут проблемка нарисовалась – не можем мы пока попасть на судно.

– А чего так? – обескураженно переспрашивает он. – Помощь требуется?

– Нет, лучше не дергайся. Ты вот что… Разузнай там у нашего дока, чем лечить эту гадость, и перезвони. Договорились?

Ответ стармеха не слышу. Повернувшись в ту сторону, где только что стояла Хелена, обнаруживаю пустоту.

– Вот зараза! – Моя голова вертится как на шарнирах. – Только этого мне сейчас не хватало!..

Нахожу ее в толпе народа, шагах в тридцати, – симулянтка удирает довольно бодрым шагом, напрочь позабыв об острой боли в желудке. Что ж, давай поиграем в догонялки.

Увидев меня, она рвет в противоположную от порта сторону, не обращая внимания на толпы народа. Я тоже вынужден перейти с быстрого шага на бег – куда деваться?

Преследование длится минуту, вторую, третью…

Мы лавируем меж группами туристов и припаркованными машинами, между вазонами с цветами и уличными кафе, между фонарными столбами и какими-то раскрашенными скульптурами на высоких постаментах. Дистанция почти не сокращается – Хелена мельче и проворнее, а с моими габаритами продвигаться сквозь людское скопище трудновато. Стараюсь быть аккуратным и не привлекать внимания, но иногда не получается, и зазевавшийся гуляка с возгласом возмущения отлетает прочь.

Выскакиваем на простор относительно широкой улицы с интенсивным движением транспорта. Куда теперь понесет эту чертову куклу?

Впереди, у тротуара, замерла вереница желтых таксомоторов – не меньше трех десятков машин ожидают желающих покататься по городу. Не сюда ли спешит девчонка?

Включаю пятую скорость и перестаю замечать препятствия: если опоздаю на пару секунд – Хелена улизнет, и тогда… Тогда меня живьем сожрет тот молодой генерал ФСБ, что инструктировал перед командировкой вместо Сергея Сергеевича Горчакова, так некстати угодившего в больницу.

Девушка подбегает к ближайшему такси, распахивает дверцу. Просчитываю ситуацию и досадливо морщусь: не успеть. Сейчас она плюхнется на сиденье, водитель включит скорость, даст газу и вырулит в крайний ряд.

Мозг лихорадочно ищет выход из тупика. Что делать? Самое верное – прыгнуть в другую тачку и объяснить таксисту на пальцах: езжай за той машиной.

Наверное, я так и поступил бы, если бы Хелена вдруг не упала на колени. В первое мгновение мне показалось, будто она решила перед поездкой помолиться богу. Нет. Она всего лишь схватилась руками за живот и согнулась пополам.

«Ого! Значит, не симулирует!..» – отмечаю про себя, настигая беглую пленницу.

Цепляю ее за руку, оглядываюсь по сторонам. И натыкаюсь взглядом на двух полицейских, подозрительно наблюдающих за странной сценой у стоянки такси.

Пожалев о том, что за рулем сидит не Аркадий, Сергей Сергеевич выхватил из кармана старенький наградной «ПСМ» и, не дожидаясь, когда последует удар, трижды выстрелил в тонированные стекла передней дверцы «Вольво». Стрелял он неплохо. Если бы визуально видел водителя – точно не промахнулся бы. А так пришлось посылать пули наугад.

«Попал!» – мелькнуло в голове, и в тот же миг автомобиль преследователей буквально впечатался в левый борт.

Что произошло потом, генерал толком не разобрал. Сзади по-прежнему напирал внедорожник, и «Мерседес» понесло юзом; он сошел с дороги, пролетел несколько метров и со всей дури грохнул об основание толстого соснового ствола.

Затылок тотчас окатило тупой болью, а сознание поглотил холодный мрак…

Очнувшись, Горчаков сразу понял главное: жив.

Бледно-зеленая краска стен с панелью кнопок и ночным светильником, ослепительно белый потолок, окно за вертикальными жалюзи. И заповедная тишина, какая бывает только в серьезных лечебных заведениях закрытого типа.

Память осталась при нем, голова хоть и побаливает, но соображает. Пальцы рук и ног шевелятся. Правая рука послушно приподнялась, а левая… Левая тоже приподнялась, но оказалась под толстым слоем гипса. Ноги вроде целы и даже сгибаются в коленках.

Сергей Сергеевич медленно подносит здоровую руку к шее, к лицу… Лицо в порядке, не считая нескольких полосок пластыря, а вот голова основательно замотана бинтами. Видать, хорошо приложился обо что-то, когда «Мерседес» стукнуло о дерево.