– Пайк? Так его звали? То есть щука? – В голосе Беллы звучало презрение, и Элайза нахмурилась.

– Мне один из конюхов рассказывал, что такое щука, – я раньше и не знала. Большущая речная рыба, зеленовато-серая и в крапинку. Они сидят в засаде, ждут, пока проплывет мелкая рыбешка, и даже хвостом не шевелят. А когда появляется маленькая рыбка, щука набрасывается на нее, впивается зубищами и глотает целиком. Они такие злобные, что иногда пытаются съесть рыбу размером с себя и сами погибают. Мерзкие, гадкие твари.

– На вкус, однако, неплохие. – Кот на мгновение высунул ярко-розовый язык, а его глаза затуманили воспоминания.

– Прекрати, Гус. Он любит рыбу, – объяснила Роуз. – Значит, он и Миранду околдовал?

Элайза задумчиво покачала головой:

– Не сразу. На нее ушло больше времени. Она сидела, смотрела, как он пьет чай, с таким лицом, вот как у вас сейчас было, – она указала на Беллу, – будто он ничего из себя не представляет. И когда он начал говорить, что она на его участке, она только посмеялась. Но бедняжка так устала, с ребенком-то, да еще горевала о мистере Джоне. А он все продолжал и продолжал, наседал на нее. А она не поняла, что он делает. Такая уж у нее чистая душа. А он окутывал ее волшебством, все плотнее и плотнее. Как паук опутывает муху в паутину. Чем дольше он говорил, тем больше она слабела, будто он вытягивал из нее силы, высасывал внутренности.

– Ухх. – Белла содрогнулась.

Элайза кивнула и снова подалась вперед, ближе к стеклу.

– А когда он все из нее вытянул, то направил в нее свою магию. Сделал танцующей куклой на ниточках. – Она вздохнула. – Я не могла ничего ей сказать. Я все видела, но он не позволял мне сказать ей. Я не могла двигаться, не то что говорить. Просто сидела в углу, а она-то думала, что я такая хорошая, тихая служанка, а я-то внутри себя криком кричала!

– Что он с ней сделал? – умоляюще спросила Роуз, сжимая кулаки в полной уверенности, что сейчас услышит, как умерла ее мама.

Элайза печально усмехнулась:

– Велел собирать вещи. У нее и был только тот саквояж да еще узелок с детской одежкой. Велел выходить на улицу, а я все еще сидела на табуреточке в углу. И тут она остановилась – хоть и не видела меня, а знала, что что-то не так. Знала, что меня нет рядом. Хоть он всю ее чарами опутал, а она меня помнила. – В голосе маленькой тени звучала гордость, и Роуз стало ее невыносимо жалко. – Она заставила его остановиться и взять меня с собой.

Гус покрутил усами:

– Ты сама этого хотела? Чтобы тебя похитил могущественный преступник-волшебник?

Элайза уставилась на него.

– А куда мне было податься? Мисс Миранда знала, что идти мне некуда. Я не могла поехать домой, даже если бы как-то раздобыла деньги на проезд. А ведь как раздобыть деньги приличной девушке? Нет, если б я явилась домой, папаша бы меня тут же прогнал. Семья моя жила на земле Феллов, дом принадлежал хозяевам. Если бы они приняли меня обратно, после того как я сбежала с мисс Мирандой, всех бы тут же выселили. Мы бы оказались в работном доме. Я сожгла все мосты, когда уехала с хозяйкой, мистер Кот. – Услышав это, Гус слегка прижал уши, но не пожаловался. Роуз видела, что, несмотря на неприязнь к призракам, к этой преданной девочке он помимо воли начинал испытывать уважение. – Вот так мы с мисс Мирандой Фелл вступили в банду Пайка. – Элайза хихикнула, хотя ей, похоже, совсем не было смешно. – В самую кровожадную банду воров и убийц, какую только можно представить.

– Но ведь она не… она не служила им? – в ужасе спросила Роуз.

Элайза раздраженно выдохнула, и облачко холодного серебристого не-дыхания затуманило стекло.

– Ну конечно служила! У нее не было выбора! Неужто вы ничего не поняли? Они заставили ее. Я готовила, убирала, бегала с поручениями и делала все, что мне прикажут, и мисс Миранда тоже. Все, что прикажут. – Она сгорбилась. – Если вас это утешит, мисс, я не думаю, что она кого-нибудь убила.

Роуз ахнула.

– Не думаешь? – Она задрожала, и ее пальцы похолодели и помертвели. И она выронила зеркало.

– Лови! – завизжала Белла, а Роуз в ужасе уставилась на свои руки. Она не чувствовала пальцы – как будто они ей больше не принадлежали. Падая на пол, зеркало вращалось, и из него слышался отчаянный тоненький писк.

– О нет, нет… – застонала Роуз, когда зеркальце со стуком ударилось об пол.

Белла схватила его.

– Элайзы здесь нет, но стекло не разбилось! – с облегчением вскричала она. – Ох, мисс Фелл нас бы прикончила. Роуз, ты что делаешь?

– Моя мама работала у злого волшебника! В банде убийц! Видимо, так я и оказалась в приюте, Белла, кто-то начал сопротивляться и убил ее. Она была преступницей! – Роуз смотрела на свои пальцы. Казалось, они не изменились, и она сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони – это она почувствовала. Сжала пальцы еще сильнее, глядя, как на коже появляются красные полукруги. Было больно, и это было хорошо, потому что она боялась, что теперь, когда за последние две минуты все так изменилось, она больше не сможет чувствовать боль.

Все годы, прожитые в приюте Святой Бриджет, девочка считала, что ее родители просто были слишком бедны, чтобы растить ребенка. Ей никогда даже не приходило в голову, что они могли быть нечестными людьми.

– У меня пальцы отнялись. Когда Элайза сказала…

– Она же сказала, что не думает, будто твоя мама кого-нибудь убила, – услужливо напомнил Фредди.

Роуз бросила на него уничтожающий взгляд:

– Ах, ну замечательно! Значит, не совсем дочь убийцы!

Фредди вздохнул:

– У нее не было выбора. Ты же слышала Элайзу – на нее наложили чары. И, судя по всему, очень хитрые. Она ведь не привыкла иметь дело с другими волшебниками, так? Откуда, если она прожила всю жизнь в дербиширской глуши с полусумасшедшей семейкой. Он воспользовался ее несчастным положением.

Роуз кивнула, положила зеркало перед собой и заглянула в него, опершись подбородком на ладони, в надежде, что падение не причинило Элайзе вреда.

– Мистер Фаунтин предупреждал, что это может случиться со мной, – очень тихо сказала она.

Фредди непонимающе моргнул.

– Что?

Гус смотрел на нее с сочувствием.

– Теперь ты видишь, что он был прав? – мягко проговорил он.

– Что тебе говорил папа? – возмущенно осведомилась Белла. Ей не нравилось, когда другие знали об ее отце больше, чем она сама.

– Когда вся прислуга меня ненавидела, я собиралась убежать. Ш-ш! – Она подняла руку, когда Фредди и Белла одновременно заговорили. – Я так и не попыталась. Меня остановил твой отец, Белла. Он и Гус. Я хотела зарабатывать на жизнь так же, как моя мама, – находить потерянные вещи. Помогать людям. Мне казалось, это такая хорошая мысль! – Она усмехнулась. – Гус сказал, что меня разрежут на кусочки и бросят в реку сразу в нескольких мешках. Или заставят работать на кого-нибудь ужасного. Как Миранду.