Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ко мне в комнату приходит какая-то женщина, почти старушка. Лицо обмотано платком. Она молча приносит еду, осматривает комнату и уходит.
Я пыталась пару раз заговорить с ней, но она словно немая.
Вот и сейчас дверь открывается и заходит она.
Опять с подносом.
- Я не хочу есть, - бросаю ей, наблюдая, как она, не обращая на меня внимания, ставит поднос на стол. – Кто вы? И что вам от меня надо?
Она никак не реагирует. Тогда я встаю и подхожу к ней.
- Выпустите меня. Пожалуйста, - смотрю в равнодушные глаза. Она, похоже, и правда меня не слышит. Глухая?
Я хватаю ее за плечи и начинаю трясти.
- Выпустите меня! Слышите! Вы не имеет права!
Она молчит. Позволяет трясти себя и молчит. Тогда я отталкиваю ее от себя и решительно иду к двери.
Открываю ее и утыкаюсь в кого-то большого. Во всем черном.
Медленно поднимаю взгляд. Мужчина с очень суровым лицом. Он толкает меня в плечо. Так сильно, что я падаю на пол.
- Сиди тихо, - говорит жестко. – Не рыпайся, если жить хочешь.
- Кто вы? – уже не так смело спрашиваю я. – Что вам от меня надо? Вы, наверное, ошиблись. Я ничего не знаю. Вы меня с кем-то путаете.
- Заткнись, - рычит он и делает шаг ко мне. – Просто заткнись. Будешь вести себя тихо, может быть, уйдешь отсюда.
- Когда?
- Когда время настанет. Но, - усмехается, - будешь дергаться, и никогда не уйдешь.
- Меня же ищут! Вас найдут! Отпустите меня, я никому ничего не скажу! Клянусь!
- Ну! – и он замахивается на меня.
Я прикрываюсь рукой и слышу мычание. Оглядываюсь.
Та женщина. Это она мычит и машет руками, глядя на мужика.
Тот зло щелкает языком, разворачивается и уходит.
Женщина подходит и помогает мне встать.
- За что? – задаю я вопрос, скорее, сама себе.
Женщина подталкивает меня к столу, показывает на поднос.
- Не хочу! – хмурюсь я. – Сами жрите.
Женщина тоже хмурится и уже строже показывает на поднос. Тычет указательным пальцем. И еще.
Берет меня за руку и сама кладет в нее какую-то булку. Подносит ко рту. Опять тычет.
Очень настаивает.
Булка так аппетитно пахнет. Ладно, поем.
Все равно ведь не выпустят.
Откусываю булку и женщина довольно улыбается, кивает. Одобряет.
Так, постепенно, она скармливает мне почти все, что принесла.
Потом кивает с улыбкой и уходит.
Я сажусь на кровать и думаю.
За это время я столько всего передумала.
Может, за меня хотят выкуп от родителей?
А вдруг это Тагир? Это он догнал меня тогда и запер? Но зачем я ему?
Я думаю и не нахожу ни одного ответа на свои вопросы.
Не знаю, сколько проходит времени, но у меня схватывает живот. Скручивает.
Вначале не очень сильно. Я лишь обнимаю себя и ложусь на кровать. Но потом мне становится холодно. Знобит.
Просовываю руку под одежду, а живот горяченный. Трогаю лоб – да у меня жар.
И живот крутит все сильнее и сильнее.
Я уже не могу встать. Лежу и корчусь от боли. И стону. Сначала тихо, но потом все сильнее и сильнее.
Видимо, на мой стон в комнату заходит тот самый мужчина.
- Ты что орешь? – спрашивает грубо.
Подходит ближе.
- Эй! – небрежно толкает. – А ну, вставай! – берет меня за плечо и пытается приподнять. Но я не могу. Даже под дулом пистолета не могу встать.
- Сука! – рычит он и достает телефон. Кому-то набирает. – Алло? Похоже, сдохнет скоро! Откуда я знаю? Лежит и ноет. И горячка у нее. Давай!
Убирает телефон и рассматривает меня. Сплевывает и выходит из комнаты.
Я опять забываюсь. Лежу с закрытыми глазами.
Сквозь пелену слышу шаги. И голоса. Один – того самого мужика, а второй – не знакомый, мужской, грубый.
- Какого хуя? Что с ней? – говорит незнакомец.
- Я откуда знаю? Захожу, а она окочурилась. Сдохнет ведь. Нахрена тогда она нам?
- Блять, - и чувствую чью-то руку у себя на лбу. – В больницу надо. Скажи Салиме, чтобы приготовила ее.
Опять шаги и чьи-то теплые руки пытаются приподнять меня. Я не могу открыть глаза, лишь слышу разговор мужчин.
- А, может, в лесу вон оставить? Зачем она нам теперь? Дело сделано.
- Еще может пригодиться, - огрызается незнакомец. – Еще не все до конца решено.
- А что с Тагиром?
- Сидит.
- Ну и все тогда. Товар получен.
- Девчонка нужна. Слишком многим она интересна. Да и с Тагиром еще не понятно до конца.
- Да, жаль пацана, - вздыхает знакомый голос.
- Сам виноват, - грубо обрывает его второй. – Нечего было лезть. Сделал бы как договаривались и проблем не было бы. Ничего, посидит, подумает. Ладно, хорош. Готова?
- Да, она же не слышит нихера.
Меня подхватывают и куда-то несут.
Я не произношу ни слова, хотя все отлично слышу и понимаю. Никакая боль сейчас не затмит моего сознания.
Мы куда-то едем. У меня глаза закрыты, но я аккуратно приоткрываю один глаз и вижу, что за окнами машины темно, очень темно. Значит, ночь.
- Да не гони ты так! Еще тормознут! – слышу грубый голос рядом и опять зажмуриваюсь.
Вскоре мы останавливаемся. Меня опять берут на руки и куда-то несут.
- Нет-нет-нет, - это уже какой-то другой голос, более мягкий. – Я не могу. Вы что? Везите ее в областную. У нее пульс не прощупывается. Не могу я.
- Сможешь, - злой рык. – А ну! Давай! Живо!
- Вы что? – это почти шепотом.
Мне плохо, но я все слышу. Мне очень хочется еще и посмотреть, что там происходит, но я боюсь подать признаки жизни. Боюсь, что меня заберут отсюда и опять закроют в комнате без окон.
Потом чувствую, что стало прохладнее.
- Выйдите, - тот же мягкий голос, но говорит он уже строже. – В коридоре подождите.
Спиной чувствую, что меня кладут на что-то холодное.
- Похоже на отравление. Зови Ольгу. Да, больше никого не надо. Ты и Ольга. Давай.
Потом к лицу моему что-то прикладывают и дальше все. Темнота и тишина.
Прихожу в
