просто подкинь верёвку верх за край. Когда вот так над головой рукой покручу. — Я на всякий случай продемонстрировал условный сигнал. — А потом... Там дальше будем импровизировать.

— Ага, понял. — Смекалистый паренёк без лишних вопросов устремился готовить ловушку к воротам, придерживая автомат на плече.

— Погоди! Патроны ещё есть?

Притормозив, Гром отомкнул магазин:

— С десяток...

— Оставь мне рожок. — Я подхватил брошенный магазин и повернулся к юнге, который пытался принять вертикальное положение, борясь с головокружением. — Он же подходит к пулемёту, правильно?

— Ага... Я щас тоже... — Попытавшись встать, нахимовец подал слабый голос.

— Ты наоборот сиди, не вставай. Изображай раненого. Где там пулемёт?

— На полу под передним сиденьем... — Кряхтя, паренёк отполз к машине и, как только он привалился к переднему колесу, его всё-таки стошнило. — Блин... Извините...

— Ничего, боец, не сдерживайся. Полегчает.

Заглянув внутрь обгоревшей машины, я сразу нашёл оружие. И, заглянув в салон, увидел троих перемазанных в крови мужчин в тёмно-синей форме. В сознании был только один — зажимая рану в животе соратника, на меня затравленно оглянулся молодой бритоголовый парень. Если он и правда матрос-срочник, то ему лет двадцать, не больше. Гром и то старше выглядит.

— Спокойно, свои. — Я откинул забрало шлема и глянул на него своими нарисованными крестами. — Держись, братишка. Сделаю, что смогу.

Парень кивнул, но продолжал неотрывно наблюдать, как я выбираюсь с пулемётом наружу. Наверное, стоило подбодрить его как-то получше. Но у меня всегда плохо получалось делать хорошую мину при плохой игре. Наши шансы сейчас сильно зависели от того, сколько именно байкеров слетится на свою добычу. Благодаря беглецу, они точно знают, что нас тут раз-два и обчёлся. И, возможно, не будут собирать по округе всю ораву, сколько бы их тут не шлялось. И ещё они знают, что мы тут в тупике. И машина не на ходу.

— Now I have a machine gun, хо-хо-хо... — Справившись со сменой магазина, я заметил, что юнга узнал цитату и слабо улыбнулся. — Байкеры знают, что у нас есть огнестрел и поэтому не будут ломиться во фронт просто так. Для этого и нужна приманка.

Вдали стал явно различим стрёкот лёгких двигателей. Неужели и правда научились бензин добывать? Или просто нашли где-то нетронутый резервуар?

— Гром, готов?

Парень закончил торопливо насыпать на верёвку пыль и прошлогоднюю листву и показал большой палец.

— Я надеюсь, после этого вы, наконец, расскажете, нахера я вам сдался. — Я взвёл затвор, перевёл на стрельбу одиночными и нацелил пулемёт на юнгу. — И откуда вы знаете Беллу.

Замерев, паренёк поднял непонимающий взгляд.

— Правильно, не шевелись. Ты напуган и растерян. — Я повернулся к воротам. В полусотне метров от них на дороге показались первые всадники, вырулив из-за поворота. Я приветственно помахал им и поманил к себе. Началось...

Нет. Какого чёрта...

Пёстрая ватага мотоциклистов так и осталась стоять на повороте. Около дюжины. И в мою сторону выдвинулся лишь один байкер.

Гром наготове, ждёт сигнала...

Мотоцикл залетел в ворота и крюк озадачено уставился на меня, не вполне понимая, что происходит и почему сигнала так и не было. Ну не тратить же ловушку только на одного...

Резко затормозив почти прямо передо мной, байкер выдвинул подножку и забормотал, поднимая взгляд от руля из-под открытого забрала:

— А Паук сказал, что тебя задуш... — Заметив, наконец, что перед ним стоит кто-то явно крупнее девчонки, парень осёкся. И через миг получил удар прикладом в переносицу. Слетев с сиденья, он попал ногой под рухнувший на него байк.

И такая сценка сработала в качестве приманки гораздо лучше. Пришпорив своих разномастных стальных коней, байкеры затарахтели к воротам, растянувшись в длинную вереницу. Пассажиры вытянули притороченные к сиденьям палки, топорики и какие-то клинки, похожие на мачете.

— Юнга, ползи в укрытие! — И я дал сигнал крюку, когда первые машины оказались перед самыми воротами. — Давай!

Раскидав листья, верёвка взмыла вверх и врезалась в шлем лидирующего наездника.

В ловушку попали ещё три экипажа. Водители грохнулись затылками в грудь или лица пассажиров и, перевернувшись вверх ногами, вместе с ними покатились по пыльному асфальту. Три мотоцикла бодро продолжили путь вперёд, сохраняя баланс и без ездоков. Лишённые подачи топлива, они постепенно тормозили мотором и остановились только тогда, когда достигли водной кромки за моей спиной, плюхнувшись в тину.

Следующие за попавшими в ловушку успели пригнуться, но не смогли объехать товарищей. Подпрыгнув на внезапных препятствиях или врезавшись им в спины, ещё парочка байков кувыркнулась вместе с пилотами.

Задние ряды успели ударить по тормозам. И кучу-малу в воротах смогли объехать только двое. Присев, я попытался остановить их торопливыми выстрелами, но водители крутанули газ и подняли в верх передние колёса. Далеко не все пули попали в цель. А те, что всё-таки прилетели в рычащие контуры — лишь безобидно отрикошетили от двигателей.

Отпрыгнув в сторону, я пропустил их мимо себя и перехватил опустевший пулемёт как дубину. Всего один прыжок в сторону развернувшихся всадников — и пять килограмм воронёной стали с разбега снесли с сиденья первую пару.

Соскочив с сиденья, второй экипаж опрокинул рокочущий мотоцикл в мою сторону и приготовился к бою.

— Зря вы мне угрожаете... — Сквозь забрало и маску они не могли видеть куда именно я покосился. Поэтому пёс напал совершенно незамеченным, вцепившись ближайшему противнику в плечо. Вряд ли он смог прокусить плотную кожу. Но сжатый тисками челюстей пацан всё равно заверещал от боли и испуга как перепёлка, крутясь по пыли следом за мощными рывками лохматого зверя.

Крутанув пулемёт над головой, я вынудил второго мотоциклиста машинально поднять свою биту вверх. Но тяжёлый длинный приклад, раскрутившись, рухнул вниз, подрубив пацана под колени. Под левой лопаткой сильно кольнуло. И моё следующее движение было медленнее, чем нужно.

Грохнувшись на землю рядом с тарахтящим мотоциклом, парень довольно ловко откатился назад от тычка прикладом в грудь. Поднявшись после кувырка на ноги, он немедленно атаковал в ответ, напрыгнув на меня со своей битой. И я еле успел подставить под удар оружие. Деревяшка звонко стукнула в цевьё.

Рефлекторно контратаковав, я наотмашь ударил прикладом в лицо. Если бы не шлем — сломал бы нос или скулу. А так — лишь разбил ему визор и заставил намного отшатнуться. И ответ прилетел немедленно — прямо в левое плечо.

Рука разжалась сама собой,