— Вечер добрый, сэр.

— С каких это пор ты стал называть меня сэром, Васёк? — удивился я.

— А, это ты. Ну, проходи, коль пришёл, — ухмыльнулся старичок.

— Вот по твоей врождённой приветливости я скучал всё это время, — радостно сообщил я ему и, помахав рукой очередной знакомой парочке, отправился вниз.

Внизу помещались более тихие залы. Там обычно проходили поэтические вечера и посиделки поэтов-писателей, которые любили спокойно обсудить свои или не свои произведения за чашечкой кофе или бокалом вина.

Клуб был выполнен в итальянском стиле и изобиловал соответственными текстурами на стенах и соответственным меню. Все столы, естественно, были исключительно круглыми. Сам я не видел, но говорят, что именно за такими столами итальянцы особенно любят есть свои спагетти.

Освещение было довольно скудным, но мне-то это не помеха, и я сразу заметил Чижа. Он сидел в гордом одиночестве за столиком в углу и что-то читал. Меня он, естественно, не заметил из-за мрака, царящего вокруг.

Я тихонько подкрался к нему сзади и, крикнув в ухо «Аллах Акбар!», схватил его за шею и начал трясти, старательно изображая Отелло.

— Хва-а-а-тит меня-а-а трясти-и-и… маньяк ты, понял? Я теперь всем расскажу, что ты маньяк и извращенец.

— А извращенец-то почему? — удивился я, садясь за стол напротив него.

— А вот так. Как же иначе? Маньяк и не извращенец? Так не бывает, — авторитетно заявил Чиж.

— Ну, тогда ладно, — смилостивился я.

— С Хазом виделся?

— Ага. — Я отыскал глазами официанта и крикнул: — Можно мне чипсов, что ли, — за его счёт.

Я нагло ткнул Чижа в его неизменный коричневый пиджак.

— Ну и как он тебя встретил?

— Плохо, недостаточно учтив. Он даже не бросился мне в ножки с просьбой позволить ему облобызать мои священные белые и пушистые тапочки.

— Хм… Когда будешь ему сегодня ломать нос, меня позови.

— Ну да, чтобы ты меня опять уносил с поля боя непобеждённым, но побитым? — саркастически спросил я.

— Вот ещё. Я просто с удовольствием попинаю немного твоё бездыханное тело, — мечтательно прищурился Чиж.

— Тогда не позову. Чтобы всякие неизвестно кто пинали мой бездыханный труп. И вообще, ты чего такой кровожадный сегодня?

— А ты чего сегодня на мою шею сел? — в свою очередь поддел Чиж. — Денег нема?

— Нема, — вздохнул я. — Срочно нужна работа.

— Спроси у Хаза, может, он чего подкинет.

— За тем и пришёл. А ты чего такой отвратительно радостный? — заметил я.

— Ты не поверишь, я сегодня встретил ту самую.

— Кого-кого? — не понял я.

— Девушку моей мечты. Она такая… такая…

— Красивая, — подсказал я.

— Да, а ещё такая…

— Умная, — ещё раз подсказал я.

— Точно, ты её что, знаешь? — подозрительно спросил влюблённый.

— Ну да, я всех красивых девушек нашего района знаю. Ведь она из нашего района? — сказал я, жуя чипсы, только что принесённые официантом.

— Не знаю. Она обещала сегодня сюда подойти. Она, оказывается, тут уже бывала.

— О! Так она писательница? — почему-то обрадовался я.

— Не знаю, — покачал головой Чиж.

Я покосился на него с нескрываемым сочувствием.

— Ты и имя забыл спросить?

— Нет, не забыл… О! Вот она идёт! Здравствуй, милая.

Из-за моей спины послышался мелодичный голос:

— Здравствуй, Эдик. Ты не очень долго ждал?

Эдик… хм-м… знакомое имя. Это она про Чижа, что ли? А я за несколько лет знакомства так и не запомнил его настоящего имени. М-да. Такое спороть мог только я, кстати, голос-то весьма знакомый. Или мне кажется?

— Да что ты, мне тут Руно компанию составил. Знакомься — это Руно. А это…

— Светлана, — упавшим голосом сказал я, повернувшись на столь знакомый мне голос.

— Здравствуй, Виктор, — спокойно приветствовала она меня.

М-да, Москва — это большая деревня, кого только не встретишь. Чей-то как-то тут неуютно стало… и душно.

— Так вы знакомы? — удивился Эдик, видимо вспомнив мои слова о том, что я знаю всех красивых девушек в городе.

— Ну да… как бы, — ответил я, глядя на пролетающие мимо меня клубы дыма, которые переливались в причудливые формы.

Вот коня напоминает, вот со…

— Так что ж ты молчал?! Не мог меня познакомить с такой девушкой? Эгоист! — от души веселился Чиж.

— Да я это… некогда мне.

— Он занят очень в последнее время, — вставила Лана, — то дверь в квартире меняет, то в морги с экскурсиями ходит.

— Кстати, так что там насчёт слухов о твоей смерти? — спохватился Чиж. — Только не говори, что они слегка преувеличены.

Чёрт. Он что, мысли читает?

— Ну так что? — продолжил приставать Чиж.

Под выжидательными взглядами Ланы и Чижа мне стало как-то неуютно. Нужно на что-то их отвлечь. Неожиданно послышались крики наверху. Вот моё спасение!

— Что это там за крики? — поспешнее, чем следовало, воскликнул я. — Пойдёмте, посмотрим.

И пока никто не успел вставить ни одного слова, направился наверх. Лане и Чижу ничего не оставалось, кроме как отправиться за мной следом.

По пути нам пришлось расталкивать спешащих туда же поэтов. Видимо, им тоже захотелось зрелищ. И вправду, на моём веку тут только один раз была такая буча, и это было как раз тогда, когда Хаз получил в нос, а я в самый опасный момент тихо и мирно потерял сознание.

Наверху творилось чёрте что. Весь народ столпился в кучу. Пока мы пробирались через толпу, я успел услышать и крики «бей его», и задумчивые споры на тему «особенности ямба», и даже почему-то всплывшее моё имя. Видимо, опять Хаз развлекается. Вообще-то он доброй души человек, но уж очень быстро заводится и иногда не может совладать с нравом, впитанным ещё с хуками и апперкотами, которые он получал в советской сборной по боксу с раннего детства.

Едва пробившись через толпу, мы увидели Хаза. Он с кем-то горячо спорил на какую-то, судя по всему, спортивную тему. Тему разговора можно было угадать легко, он что-то усиленно объяснял кому-то небольшого роста (даже по сравнению со мной, а уж про Хаза я вообще молчу), дополняя свои речи красивыми и быстрыми движениями профессионального спортсмена: хуками, апперкотами и другими рукомашествами. Народ наслаждался зрелищем и ждал продолжения. Мы втроём пробрались поближе и тоже принялись наблюдать за дальнейшим развитием событий.