— Что-то такое слышал, — растерянно ответил я. Я рассчитывал не на это. Вполне возможно, что толстяк может рассказать что-нибудь весьма полезное.

— Вы можете не поверить, но я писатель.

Я поперхнулся недопитым мартини и едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Уж чего-чего, а этого добра тут хватает.

— Постараюсь поверить, — совладал с собой я.

— Так вот именно в этот день я гулял в парке со своей собакой. Представьте себе, я видел, как этот человек исчез!

— Что вы говорите.

Подумаешь, люди пропадают каждый день, что в этом особенного?

— Да, — толстяк глотнул из своей кружки пиво. — Я видел, как его… как он…

Мой собеседник явно нервничал и от этого сбивался.

— Я видел, как это утащило его в пруд, — толстяк замолк, давая мне проникнуться загадочностью момента.

Откровение на меня не снизошло, но интерес возрос.

— Это, это что? — спросил я, выдержав паузу и смутно догадываясь, что услышу очередную историю о лох-несском чудовище в его кусковском варианте.

Толстяк опять посмотрел по сторонам, будто опасаясь того, что его услышит это самое нечто. Напуганным он, впрочем, не выглядел.

— Оно было странного синего цвета, под цвет воды, и напоминало сказочного водяного из детских сказок.

Хм-м… про цвет воды это он загнул. Синяя вода. Это в Москве-то? И что это за чудище такое — водяной? Я бы сказал, что он перечитал сказок, но звучит это как-то глупо. Особенно применительно к этому толстяку, хоть он и одет довольно неряшливо, но, должно быть, достаточно уважаем в наших кругах. Собственно, иначе его бы здесь не было.

— И что, кроме вас никто этого не видел? — продолжил я расспросы.

— Может, и видел, но кто же в этом признается-то? В наше время все стремятся сохранить лицо, это одна из важнейших задач современного человека. Человек сделает всё, что угодно, лишь бы не показаться смешным. Только человек, не отягощённый этим жалким самолюбием и стремлением всем понравиться, может говорить правду вне зависимости от того, как она звучит.

— И как же она звучит?

— Кто она? — переспросил толстяк.

— Ну, правда эта ваша.

Толстяк просветлел.

— А правда в том, что в нашем мире появились силы зла, которых в нём ещё недавно не было. Нет, чёрные маги там, демоны всякие, это дело привычное. Но чтобы такие твари появлялись, это впервые. Ведь старые демоны всегда боялись дневного света и появлялись только ночью, а эти и днём по городу ходят. Где это видано такое, а?

Я почесал затылок.

— И вправду нигде, — неожиданно у меня появился весьма своевременный вопрос. — А почему вы это рассказываете именно мне?

— Именно вам? Что вы имеете в виду? — толстяк очень естественно удивился.

— Ведь тут же куча народу, почему вы начали рассказывать свою историю именно мне?

— Я всем рассказывал. Вот только никто меня не слушает, — толстяк обиженно притих.

Тогда понятно, почему он так опасливо смотрел по сторонам. Он просто боялся насмешек.

Я даже и не заметил, что за стойкой рядом со мной уже довольно долгое время сидит Хаз и старательно делает вид, что ждёт вовсе не меня, что он не слушает и что ему всё равно.

— Ой, Константин Валерьевич, здравствуйте. Я как раз собирался вам показать свою новую книгу из «демонической серии», — затараторил толстяк, заметив Хаза на долю секунды раньше меня.

— Замечательно, Игнат Львович, подходите ко мне в офис завтра с рукописью, там всё и обсудим.

Своим тоном Хаз дал понять, что аудиенция для Игната как-его-там была закончена.

Толстяк пожал мне руку, сунув визитку, пробормотал что-то насчёт продолжения рассказа следующим вечером и пошёл искать новую жертву.

На его место тут же сел Хаз.

— Ну что, уже услышал душещипательную историю о чудище из ужасного Кусковского пруда? — насмешливо спросил он.

Мне почему-то стало обидно за толстяка, насколько я понял, он искренне в это верил.

— Слышал, и что? — с вызовом спросил я.

— Да нет, ничего. Он вообще-то нормальный мужик и писатель хороший. Это у него на той неделе заскок появился. Раньше за ним такого не водилось.

— А, может, он действительно что-то видел? — не слишком уверенно спросил я.

— Что-то он, конечно, видел, но, скорее, в своём воображении. Помешался на своих книгах и принял желаемое за действительное. Ведь он уже поди лет десять со своими демонами носится. Изучает всякие легенды, строит догадки, иногда, когда совсем с деньгами проблемы, пишет фантастические книги про своих любимцев. Увидел, как человек падает в воду, а воображение дорисовало всё недостающее — и чудище синее, и клыки, и крылья.

— Крылья? — переспросил я.

— Крылья, крылья. Большие такие, перепончатые.

— А я думал, что он из воды вылез.

— Так, ну-ка, хватит. Ты что, всерьёз его сказки принимаешь? Перепил уже, что ли? — в голосе Хаза проскользнули презрительные нотки. Он просто терпеть не мог пьяных людей. Сам он пил очень редко и мало, впрочем, ему хватало и этого. Его здоровый организм спортсмена улетал от одного бокала вина.

Если бы он только знал, что со мной происходило в последнее время, то сам бы напился вдрызг. Верю ли я этому толстяку? Ха! Да я сейчас и в драконов, живущих в горах Шотландии, поверю, и в Горца пресловутого со всеми его драками на мечах, да во что хочешь.

— Не пил я, — ответил я слегка раздражённо. — Никак этот стакан мартини добить не могу.

— Ну, раз не пил, пойдём тогда прогуляемся на улицу. Мне с тобой поговорить нужно. Есть работа.

Работа? Очень кстати. Именно об этом я и собирался поговорить, вот только Хазу об этом говорить я, пожалуй, не буду. Немного поломаюсь для приличия, тогда и соглашусь. Имидж, как-никак, следует поддерживать. А какой у меня имидж? Правильно, никакого. Просто так неприятно признаваться в том, что финансовое положение оставляет желать лучшего.

Мы вышли на улицу и слегка отдалились от основной толпы. Хаз всегда предпочитал приватные беседы тет-а-тет, если разговор касался работы.

— Слушай, тут у меня довольно специфический заказ. — Хаз сразу перешёл к делу, не забыв, однако, предложить мне очередную конфету из своего нескончаемого запаса.

Я многозначительно молчал, ожидая продолжения.

Хаз почесал свой, что называется «чугунок», и продолжил:

— Я знаю, что ты не очень любишь «жориков», но, кроме тебя, мне это поручить просто некому.

«Жорики» — это любовное название аббревиатуры ЖР, что означает журналистское расследование. Как бы гордо ни звучало слово «расследование», ничего общего с попыткой выяснить что-то очень важное или скрытое здесь не было. Обычно всё происходило просто: вам дают задание, вы долго и совершенно бесполезно расспрашиваете людей, которым до вас нет никакого дела (я их в общем-то понимаю), затем получаете втык от редактора на тему «целый день прошёл, а вы так ничего и не на расследовали», и в результате, поскольку за день выяснить что-либо просто невозможно, вы даёте волю фантазии. По этому поводу даже имелось мнение об ином переводе слова «жорики», связанном с тем, что за ЖР берутся только журналисты с повышенными аппетитами. Денег, конечно, заработать на этом можно, но уважение коллег и авторитет могут пошатнуться.