На какую-то секунду Хирка даже посочувствовала собеседнице, ощущая тяжесть действительности, в которой жили слепые. Ранги. Правила. Постоянная необходимость демонстрировать грубую силу. Как стать частью подобного мира?

Скерри вновь посмотрела на девушку и растянула чёрные губы в невесёлой усмешке.

– Надеюсь, ты стоишь всего этого, – сказала она и вышла из палатки.

Когда Хирка осталась одна, то ухватилась за шест, державший палатку, чтобы не упасть.

Расстояние до Гиннунгада можно было определить по настроению спутников. Оно становилось более напряжённым, как туго завязанный узел. Хунгль, Тила и Колайль молча шагали позади всех. Скерри и Грид обменивались тихими репликами. Исключение, естественно, составляла Уни, которая демонстрировала всё большее возбуждение.

– …И ты не должна кашлять, вздыхать или зевать, если находишься в обществе тех, кто выше тебя по рангу. И ни на кого нельзя указывать пальцем, конечно! Не следует поворачиваться спиной, пока не разрешат. А также ни при каких обстоятельствах нельзя демонстрировать клыки.

– Клыки? – Хирка приподняла бровь.

– Э-э… – Лицо наставницы едва заметно покраснело. – Ну, у тебя есть намёк на клыки, – сказала она в попытке исправить сказанное.

Девушка провела языком по зубам. Они не стали острее, чем раньше.

– А как насчёт еды? Наверное, мне нельзя есть в присутствии других?

Уни прикрыла рот ладонью.

– О небеса… Да помилуют тебя Первые, если ты это сделаешь! Единственное исключение – праздники, когда всем подают пищу и тебя приглашают к трапезе.

Которые проводятся два раза в год. Просто фантастика…

Хирка пожевала нижнюю губу. Сначала казалось, что все эти правила – выдумка. Способ проверить путешественницу между мирами. Шутка. И она продолжала бы так думать, если бы Уни не была так напряжена.

Они приближались к вырубленному из камня мосту, который изогнулся над пропастью, уходящей глубоко вниз между скалами. По бокам не было даже перил.

Скерри и Грид ступили на обледенелую поверхность без промедления. За ними шла Уни. Хирка заставила себя пойти следом, не глядя вниз, а лишь вперёд, на каменный столб по другую сторону пропасти. Вблизи стало ясно, что это превосходная шестигранная колонна с рунами по всему периметру. Наверняка однажды она была выше, но теперь, с обломившейся верхушкой, доходила Хирке только до плеч

Девушка догнала Уни.

– Это придорожный столб?

Служанка взглянула на колонну.

– Можно сказать и так. Дальше идёт старый путь в Гиннунгад, которым больше не пользуются. Тут стояла статуя лодочника. Обычно после переправы через реку пассажиры оставляли в лодке монетки.

– На удачу?

– Ну… Скорее, чтобы избежать неудач.

– А что случилось с изваянием?

– Оно было выполнено из потокового стекла, – ответила Уни. – До того, как Поток ушёл. Подобные предметы в наши дни дорого ценятся, поэтому статую украли. Но остались рисунки с её изображением, можешь взглянуть, если захочешь.

Хирка оглянулась и посмотрела на каменный столб.

– Что такое потоковое стекло?

На щеках Уни появились раздражённые ямочки. Так происходило всякий раз, когда наставница замечала, как мало знает ученица, то есть когда возникала новая тема, которая требовала более обстоятельных объяснений.

– Потоковое стекло – это камень, созданный при помощи Потока. Вручную. Лучшие мастера могли придавать природе такую форму, какую пожелают. Они становились единым целым с Потоком и плели камни. Некоторые утверждают, что это делалось с помощью огня и воды, но я не знаю… Ты никогда не видела каменных косичек?

Хирка помотала головой. Она не хотела прерывать Уни. Это было важно. Именно такие знания были необходимы девушке. Ей было плевать, как называются дома и в кого она не должна тыкать пальцем. А вот Поток и то, как он может придавать форму миру…

Древо Всевидящего. Уничтожение Наиэля.

– О, ты будешь в восторге, Хирка! В самых старых зданиях Гиннунгада сохранились целые стены, возведённые ещё до войны. Камни сплетены в такие узоры, каких ты и представить себе не можешь. Почти всё в доме Ход построено с помощью Потока. Это касается и старых шпилей, правда, большинство из них уже разрушилось. Камни вытянули настолько высоко, что с исчезновением Потока их ничто не могло удержать. Город развалился. Это случилось за много сотен лет до моего рождения.

– Ты выросла после того, как ушёл Поток? Значит, никогда его не чувствовала? И никогда ничему не придавала форму?

Уни опустила глаза и посмотрела себе под ноги.

– Даже если ты чего-то никогда не ощущала, тебе может этого недоставать.

Хирке показалось, что она задала слишком личный вопрос и коснулась болезненной темы, а потому попробовала поднять упавшее настроение служанке:

– И как же это происходило? Взять, указать пальцем и… оп! Башня готова?

Уни рассмеялась.

– Когда всё было так просто? – Она свела руки перед собой, а потом медленно развела их в стороны. – Вещам придают форму, как глине, понимаешь? Об этом можно спросить у талантливых потокоплётов, я-то сама только читала. Но они делали прекраснейшие вещи!

– Если не умирали, – вставил Колайль. Хирка обернулась. Он подобрался совсем близко, а они и не заметили.

– Они что, умирали?!

Мужчина пожал плечами, как будто хотел сказать, что это вполне естественно.

– Сотнями. Или калечились. Обжигались, если подходили слишком близко. Резались, если теряли контроль над краями. Кто-то умудрялся проткнуть себя самого. Поток предоставляет множество интересных способов умереть.

Уни исподлобья взглянула на Колайля.

– Он преувеличивает, большинство из них…

– Расскажи ей о Фельке, – прервал он.

Хирка посмотрела на служанку:

– Фельке?

Уни вздохнула.

– Это случилось как минимум тысячу двести лет назад. Фельке был одним из лучших потокоплётов. Он работал в Нифеле над мостом, который тянулся от одного дома к другому. Камень сделался слишком горячим, а воздух был слишком холодным, и вся конструкция рассыпалась под ногами творца, пролилась дождём на те два дома.

Колайль пошёл рядом с Хиркой.

– Фельке нашли на крыше, – сказал он. – В теле его оказалось столько стекла, что погибший стал наполовину камнем, наполовину человеком. Кролики умирают. Разве я не говорил? – Падший ушёл вперёд.

Хирка смотрела ему в спину. Покрытые овечьей шкурой плечи были такими широкими, что девушка легко смогла бы сидеть на одном из них. Вспомнив древо Всевидящего, она почувствовала себя нехорошо. Камень, похожий на стекло, ветви, раскинувшиеся во все стороны, как чернила в воде. Едва увидев этот монумент, Хлосниан сошёл с ума. Ему не удалось создать ничего подобного. Что казалось не таким уж и странным, раз древо являлось творением сил, которые никогда не были подвластны резчику по камню. А вот слепые владели этим мастерством.