— Не имея при этом никаких доходов, — хмыкнул Джек. — У вас очень находчивый сводный брат.

— Я бы так не сказала про Томаса.

— И все-таки вам нужен не я, а ловкий адвокат.

Алисия закусила губу. Нет, ей нужен именно он. Только чем Джек ответит на просьбу?

Иногда выгодно отклоняться от правил, изображать интерес, иногда нет.

Если бы Джек придерживался своих обычных непреложных законов, это свидание никогда бы не состоялось. Прежде чем встретиться лицом к лицу, он сначала беседует с потенциальным заказчиком по телефону или по электронной почте. Таким образом удается отсеивать всяких докторш Клейтон с проблемами, которые можно уладить ортодоксальными методами.

Но, будучи уже знакомым с Алисией, согласился с ней свидеться без каких-либо предварительных предосторожностей.

Не совсем, но почти пустая трата времени, черт побери. Единственное утешение — сама славная докторша.

Алисия Клейтон чем-то интриговала его. У многих есть секреты. Практически все заказчики что-то скрывают. Привычное дело — правды в первый раз не услышишь. Он давно наловчился подмечать пробелы. Не знал, о чем конкретно умалчивается, но ясно видел, что о чем-то умалчивается.

Алисия Клейтон — совсем другой случай. Ее не раскусишь. Либо она ничего не скрывает, либо скрывает настолько умело, что способна скрыть все, включая сам факт умолчания.

Скорее последнее. Глядя на нее, сидящую напротив за столиком, угадываешь хорошую фигуру, спрятанную под пальто и толстым вязаным свитером. С такими тонкими чертами и черными-черными волосами была бы поистине потрясающей женщиной, привлекательной, стильной. Однако не хочет. Предпочитает выглядеть попроще. Скрывается.

Ну, внешний вид — ее дело. Хотя работа у нее не блестящая.

Вряд ли в таких заведениях чересчур много платят.

И какая колоссальная сдержанность. Даже чрезмерная. Она почти... деревянная.

Что еще прячет? Женщина не просто накрепко замкнута, а герметически запечатана. Для этого нужна практика. Многолетняя практика.

Вот что интересно. Кто эта женщина, желающая все утаить?

Ясно, впрочем, что нынче утром вряд ли удастся сорвать хоть одну печать. Поэтому следует подобающим образом завершить небольшой тет-а-тет, но Алисия вдруг потянулась к нему:

— У меня был адвокат. В пятницу его убили.

Джек усмехнулся. Адвокатов, которые занимаются завещаниями и прочим в том же роде, не убивают.

— Вы хотите сказать, он погиб?

— Нет. Я хочу сказать, его убили. Как по-вашему, что, кроме убийства, означает заложенная в автомобиль бомба?

Джек распрямился на стуле. Об этом без конца твердили радио и ТВ.

— Взорванная машина в Мидтауне? Это был ваш адвокат?

Алисия кивнула:

— В то утро мы должны были встретиться. Видно, кому-то этого не хотелось.

Угу. Не попахивает ли слегка паранойей?

— Почему вы считаете, что его убили из-за вас? Я читал, в машине в бардачке обнаружены следы кокаина.

— Я достаточно насмотрелась на любителей кокаина, — отрезала она. На лице сохраняется маска, а пальцы правой руки крепко сжались в кулак. — Родители почти всех моих малышей — наркоманы. Через наркотики заражаются вирусом, передавая по наследству детям. У Лео Вайнштейна никаких признаков не заметила.

Откинулась на спинку стула, кажется, успокоилась — с немалым, по мнению Джека, усилием.

— Разумеется, я могу ошибаться. Но Лео не первый погибший насильственной смертью из-за этого завещания.

Джек невольно дернулся вперед:

— Еще один адвокат?

— Нет, — тряхнула головой Алисия. — Придя к очевидному заключению, что Томаса кто-то науськивает, я решила выяснить, кто именно. Наняла частного сыщика, понимаете, чтоб за ним проследить, посмотреть, с кем встречается, что-то вроде телевизионного детектива. Не знаю, как бы употребила полученную информацию, но все эти увертки и тайны меня просто достали. Я имею в виду, если кому-то так уж нужен дом, почему прямо со мной не связаться? Зачем впутывать Томаса?

— И что выяснилось?

— Ничего. — Она просверлила его серо-стальным взглядом. — Однажды вечером, через две недели после заключения нашего договора, сыщик погиб на переходе через Восточную Семьдесят пятую улицу. Его сбила машина. И скрылась с места происшествия.

Джек забарабанил пальцами по круглой столешнице. Ладно, может, и не паранойя. Возможно, совпадение, но после гибели двух человек, нанятых для решения некоей проблемы, никто не станет обвинять тебя в излишней подозрительности.

Кому-то — желающему сохранить инкогнито — явно хочется завладеть домом Клейтона. Очень сильно хочется. Предлагают «назвать свою цену», получают от ворот поворот, обращаются в суд.

Отсюда адски далеко до утверждения, будто они уничтожат каждого, кто окажется на пути. Кроме того...

— Ладно. Двое нанятых вами помощников мертвы. Может быть, есть какая-то связь. Но давайте подумаем: если неизвестные убирают людей, которые стоят между ними и домом, почему не убрать основное препятствие — вас?

— Будьте уверены, я с самой пятницы ночей не сплю из-за этого. Ничего не знаю о завещании. На оглашении не присутствовала. Когда наняла Лео, убитого адвоката, просто велела, чтобы документ из офиса душеприказчика отправили ему в контору. Никогда не видела распроклятой бумаги. Впрочем, дело поправимое. Теперь сама получу экземпляр, ознакомлюсь с условиями. Помню, Лео как-то обмолвился, что завещание «не совсем обычное».

Джек с любопытством насторожился:

— Вы когда-нибудь жили в том доме?

Алисия не шевельнулась, но как будто отодвинулась далеко в глубь заведения Хулио.

— До восемнадцати лет. А что?

— Просто спрашиваю, — пожал он плечами. — Пока не понимаю, чего вы от меня хотите. Личной охраной я не занимаюсь, поэтому...

— Хочу, чтоб вы его спалили дотла.

Джек вытаращил глаза, стараясь не выдать ошеломления. Не из-за собственно просьбы — на протяжении многих лет его не раз просили устроить поджог, — а из-за ее неожиданности. Никогда не думал услышать ничего подобного.

Притворился, будто прочищает уши:

— Простите. Мне послышалось, что вы хотите спалить дом, за который уже предлагают четыре миллиона долларов.

— Хочу.

— Можно узнать — почему?

— Нет.

— Вы обязаны дать объяснение.

Алисия заерзала на стуле.

— Какое вам до этого дело?