сигареты, сгибаясь под капюшонами. Потом машина проехала сквозь серые металлические ворота. Я напряглась, ощущая, как внутри все сопротивляется тому, что должно произойти. Куда он привез меня? Что задумал?

Водитель остался в машине. Максим подошел к двери и постучал. Двери открыл высокий мужчина лет сорока. Он кивнул Максиму, пропустил нас, и с силой захлопнул за мной дверь. Грохнуло так, что я вздрогнула.

На негнущихся ногах я следовала за ним: по узкой лестнице вверх, на третий этаж. На втором слышалась музыка и тени, размытые темным стеклом полупрозрачной двери.

Пытаясь ловить взгляд Максима, я ощущала лишь отчаянное. Он не смотрел на меня, не говорил.

— Макс, давно не виделись! — раздался голос неприятного мужчины, который сразу облапал меня взглядом.

Меня заволокли в комнату без окон, насыщенную черными оттенками и подсвеченную красными лампами. Я взглянула на незнакомца, который оценил меня с головы до ног и перевела взгляд на Максима, ожидая реакции.

— Да, давно. Привез тебе, как договаривались.

— Хороша девчонка! — сказал тип, осклабившись в мерзкой ухмылке. — Продам ее за огромные бабки.

Мороз прошел по всему телу, даже кончики пальцев замерзли. Максим стоял вполоборота, но не смотрел на меня.

— Максим, — прошептала я, волнение сжимало горло.

Но ни единая мышца на его мужском лице не дрогнула. Я переглянулась с мерзким жирным мужиком, который одним взглядом раздевал меня. Стало страшно до тошноты. Сердце бешено тарабанило, от отвратительных запахов меня замутило.

Максим направился к двери. Я судорожно обхватила себя руками, покрываясь липким топом от накатившего сумасшедшего страха.

Он меня продал!

Глава 16. На пределе

Хотелось вопить и кричать «Как ты можешь?», но нелепая гордость встала комом в горле. На глазах заиграли слезы. Я стиснула челюсть, чтобы не разреветься на месте, когда за ним захлопнулась дверь. Ее удар разлетелся в голове эхом. Наверное, стоило падать в ноги и просить о прощении, но я сжала кулаки покрепче.

Ненавижу…

Я стояла сломленная, одинокая, уже без надежды на его возвращение, ласку, которая от такого мужчины — редкая волнующая благодать. Я ненавидела его за то, что он встретился мне в жизни, что позволил приблизиться, видеть его роскошную дерзкую улыбку, умные глаза и прикасаться к сильному телу словно у зверя, а потом… Потом он просто взял и ушел, выкинув меня на продажу отвратительному мужику.

— Только не реви детка! — раздался пронзительный голос, уже разгадавший мои чувства.

Я перевела затуманенный взгляд на старого извращенца. Как пошлы и тупы его глаза! Мерзкий оскал мелкой дичи, возомнившей себя хищником. Он был одет ярко, вызывающе ярко и без вкуса. Складки тройного подбородка дергались, когда он широко раскрывал рот для разговора.

— Не указывайте! — гневно шикнула я.

Отчаяние придает смелости. Не стану унижаться и перед ним! Уж эта тварь ничего от меня не добьется! Здесь воняло алкоголем и мужскими духами, доводившими до тоношны из-за маленькой квадратуры и отуствия окон.

— Воу! Воу! А ты с характером! — засмеялся он, снова сотрясая свои складки. — А по тебе не скажешь! Вроде сладкая баба с детским лицом. Ну и сиськи же! Какой размер?

Максим

Рука на руле. Марат сидит рядом и помалкивает. Я выкинул водителя, заехал за этим придурком в его клуб и вытащил за шкирку. Его правая губа разбита, кровь засохла на пальцах, которыми он прикрывал рану.

Мне хочется превратить его в кашу, но мозг твердит, что это ничего не исправит.

— Слушай, я привез тебе девчонку и думал ты будешь рад! Я хотел, чтобы ты слетал в Лондон, а не направил пушку на моих людей. Ты же понимаешь, что я ко всей ситуации отношения не имею. Разве я такой идиот, чтобы против тебя идти? Ты мне друг или кто?

— Слишком много я, — цежу, еле сдерживаясь.

— Брось! Думал ты повеселишься, я же ее за шлюшку считал! Кто знал, что все так обернется? — ударил рукой по колену. — И вообще. Если бы не я, ты бы о взломе и не узнал.

Пальцы стягивают рукоять. Сам не понимаю, почему так взбешен. Чего не хватает, чтобы успокоиться? Огни только раздражают. Внутри пожар, гнев, желание разорвать всех, но, чтобы я не делал — ничего не помогает!

Я останавливаю машину прямо на мосту. Марат глядит недоуменно, когда велю ему вылезать. Приходится силой вытаскивать придурка. Тащу его за шиворот к перилам.

— Макс, брат, полегче! — говорит он, пока две руки хватаются за мою.

— Какого хуя ты решил, что можешь привозить ко мне в дом кого захочешь! — заорал я, хватая его за горло. — Кто тебе право давал, а?! Или уже возомнил себя хозяином в моем доме!?

— Макс, Макс! Ты меня скинешь, твою мать!

Не слышу его пустых страхов.

— КТО ТЫ ТАКОЙ, ЧТОБЫ ВТОРГАТЬСЯ В МОЮ ЖИЗНЬ, КРАСТЬ МОИХ ДЕВОК И ТАЩИТЬ ИХ КО МНЕ В ДОМ?!

На забитом мосту сигналят машины. Я подпер бывшего друга так близко, что он в любой момент мог свалиться. Его сопротивление ничтожно, слабо! А вот цепкий хват прохожих и остановившихся мужиков отодрал меня от ублюдка.

Марат смотрел на меня злостью, которая появляется как отступает страх. А его не видел. Как и не видел своего водилу, приехавшего, чтобы сцепить мне руки сзади и увезти подальше. Я никого не видел, кроме бешенной ярости, пропитывающей мозг.

Соня

Меня впихнули в комнату: без окон, сырую в таких же неонах, только других цветов. На нескольких кроватях сидели девушки. Их сверлящие взгляды схватились за меня как волки схватились бы за кролика.

— Новенькая, — ухмыльнулась афроамериканка, улыбнувшись красивыми острыми зубами.

— Да видимо, — ответила ей вторая, наглого вида девушка с блестящими светлыми волосами.

Остальные либо поглядывали со своих мест, либо подошли к двум главным «самкам» поближе.

— Чего встала-то? Сюда иди, — не то ласково, не то грубо позвала первая.

Я вытерла остатки слез и подошла, от отчаяния и не думая о страхе. Они смотрели на меня изучающе с наплывом озорства.

— Не хрен со мной так общаться! — бросила я раздраженно.

Девушки все переглянулись.

— А ты видимо смелая, — довольным тоном ответила вторая. — Тогда садись.

Она похлопала рядом, и я села, но все продолжала обхватывать себя руками. Тогда афроамериканка протянула ко мне свои и настойчиво освободила крепкий хват.

— Уже наревелась видимо, вот и не реви больше! Нам жить нужно весело, не то до могилы не далеко. Зовут как?

— Соня.

— Я Лейла, а справа Ариша. Мы тут ответственные за девочек. Так что не переживай, о тебе тоже позаботимся. Лицо-то у тебя