– Мой господин и повелитель? – удивленно повторила девушка. – О ком вы?

– Вы говорили, что помолвлены с лордом Элсвиком.

– Он мой жених, а не господин и повелитель.

– А это не одно и то же?

– Конечно нет! – негодующе воскликнула Лавина.

– Он тоже так считает? Мне кажется, лорд – человек тиранического склада характера.

– Я не позволяю ему мной командовать, – высокомерно заявила девушка.

– Так вы поедете со мной на прогулку завтра?

– Да, поеду.

Молодой человек порывисто схватил ее руку и поцеловал.

Несмотря на столь уверенные слова, Лавина не знала, как отнесется к этому Элсвик. Вечером, перед тем как все разошлись по спальням, она пожелала маркизу спокойной ночи и сообщила, что завтра собирается отправиться на конную прогулку с сэром Джеймсом Маквейном.

– Надеюсь, вы хорошо проведете день, сударыня.

– Вы не возражаете?

– Почему я должен возражать? Вас наверняка будет сопровождать какой-нибудь конюх, так что ничего не случится.

– Вообще-то… я…

– Я, пожалуй, прямо сейчас скажу об этом сэру Яну. – Он улыбнулся. – На всякий случай. Вдруг вы забудете.

Маркиз тут же пошел к хозяину договариваться и вскоре вернулся с известием о том, что их будет сопровождать не только конюх, но еще и две дочери Макьюэнов.

Потом, пожелав Лавине спокойной ночи, он удалился, оставив ее негодовать от бессилия.

На следующий день они с сэром Джеймсом выехали на прогулку в сопровождении Изабель и Джеральдины Макьюэн и конюха. В конце долгого и необычайно скучного дня Лавина вернулась в замок с желанием непременно устроить скандал.

Но поссориться с маркизом не удалось, потому что его там не оказалось. Джентльмены вернулись домой, когда она уже одевалась к обеду.

Как всегда, за столом сидело несколько соседей, среди которых была и Эглентин Маккадди – местная красавица, пользующаяся славой прекрасной певицы.

Ее посадили рядом с маркизом, который весь вечер не сводил с нее глаз.

Но Лавина хоть убей не могла понять, что такого восхитительного он в ней нашел. Ей эта красотка казалась вульгарной, привлекательность ее – слишком очевидной, а смех – слишком громким.

Подумать только, мужчина, который презирал и даже ненавидел всех женщин, флиртовал с этой грубой соблазнительницей прямо на глазах у своей невесты!

Пение ее оказалось не лучше. Голос у миссис Маккадди был громкий, и это, пожалуй, лучшее, что можно сказать о нем. Зачем маркиз напросился ей аккомпанировать, Лавине было непонятно.

Почему-то именно это расстроило ее больше всего. Его умение играть на фортепиано представлялось ей их общей тайной, как бы намекало на то, что в будущем они могут сблизиться еще больше. Когда об этом узнали все, умение каким-то загадочным образом обесценилось, и от этого Лавине стало невыносимо больно, хотя она и не желала себе в том признаваться.

Когда выступление закончилось, гостиная огласилась громкими аплодисментами, которые оба исполнителя принимали, театрально изображая скромность, отчего Лавине захотелось швырнуть что-нибудь в кого-то из них или лучше в обоих сразу.

Когда гости начали расходиться, маркиз отвел Лавину в сторону для разговора. Глаза его горели не то весельем, не то чем-то еще хуже.

– Вы сердитесь на меня? – насмешливо спросил он.

– По-моему, у меня есть на это причины. Так себя вести перед всеми…

– По крайней мере, я не целовал ей руку и, в отличие от вас, не пытался улизнуть с ней на тайное свидание.

– Мы просто катались на лошадях, – выпалила Лавина.

– Конечно, просто катались. Вам понравилось?

Она обожгла его гневным взглядом.

– Что вы в нем нашли, Лавина?

– Он приятный собеседник, – сухо ответила она.

– А я – нет. Я – старый ворчун с грубыми манерами. Но вы обратились за помощью ко мне, потому что именно эти качества, неприемлемые в обществе, сделали меня достаточно сильным, чтобы помочь вам. Но нельзя иметь и то, и другое. Если вы полюбили этого человека, так и скажите. Я освобожу вас от себя и оставлю ему.

– Нет, вы не должны…

– Но я пойду на это, если вы дадите мне повод. Подумайте. Возможно, помолвка с ним для ваших целей тоже подойдет.

– Я не хочу помолвки с ним, – сдерживая горячность, промолвила Лавина.

– Значит, это просто ничего не значащий флирт? Понятно. Только хочу вас предупредить: я не позволю делать из себя дурака. Вы меня поняли?

– Да.

– Хорошо. В таком случае спокойной ночи.

Он ушел, не оборачиваясь. Лавина бросилась в свою комнату, упала на кровать и ударила кулаком по подушке.

* * *

Несмотря на все это, еще неделю жизнь шла своим чередом. Лавина восторгалась природой Шотландии и каталась верхом, чаще всего с лордом Элсвиком. В хорошем настроении он был приятным спутником.

Она уже почти расслабилась и забыла о своих страхах, когда однажды утром в гостиную ворвалась охваченная возбуждением леди Макьюэн.

– К нам приближается карета, и на ней королевский герб!

У Лавины кровь застыла в жилах. Она метнула на отца полный отчаяния взгляд.

Граф встал с кресла бледный, но с решительным видом. Остальные хотели последовать за ним, однако сэр Ян остановил их:

– Дела ее величества нас не касаются. Мы не станем вмешиваться.

Держась для бодрости за руки, граф и Лавина вышли в зал, не зная, чего ждать. Дверь открылась, и Лавина в страхе прошептала:

– Папа, смотри!

В зал вошел Ричард Пейтон. Тот самый посыльный, от которого они сбежали, оставив его в Тауэрсе. Лавина и отец обменялись тревожными взглядами.

Сэр Ричард с каменным лицом подошел к ним, остановился и резко кивнул.

– Что это вас занесло в такую даль, Пейтон? – спросил граф, пытаясь придать голосу радушие.

– Я приехал с ее величеством в Балморал, – натянуто ответил посыльный.

– В Балморал? – воскликнул отец Лавины. – Но ведь еще слишком рано! Королева обычно приезжает сюда в следующем месяце.

– Ее величество в этом году решила сделать исключение, – сообщил сэр Ричард. – Она принимает особенного гостя, который выразил желание увидеть красоты Шотландии.

Лавине показалось, что мир вокруг нее замер. В ушах странно зазвенело, и ее вдруг охватил озноб.

– Какой… особенный гость? – глухо спросил граф.

Сэр Ричард вытянулся, как солдат по стойке смирно, и зычным голосом объявил: