— Отставить, — негромко рявкнул резидент, из кожаной папки он вытащил листок с шифрограммой. — Срочно отправить под грифом «Космик», после исходник уничтожить.

— Но, сэр… — попыталась возмутиться дежурная. Резидент был неумолим.

— В журнале регистраций сделаете соответствующую пометку, я распишусь. Надеюсь, вы не забыли статьи секретной инструкции?

— Никак нет! — выкрикнула побелевшая дежурная. Вскочив со своего места, она схватила листок и опрометью бросилась в операционную комнату…

Утром следующего дня шифрограмма лежала на столе директора ЦРУ. Главный разведчик Америки дважды перечитал сообщение из Москвы. Резидент, подписывающийся именем Кромвель, правильно ухватил суть полученной информации.

По экспертному заключению аналитиков различных научных и специальных центров выходило, что Афганистан должен стать тем препятствием, которое разрушит глиняные ноги Колосса.

«Вьетнамский синдром» был настолько силен в головах американцев, что даже те, кто там не воевал, все равно панически боялись войны.

«Новый русский генсек, видимо, также отдает себе отчет, к чему приведет длительная война с партизанами, — подумал директор ЦРУ. — На спонсирование войны в Афганистане была разработана многолетняя программа, и вот все может развалиться — допустить этой инспекции никак нельзя».

Пухлый палец главного разведчика уперся в клавишу селектора.

— Эмми, вызовите ко мне главного аналитика и отмените все назначенные на сегодня встречи и совещания…

* * *

Бытует мнение, что у саперов пальцы длинные и тонкие, как у пианистов, и чувствительность у них, как у слепых, читающих строки подушечками.

Может, есть среди них такие, только сейчас перед Кириллом сидел совершенно не подходящий под легендарный образ капитан-сапер. Невысокий, кряжистый, в выгоревшей гимнастерке, на которой искрились кристаллы соли от высохшего пота. И руки у него были вовсе не музыкальные, с короткими толстыми пальцами и траурной каймой под ногтями. Сапер глотнул из фляжки воды, затем взял из руки Евтушенко недокуренную сигарету, сделал несколько быстрых затяжек, с наслаждением выдохнул и только потом заговорил:

— Ну что, подходы к схрону «душки» обработали грамотно. На подходе поставили три неизвлекалки, рвать их я не стал, черт его знает, чего они в тайник набили. В общем, мины обошли, сейчас бойцы вскрывают люк, будем смотреть, что внутри.

Марков, щурясь от ярких лучей солнца, огляделся по сторонам. Они находились почти в сорока километрах от Даши-Мусс, у самого подножия горного массива, где дальше были владения моджахедов.

Тайник с оружием душманов Кириллу сдал его информатор, который был торговцем и кочевал по всем южным провинциям Афганистана, потому много чего знал и многое наблюдал. Когда тайник закладывали, он собственными глазами это увидел, поскольку ночь застала его в пути и ночевать пришлось в машине недалеко от дороги.

Место, где сейчас работали бойцы из саперного взвода, было оцеплено двойным кольцом десантников, за которыми, угрожающе задрав в сторону гор стволы пушек, стояли БМД. Вдалеке слышался шум патрулирующей над дорогой вертолетной пары. Все было обставлено серьезно и основательно. Главным в этой операции был особист, майор Евтушенко приехал на собственном «лимузине», угловатом, выкрашенном в светло-зеленые и коричневые цвета командирском БТРе. Сейчас Роман Иванович мало походил на грозного контрразведчика, сидящего в своем кабинете с неизменной сигаретой в зубах. Майор был облачен в бронежилет с нашитыми поверху подсумками для боеприпасов, а голову прикрывала обычная солдатская панама.

Поигрывая сигаретой, зажатой зубами, Евтушенко внимательно слушал сапера. Наконец, когда тот замолчал, буркнул:

— Действительно, будем посмотреть, что преподнесет нам эта пещера Али-Бабы.

— Роман Иванович, а может, ну ее, эту пещеру? Рванем к чертям собачьим, чего пацанам рисковать своими жизнями из-за этого дерьма? — не удержался от реплики Кирилл, когда сапер ушел.

— Э-э, дружище, тут ты совершенно не прав, — по-отечески проворчал майор, вытаскивая из пачки новую сигарету. — Мы уже говорили с тобой об этом в начале нашего сотрудничества, главное в нашей работе — это не только борьба с бандитами, но еще и отчет перед начальством. Если сейчас рванем этот тайник, то что напишем — «взорван схрон с оружием», и все, одна единица. Причем любой штабист может высказать сомнение, а было ли там оружие или десантура вколачивает баки. А так выпотрошим тайник и напишем, сколько килограммов взрывчатки, сколько снарядов, мин и тому подобного добра. После чего ни одна крыса не вякнет, что мы наводим тень на плетень.

— Кстати, насчет тени, моего информатора не «спалит» весь этот спектакль? — окинув головой стоящие вдалеке фигурки десантников, спохватился Кирилл.

— Да нет, все сделали в лучших традициях театрального жанра. Утром здесь проводили прочесывание правительственные войска, мы к ним прицепили взвод парашютистов и взвод мотострелков. В самый разгар операции бравые десантники нашли «рояль в кустах». Так что, Кирюша, твой информатор при любом раскладе не при делах.

Снова появился перепачканный землей капитан-сапер.

— Все в порядке, — он смахивал пот с лица. — Господа офицеры, можете следовать за мной, только смотрите под ноги.

В разрытую пещеру проходили мимо полуметровых спиц с красными треугольными флажками, указывающими закладки мин, между ними виднелась хорошо протоптанная тропа. Из черного зева пещеры дохнуло жаром. Евтушенко включил фонарь, желтый луч тут же выхватил аккуратно сложенные штабеля ящиков.

— Солидно. Вытаскиваем это добро наружу, хлопцы, — контрразведчик решил в нору не забираться.

Разгрузка пещеры прошла быстро, вскоре на грузовик были погружены двадцать ящиков с минометными снарядами, сотня цинков с автоматными патронами и столько же реактивных гранат к «РПГ-7». Последними в кузов отправилась дюжина похожих на кастрюли итальянских противотанковых мин в пластиковых корпусах.

— Вот такие загадки природы, — негромко произнес капитан-сапер, держа в обеих руках наперевес, как монарх скипетр и державу, противотанковую гранату и патронный цинк. На обоих этих изделиях отчетливо виднелись замысловатые иероглифы, сделанные черной краской.

— Да, русский с китайцем братья навек, — с ироничной усмешкой констатировал Евтушенко, потом посмотрел на часы и объявил: — Пора и нам честь знать…

Сидя у открытого люка в БТРе, Кирилл пытался вдохнуть полной грудью свежего воздуха, но солнце к этому времени накалило все вокруг, и по лицу Маркова хлестали жаркие струи, на зубах противно скрипел песок. Кирилл на эти неудобства старался не обращать внимания.

Настроение у сыщика было приподнятым. Пошел третий месяц, как он на войне. Втянулся, наладил работу с агентурой, даже завербовал духанщика, человека, через чьи уши проходил едва ли не весь городской рынок. И к жаре, которая с каждым днем становилась все сильнее, он стал привыкать. Скорее всего, тому помогла уверенность в своих силах на службе, да и в личной жизни. Воспоминание о Лидии заставило сердце Маркова учащенно забиться. Как и договаривались, они в прошлый раз сходили в кино, фильм оказался старый, заезженный, пленка часто рвалась. Но молодые люди ничего вокруг не замечали, «Вечная сказка любви» совершенно неожиданно превратилась для них в их сказку любви.