— Всем отдыхать, — оглядев свое измученное, в рваных одеждах и едва удерживающее в руках оружие войско, приказал Ранжи. Потом посмотрел на стоящих рядом помощников и добавил: — Все подходы к стоянке заминировать, раздать опиум, воины должны отдыхать. Никто не знает, сколько нам придется здесь отсиживаться.

Полевой командир устал не меньше своих людей, но голову продолжал держать ясной. Он не строил планы на будущее, считая, что Всевышний подаст необходимый знак.

Ранжи даже не мог себе представить, как быстро это произойдет…

Почти в то же самое время за сотни километров южнее Джон Смит напутствовал Халеда.

— Завтра вечером ты и твои люди отправятся на родину, — наставлял американец племянника Ранжи. — Конечно, времени на подготовку зенитчиков выделено было мало, но зато каждый час был загружен по максимуму, а настоящий опыт можно получить только в бою. Сейчас главное — ударить всей мощью по русским, пусть они почувствуют на своей шкуре гнев правоверных.

При слове «правоверные» Халед, продолжая машинально перебирать свои четки, лишь скосил взгляд на янки. Он был достаточно образован и хорошо знал историю своей страны, своего народа и тех, кто пытался прийти в Афганистан захватчиком. Западные державы давно хотели наложить свои лапы на «Азиатскую Швейцарию», где кроме красивых пейзажей было полно полезных ископаемых.

Афганец, с отличием окончивший медресе, прекрасно понимал, что американцы помогали им выгнать из страны русских только с одной целью, чтобы впоследствии самим занять их место.

Смит, как будто прочитав мысли афганца, с воодушевлением заговорил:

— Когда вы выгоните русских из страны, во главе государства должны стать люди религиозные и в то же время светские, чтобы Афганистан не был оторванным от всего мира.

«Да, да, — мысленно усмехался Халед, слушая американца. — Страну можно оккупировать, не посылая войск, достаточно иметь марионеточное правительство. Но ничего этого ты, янки, не увидишь. Как только мы выгоним шурави, твоя голова в ту же секунду будет надета на кол в центре Кабула».

— Вы пойдете в Афганистан по новому маршруту, но уже опробованному твоим родственником Баширом. Двигайтесь только ночью, а днем маскируйтесь и отдыхайте. Повторюсь, на вашу группу возложены слишком большие надежды.

— Я понимаю, — вынужден был кивнуть Халед, перебирая четки. — Мы будем осторожны.

Мужчины на прощание обнялись, затем американец быстрым шагом направился к ожидавшему его внедорожнику. Афганец, развернувшись, стал бесстрастно наблюдать, как в кузова пикапов загружают длинные ящики с зенитными ракетами.

Моджахеды работали не спеша, сосредоточенно, как будто пытались как можно дольше растянуть этот день. Последний день в относительной безопасности…

* * *

Прошло уже две недели с тех пор, как разведчики ВДВ уничтожили остатки отряда Кривого Али, но в Даши-Мусс ничего не изменилось. Городок жил своей прежней жизнью.

Разве что узкие улицы все больше и больше заполняли орды кочевников со своим скарбом, который привозили на верблюдах и лошадях.

Еще оживленней стала торговля, кочевники доставили из Пакистана новые товары, прибавилось работы и у местной милиции. То и дело угоняли скот, грабили склады сельхозкооперативов, стреляли в активистов.

В этот день также не обошлось без происшествий, в одном из кишлаков увели стадо овец. Информация прошла неясная, проскальзывал намек на похищение животных армейской колонной, которая в тот день проходила через селение. Вместе с группой царандоя выехала оперативная бригада «Кобальта» во главе со старшим лейтенантом Костыриным. Сборы были недолгими, Сергей, подхватив чемодан, в котором лежало все необходимое для фиксирования преступления, повесил на шею автомат и почти бегом вышел из кабинета.

В Управлении царандоя все шло обычным ходом. По коридорам мелькали вечно спешащие следователи с толстыми папками уголовных дел, здесь же сидели те, кто решал в милиции свои вопросы. Война всегда плодит обиженных, и правдоискателей намного больше, чем в мирное время. Люди в ватных халатах, тюбетейках, чалмах давно для Костырина перестали быть экзотикой. Проходя мимо них, старший лейтенант вяло скользнул безразличным взглядом и стал спускаться по лестнице вниз.

Во дворе бойцы афганской милиции уже садились в плоскомордый «ГАЗ-66». Мощного сложения бородатый дядька в серого цвета форме деловито пристраивал на крыше кабины грузовика пулемет. Рядом рассаживались остальные милиционеры в армейских касках. С автоматами в руках они мало отличались от солдат правительственных войск.

Рядом с грузовиком в «таблетку» набилась оперативная группа афганцев, так же обвешанных оружием, как и бойцы команды сопровождения.

Возле кобальтовского «УАЗа» стояли водитель и охранник. Леонид Иванов, облаченный в самодельный «лифчик», держа через локоть свой «АК-74», о чем-то переговаривался с шофером старшим сержантом Поповым.

В своем наряде Иванов мало походил на патрульного милиционера, каким он приехал из родного Челябинска, а больше смахивал на героя-партизана Южной Америки. Костырин всеми силами пытался с этим бороться, но вскоре, устав читать нотации каждый божий день, махнул рукой.

— Готовы? — приблизившись к машине, громко спросил старший лейтенант.

Милиционеры мгновенно оборвали смех, а Сергей Попов по-военному отчеканил:

— Так точно!

— А где толмач?

— Переводчик только что был здесь, видимо, рванул в гальюн, дорога ведь не близкая.

— Засранец, — выругался беззлобно оперативник. Переводчиком у него был солдат срочной службы из Туркмении, неплохо знавший местные наречия. Сергей специально брал толмача с собой на все выезды, и тот ему почти шепотом переводил все, о чем говорили афганские коллеги. Из всего услышанного у Костырина сложилось не самое лучшее мнение о партнерах. И при каждом выезде он старался не выпускать афганцев из виду. — Ладно, грузимся, — приказал старший лейтенант, заметив, что к машине бежит смуглолицый юноша.

Со скрипом открылись ворота управления, выпуская милицейскую колонну. Впереди ехал «ГАЗ-66», за ним тащилась «таблетка», и замыкал движение «УАЗ».

— Вот скажите, товарищ старший лейтенант, где справедливость? — обратился к Костырину Сергей Попов, не выпуская из рук баранку. — Мне сегодня тридцатник стукнуло, а я должен, как говорится, «в день варенья пахать», как ишак кабульский, который воду черпает все время. А команда Маркова, как белые люди, то в город выезжает, когда заблагорассудится, то на базе баклуши бьет.

— А чего ты ко мне имеешь? — буркнул Костырин, ему никак не удавалось пристроить свой автомат. — Сказал бы Артюхову, он старший команды, вот пусть и восстанавливает статус-кво.

— Чего? — не понял Попов.

— В твоем случае, Сережа, справедливость, — по-прежнему угрюмо пояснил старлей. Интеллектуальный уровень водителя был далек от его университетского, что вызывало некоторое раздражение.