Червяк тем временем сжавшись и резко разогнувшись, выскакивает из своей норы и поворачивает морду к Хисану. Тот бьёт огнём, потом молнией, но безуспешно, ещё одно сжатие и разжатие длинного туловища — и только неимоверная ловкость диверсанта спасает его от участи погибшего бойца. Хисан успевает ускользнуть, а клацнувшая зубами закрывшаяся было пасть твари опять открывается, и голова червя, чуть довернув влево, делает бросок на этот раз в сторону Ригарда. Тут её ждёт облом. Если у Хисана не было ничего в руках, то Ригард весь в броне и с мечом полутораметровой длины. Резкий удар сверху вниз разрубает верхнюю часть рта зубастика. Ригард среагировал быстро. Пока я хлопал глазами, он уже понял, как бить эту гадину. Червяк содрогнулся от удара, опять сжался, и нам в головы ударил неслышный для ушей визг. Эта тварь ещё и менталом балуется! Неслышный крик раненого червяка тем не менее наносит реальный урон всем, кроме меня. У меня есть амулетик на защиту от ментальных атак, который в один момент разряжается. Но в моей руке уже фамильный меч, которым я пользуюсь хуже, чем мой сотник, но зато удар у меня сильнее. Я здоровый мальчик, весь в папашу.

— Спасибо матери с отцом за то, что вырос молодцом! — кричу я, разрубая теперь нижнюю губу монстра!

Кроме меня никто сопротивляться не может — все от ментального удара ещё не отошли. После моего удара больше визгов не было, а значит, это оружие у чудовища не многозарядное. Червяк пытается скрыться. Для этого он старается вылезти из норы полностью. Мама родная, роди меня обратно! Метров десять, не меньше, в длину! Но, как говорили у нас на Руси, — глаза боятся, а руки делают! Рублю голову монстру, благо он тычет ею в каменную стену, промазав мимо норы, откуда вылез и куда пытается удрать. Стою я сбоку, и бить мне удобно. За головой червя имеется небольшой бугристый отсек, который отделяют его башку от туловища, туда и бью со всей дури. Десяток размашистых ударов раз за разом разрывают блестящую плоть твари.

— Гарод, ставь щи-и-и-ит! — слышу я истеричный крик Келиданы.

Ставлю щит огня машинально.… И вовремя! Я мечом задел какой-то резервуар в червяке, который взорвался брызгами чего-то ослепительно оранжевого. Щит дрогнул, но выстоял, червяк, разделённый на две неравные части, затих, даже не дернувшись на прощанье.

— Это кислота, которая прожжёт даже камень, — поясняет Келидана, указывая на шипящие стены нашей темницы, которые буквально плавились как масло на сковороде.

Кстати, на броне Ригарда тоже пара шипящих дырок, остальные наши товарищи по битве целы.

— Ты-то как сюда попала? — интересуюсь я, заново оглядываясь.

Ригард, Джун, Кант, Хисан и Келидана, ещё два живых подчинённых моих малолетних друзей-принцев и половинка их товарища. Высокий потолок, три-четыре метра до него, гладкая каменная плита под ногами, поверженный червяк и дыра, откуда он выбрался, и куда не успел вернуться.

— Как и все. Из своей комнаты провалилась вот этой твари на обед. Гарод, а как ты его убил? Это червь Минос, страшное существо, живет в пещерах. Ничего его не берёт из магии, мечом убить можно, если компания большая соберётся, но сложно и долго, да и он обычно не ждёт, пока погибнет. Повезло нам, что он не полностью успел выбраться из своей норы, хвостом он машет лучше, чем ты рукой, а на конце, видишь, у него жгуты? Они ядовиты. Обычно оглушает менталом и спокойно пожирает жертву. Ну и кислота, которая у него хранится именно в курдюке у шеи, тоже не подарок.

— Граф, ты как? — в подвал спрыгнул Хеймдаль и ещё пяток бойцов.

— Смотри, какую тварину мы с Ригардом завалили, — хвастаюсь как ребёнок я.

— Я ударил всего один раз, — открестился от моих заслуг мой боевой товарищ Ригард.

— Надо разделать его, столько ценных ингредиентов пропадает. Граф, позволь, я этим займусь, — заволновалась Келидана.

— Эй, наверху! Лестницу сюда сделайте, и помогите вон ей червя разделать, — кричу встревоженным лицам сверху. — Он один живёт или их там, в норе, много может быть? Выводок целый?

— Он один всегда, у них ни самцов, ни самок нет, все одного пола, — деловито поясняет моя осведомлённая рабыня.

— Гермафродит, значит, — на русском языке припечатал я.

— Гадость ещё та, — поддакнул печальный Ригард, рассматривая дырки в броне.

— Предлагаю прогуляться до его логова, посмотреть, откуда он вылез! — весело говорю я, осторожно обходя лужи с кислотой.

— Ты уж извини, я первый, — опережает меня Хисан.

— Граф, а давай мы тебе потом расскажем, — просит Хеймдаль.

— Ну, уж нет! — возмущаюсь я.

Вооружившись как следует, в том числе арбалетами с артефактными болтами, идём толпой по тоннелю. Его высота позволяет нам не нагибаться. То там, то тут попадаются отростки поменьше диаметром, но мы идём по главной дороге. Светляка кидать не стали, зажгли артефакт. Дорога ведёт нас вниз, причем градус наклона растёт. Наконец, выруливаем в большую пещеру размером в пару гектаров, где высота потолка уже метров двадцать. В пещерах мне всегда неуютно, не то чтобы клаустрофобия, просто не нравится. Кажется, что стены и потолок давят на меня, а в этой ещё и неуютно, полное впечатление, кровь мою пьёт по капле это громадная подземная пустошь. Или душу. Бррр. Здесь светляк уже особо не требовался, свет давали грибы, обильно покрывавшие стены. Да, червяков тут не было, зато был скорпион-переросток. Шесть ног, извилистый волнообразный хвост, хитиновое тело, клешни, и большие выпуклые глаза, зелёные, как изумруды. Размером он был выше меня. «Что он тут ест?» — мелькнул лишний вопрос в моей голове.

Скорпион, коротко стрекотнув, резво обратился к нам своим хвостом, желая достать его шипастым окончанием. Но мы, уже выпустив пяток арбалетных стрел, были готовы к этому.

Тварь сделала рывок. Я инстинктивно пригнулся. Оказывается, наш новый противник шустро работает не только хвостом, но и клешнями! За малым меня не достал, я успел отпрянуть! Зато передо мной открылся хитиновый бок скорпиона. Наношу мощный удар. И тут успеха достигает удар Хеймдаля в зелёный глаз соперника. Ещё раз стрекотнув, тварь без жизни падает на каменный пол.

— Гарод, надо уходить отсюда, мало ли кто ещё вылезет? Вон смотри сколько тут дырок, — озабоченно сказал Ригард.

— Щас, ага, — возражаю я, направляясь к куче чего-то блестящего.

Десятка три вещей разного плана, некоторые из них помятые и потускневшие, но видно, что ценные. Похоже, передо мной то, что не смог переварить червяк-переросток, а значит, из ценного металла. Выжили же они в червяке как-то, точно вещи не простые! Упс, а вон и кандалы, причем как новенькие! Очевидно, червяка кормили и узниками. Свет, идущий от стен, плохо освещает пустой зал, но мои соратники разбредаются по залу в поисках интересного.

— Боец! Иди сюда. Вот мешок, собирай эту кучу, — отдаю команду я воину и иду смотреть, что там разглядывают Ригард с Хисаном.

Оказалось, огромный череп червя размером метр в диаметре. Других костей у твари нет.

— Уже не зря сплавали, первый раз такой череп вижу, — возбуждённо говорит Хеймдаль.

— Там ещё куча вещей, бронь, наручи, наручники, даже корона — тоже, думаю, немалая ценность, — важно говорю я.

— Это, наверняка, какие-то алхимические сплавы, может разряженные артефакты, ерунда, в общем, а череп, скорее всего, выкупит император Хост. Есть у него такая забава — собирать кости вымерших рас и животных. Коллекция редко пополняется, поэтому и цену канцелярия всегда даёт хорошую, — информирует Хеймдаль. — Например, на деньги от продажи такого черепа вполне можно купить «Искатель» или небольшой городок. Или землёй может наградить император вместе с титулом! Огромная ценность!

А я вспоминаю, что у нас с Одрилом соглашение о разделе добычи пятьдесят на пятьдесят. Нафига я брал сюда его людей? Я главный! Оставил бы в том подвале, куда мы упали, и все доходы мои. Крепок я задним умом.

Решаем благоразумно не лезть в отнорки большой пещеры и возвращаемся в подвал, где завалили червя.

— Тоже ценная тварь, мокрица ядовитая, не помню название, — оценила нашу добычу Келидана. — Ух ты, какой череп! Видите, он прозрачен на свету, а в внутри