А пока можно отметить, что на море использование экономического давления на начальном этапе оправданно по двум причинам. Во-первых, как мы видели, использование оборонительных позиций для нападения, когда нападение не лишает эти позиции силы, а оно не лишит их силы, если крейсера будут действовать скрытно, существенно экономит средства. Во-вторых, вмешательство во вражескую торговлю имеет, в свою очередь, два аспекта. Оно является не только средством оказания вторичного экономического давления, но и основным средством, ведущим к ослаблению сопротивления противника. Войны решаются не только военными и военно-морскими силами. Финансы ничуть не менее важны. Они устраняют неблагоприятное соотношение вооруженных сил и могут обеспечить победу более слабой стороне. Поэтому все, что мы можем сделать для ослабления финансового положения противника, является прямым шагом к его уничтожению. Самым эффективным средством, которое можно применить для достижения этой цели в отношении морского государства, является лишение его ресурсов морской торговли.

Поэтому не приходится сомневаться в том, что в морской войне, как бы активно мы ни сосредотачивали усилия на уничтожении вооруженных сил противника как на средстве добиться победы, было бы глупо упустить возможность ухудшить его финансовое положение, от которого во многом зависит мощь вооруженных сил. Так, оккупация морских коммуникаций противника и конфискационные операции, которые она подразумевает, являются в каком-то смысле основными операциями, а не вторичными, как на земле.

Таковы абстрактные выводы, к которым мы пришли в попытке проанализировать идею господства на море. Мы определили ее как контроль над общими коммуникациями. Их конкретное значение проявится, когда мы будем рассматривать разные формы, которые могут принимать военно-морские операции, – поиск флота противника, блокада, нападение и защита торговли, обеспечение безопасности совместных операций и др. А пока стоит рассмотреть различные виды господства на море, вытекающие из идеи коммуникаций.

Если цель господства на море – контроль коммуникаций, очевидно, что возможно существование разных степеней этого контроля. Вполне вероятна возможность контролировать все общие коммуникации – благодаря большому первоначальному превосходству или решающей победе. Если мы недостаточно сильны для этого, можно установить контроль над отдельными коммуникациями, иначе говоря, наш контроль может быть общим или местным. И хотя сказанное вроде бы очевидно, это следует подчеркнуть, поскольку в последнее время распространилось изречение «морю все едино». Как и другие максимы такого рода, оно несет правду, но также влечет за собой немало ошибок. Истина заключается в том, что, как правило, местный контроль может быть полезен только временно, ведь пока у противника есть достаточно укомплектованный флот, где бы то ни было, теоретически в его власти ликвидировать наш контроль над любым конкретным морским районом.

Это, конечно, немногим более, чем риторическое выражение, используемое, чтобы подчеркнуть высокую мобильность флота в сравнении с армией и отсутствие физических препятствий, ограничивающих эту мобильность. То, что эта жизненно важная черта войны на море «увековечена» в афоризме, – это хорошо, но, когда она, как это нередко происходит, вырастает в карикатурную доктрину, утверждающую, что вы не можете отправить батальон за море, пока полностью не уничтожите флот противника, ее следует выставить на посмешище. С таким же успехом можно утверждать, что в войне нельзя рисковать.

Именно дурное влияние подобной доктрины стало причиной неуверенной стратегии американцев в войне с Испанией. У них был необходимый военно-морской флот для того, чтобы обеспечить в Мексиканском заливе временное местное господство на море, которое позволило бы им немедленно отправить все имевшиеся в их распоряжении войска на Кубу для поддержки повстанцев в соответствии со своим военным планом. Они также были достаточно сильны, чтобы обеспечить постоянную связь с экспедиционным корпусом. И все же, поскольку у испанцев где-то в море находился флот, американцы долго медлили и почти проиграли. У японцев подобных иллюзий не было. Не нанося никаких военно-морских ударов и имея вражеский флот практически в пределах театра военных действий, они начали переброску войск, удовлетворившись тем, что, хотя они, вероятно, не смогут обеспечить постоянный контроль над участком, по которому осуществлялась переброска, они не позволят и противнику установить эффективный контроль. Британская история изобилует такими примерами. В подобных операциях результаты, которые мог принести успешный удар за морем, раньше, еще до установления постоянного господства, были достаточно хороши, чтобы оправдать риск, который англичане, так же как и японцы, умели минимизировать, разумно используя свое географическое положение и определенную систему защиты – о ней речь пойдет далее.

Для формирования плана войны или кампании следует учитывать, что могут существовать разные степени господства на море, каждая из которых имеет свои возможности и ограничения. Господство может быть общим или местным, постоянным или временным. Общее господство может быть постоянным или временным, но местное господство, за исключением чрезвычайно благоприятных географических условий, вряд ли может рассматриваться как более чем временное, поскольку в обычных обстоятельствах оно всегда нарушается событиями других театров, во всяком случае, пока у противника есть эффективные военно-морские силы.

И наконец, следует отметить, что даже постоянное общее господство на практике никогда не может быть абсолютным. Никакая степень военно-морского превосходства не может обеспечить полную защиту наших коммуникаций от спорадических нападений отдельных кораблей или даже рейдерских эскадр, если у них храбрый командир, а люди готовы пойти на риск. Даже после того, как решающая победа Хока у Киберона завершила разгром военно-морских сил противника, британский транспорт был захвачен между Корком и Портсмутом, а индус – в виду Лизарда[16]. Веллингтон во время своего пребывания на Пиренейском полуострове не уставал жаловаться на постоянную опасность для коммуникаций[17]. Говоря об общем и постоянном контроле, мы вовсе не имеем в виду, что противник ничего не может делать. Мы только утверждаем, что он не может вмешиваться в нашу морскую торговлю и заморские операции настолько интенсивно, чтобы повлиять на исход войны. Кроме того, он может вести собственную торговлю и операции, только рискуя устранить их с поля практической стратегии. Иными словами, противник больше не может эффективно атаковать наши морские пути и линии связи и защищать свои собственные.

Чтобы завершить разговор об оценке ситуации, для которой разрабатываются операции, необходимо заметить, что, когда господство на море спорно, общие условия могут создать устойчивое или неустойчивое равновесие. Может статься, что ни одна из сторон не сможет обеспечить существенный перевес сил. Некоторый перевес может оказаться на нашей стороне или на стороне противника. Это преимущество будет зависеть не от действительного соотношения сил, физических или моральных, а от взаимосвязи военно-морских позиций и сравнительного удобства их расположения по отношению к цели войны или кампании. Под военно-морской позицией мы понимаем, прежде всего, военно-морские базы и, кроме того, терминальные пункты крупных коммуникаций или торговых путей, а также фокусные районы, где они начинают сходиться, такие как Финистерре, Гибралтар, Суэц, мыс Доброй Надежды, Сингапур и многие другие.