— Где это вы? — поинтересовалась она.

— В Дар-эс-Саламском университете.

Из-за спины Сельмы приветственно замахали руками Пит и Венди.

— Готовимся лопатить, — добавила Реми. — У тебя есть для нас информация?

— Сейчас проверяем последние данные.

Пит подошел к компьютеру, несколько раз стукнул по клавишам и громко сказал:

— Сельма, лови!

Некоторое время взгляд Сельмы изучающе скользил по экрану. Прочитав документ до конца, она сказала:

— Тут не очень много. Мы изучили основные базы данных по кораблекрушениям. Вокруг Занзибара только восемнадцать затонувших объектов. Мы даже расширили сетку на пятьдесят миль по всем сторонам света. Из восемнадцати опознаны четырнадцать, и только один из них отдаленно подходит по дате гибели под те же — предполагаемые — временные рамки, что и «Офелия».

— Да-да, слушаем.

— Корабль называется «Глазго». Укомплектован в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году, после того как пятью годами ранее разбушевавшийся шторм уничтожил «флотилию» занзибарского султана. К острову судно подогнали летом тысяча восемьсот семьдесят восьмого года, но султана оно не впечатлило. И так корабль, позабытый-позаброшенный, простоял на якоре до англо-занзибарской войны тысяча восемьсот девяносто шестого года. Тут-то британская артиллерия и отправила его на дно. В тысяча девятьсот двенадцатом компания по подъему затонувших судов извлекла с корабля на поверхность все, что можно; остался лишь остов. Большая часть, правда, все равно затонула. В семидесятых годах на дне обнаружили блок двигателя, ось гребного винта, немного посуды и несколько девятифунтовых снарядов.

— Где именно? — спросила Реми.

— В двухстах ярдах от побережья Каменного города. Неподалеку от ресторана, куда вы недавно ходили.

— Это примерно пятнадцать миль по прямой от того места, где мы нашли колокол «Офелии», — проговорил Сэм. — Значит, копаем инфу на «Глазго». Что еще?

— Четыре затонувших корабля не опознаны. Один лежит на дне реки Пангани, в тридцати пяти милях к северу. Другие два — в бухте Танга, еще на пятьдесят миль севернее. Последний — у острова Бонгойо, в заливе Мсасани у Дар-эс-Салама. Насколько могу судить, до них не больше тридцати футов.

— Тридцати футов прозрачнейшей воды, — добавил Сэм. — Поспрашиваем в ближайших магазинчиках для дайвинга. Возможно, кто-то их опознал, но не счел нужным об этом рассказывать. А может, они теперь только дайверам и интересны.

— Простите, пользы от меня в этот раз никакой, — вздохнула Сельма.

— Ну что ты! — возразила Реми. — Вычеркивать неподходящие варианты так же важно, как выбирать нужные.

— И еще пара пунктов. Вы оказались совершенно правы относительно имен — действительно, это традиционные ацтекские имена на языке науатль. Очень популярны в Мехико последние несколько лет. Не знаю, насколько это важно…

— Партия «Мешика-теночка»! — воскликнула Реми и, метнув взгляд на пристыженного Сэма, добавила: — Нынешний президент в Мексике — ультранационалист, ярый сторонник культуры доколумбовой эпохи. Ацтекские имена, уроки истории в школах, религиозные церемонии, искусство…

— Кроме того, Ривера и его дружки — политические фанатики, — сухо обронил Фарго. — Все сходится.

— Что еще, Сельма?

— Я изучила фотографии колокола. Вы, наверное, заметили язык?

— В смысле, его отсутствие? — уточнил Сэм. — Конечно, заметили.

Отключив связь, он обернулся к жене:

— Итак, за газеты?

Реми кивнула:

— За газеты!

В исследованиях Сэм и Реми придерживались индуктивного метода, переходя от частного к общему. Сперва они забили в поиск слова «Офелия», «крушение», «обнаружен» — и, разумеется, нашли те же истории, что и Сельма. Второй поиск по словам «известный», «кораблекрушения», «Занзибар» тоже выдал ожидаемый результат — малоинтересные рассказы о «Глазго», «Эль-Маджиди» (корабле султана, уничтоженном ураганом в тысяча восемьсот семьдесят втором году) и «Пегасе» (английском военном судне, затонувшем в тысяча девятьсот четырнадцатом году вследствие внезапной атаки немецкого крейсера «Кёнигсберг»).

Госпожа Килембе принесла кофейник, пару кружек, осведомилась, не нужно ли чего, и вновь исчезла.

— Сэм, мы же совсем забыли об острове Чумбе! — воскликнула Реми. — Если Ривера примчался сюда из-за нашего интервью Би-би-си…

— Правильно! — Сэм добавил в поисковик «остров Чумбе». Не открылось ни одной ссылки. — Ладно, попробуем «дайвинг», «артефакт», «находка». — Он начал прокручивать страницу. — Ух ты!..

— Что? Что там?

— Возможно, ничего особенного. Однако любопытно… Два месяца назад в Каменном городе была убита англичанка Сильви Рэдфорд. Явное ограбление, но, видимо, у преступников что-то пошло не по плану… Женщина занималась дайвингом у острова Чумбе. Послушай-ка: «Как утверждают родители убитой, мисс Рэдфорд прекрасно проводила время: много ныряла с аквалангом, даже выловила несколько артефактов. Один из них, как ей показалось, напоминал обломок римского меча».

— Римского меча?.. — задумалась жена. — Занятно. Как по-твоему, это ее слова или журналиста?

— Не знаю. В любом случае довольно необычное описание. Большинство людей, неспециалистов, сказали бы просто «меч».

Реми наклонилась к монитору и переписала имя журналиста.

— Возможно, он прочитал о мече в ее дневнике или, допустим, в письмах.

Сэм торопливо застучал по клавишам: «южный», «Занзибар», «дайвинг», «смерть». В поисковике он установил временные рамки на запрашиваемую информацию — последние десять лет. На экране отобразилось множество ссылок.

— Давай разделимся, — предложила жена, вбивая те же данные в свой поисковик. — Начнешь со старых?

Фарго кивнул.

За первые два года минувшего десятилетия под критерии поиска подходили четыре смерти. Однако при каждом происшествии неизменно присутствовали очевидцы, подтверждающие, что гибель случайна: одно нападение акулы, одно неудачное погружение и две велосипедные аварии по вине нетрезвых водителей.

— Ага… — проговорила Реми. — Семь лет назад погибли двое туристов-дайверов.

— Где именно?

— На юго-западном побережье Занзибара. Одного сбила машина — водитель скрылся с места происшествия. Другой упал с лестницы в Каменном городе. Оба были трезвы. Свидетелей не нашлось.

— Шесть лет назад, — начал читать Сэм. — Еще два трупа. Один совершил самоубийство, второй утонул. И опять без свидетелей.

Цепочка загадочных смертей тянулась до настоящего времени. На протяжении нескольких лет туристы, нырявшие у берегов острова Чумбе, гибли один за другим — то в результате несчастного случая, то от рук «увлекшихся» грабителей.