Почти 80 000 североамериканских женщин, беременность которых, по мнению врачей, протекает с серьезными осложнениями, лежат в кроватях неделями до наступления срока родов. Некоторые считают, что это не более чем «ловушка постельного режима», которая никак не влияет на конечный результат, но при этом может навредить психическому здоровью женщины{78}. Что касается родов в положении лежа на спине, то недавний метаанализ показал: если женщины принимают так называемые альтернативные позиции, например на корточках или стоя, их роды, как правило, протекают быстрее, реже требуют кесарева сечения и эпидурального обезболивания. Обзор 1961 года показал, что только 18 % женщин в доиндустриальных обществах рожали лежа, как мы уже видели, это, скорее всего, соответствует традиционным практикам, существовавшим также и на Западе. Акушерки тоже выступают против горизонтальных родов: Королевский колледж акушерок в Соединенном Королевстве дал своему докладу 2010 года название «Поднимите ее с постели» (Get her off the bed).

В деле появления новой жизни кровать со временем превратилась из места для активного восстановления – в место для пассивных родов. Эта трансформация совпала и с другим изменением в родовспоможении: дело перешло из рук исключительно женщин-повитух к преимущественно мужчинам-акушерам – сегодня они составляют 85 % профессионального корпуса. Как и любое патриархальное общество до нас, современный социум успешные роды связывает в основном с деятельностью мужчин. Но есть и другое изменение: кровать перестала быть зоной женской «нечистоты». Теперь, когда мы преодолели многие родовые осложнения, женщины редко проводят «нечистый» месяц в постели. Вместо этого средства массовой информации учат женщин подражать знаменитостям, которые буквально порхают в узких джинсах всего через несколько дней после родов. И это может оказаться не менее вредным для душевного здоровья женщин.

В начале 1970-х годов феминистки утверждали: все, что связано с рождением ребенка, должно быть демистифицировано, а жизнь женщин – демедикализирована. Они настаивали на том, что беременность и роды не являются болезнью, а большинство родов не требуют госпитализации – достаточно возродить помощь обычных акушерок. Их пропаганда домашних родов привела к ожесточенному конфликту с официальной медициной. Хотя ни один штат США не запрещал роды на дому, врачам, принимавшим в них участие, грозила потеря права на медицинскую практику в больнице и даже лишение медицинской лицензии. Позднее ситуация немного изменилась, и в США сегодня акушерки-доулы принимают около 8,2 % родов, по сравнению с только 1,1 % в 1980 году.

И все же именно благодаря современной медицине люди обрели неведомую прежде безопасность. Вот почему 99 % современных западных женщин с готовностью отправляются на больничную койку. Благодаря этому почти всем им удается избежать участи юной женщины, найденной археологами в городе Остуни в Италии, или Арджуманд Бану – индийской царицы, умершей при рождении четырнадцатого ребенка в 1631 году, память о которой увековечена в Тадж-Махале, или Шарлотты Бронте, скончавшейся от гиперемезиса (хронической рвоты, приводящей к потере веса и обезвоживанию) на поздних сроках беременности в 1855 году, и многих, многих других. Послеродовая кровать была местом, где жизнь легко могла обернуться смертью.

Глава 5

Смерть и вокруг нее

Приблизительно в 450 году умерла, не достигнув и тридцати лет, черноволосая женщина, принадлежавшая к древней культуре моче. Ее похоронили, завернув в сотни метров хлопчатобумажной ткани и укрыв плетеной тростниковой циновкой, вероятно служившей ей кроватью при жизни. Хорошо сохранившееся за счет естественной мумификации тело все еще имеет складки кожи на животе, скорее всего говорящие о том, что она выносила по крайней мере одного ребенка. Обнаружившие ее археологи пришли к выводу, что она, вероятно, умерла от осложнений при родах{79}.

Ее на редкость сохранная, нетронутая гробница была обнаружена в 2006 году на вершине сильно разграбленной глинобитной пирамиды Као-Вьехо, входящей в комплекс пирамид Эль-Брухо на северном побережье Перу. Прозванная Сеньорой из Као, она была захоронена с любопытной смесью традиционно женских и мужских погребальных принадлежностей, включая золотые украшения, золотые швейные иглы, ткацкие инструменты, две церемониальные боевые дубинки и двадцать три копья. Была ли она могущественной правительницей или, возможно, женой правителя, который наделил ее военными атрибутами? Не имея письменных свидетельств, мы не можем знать это наверняка. Несомненно лишь то, что она была важной персоной. Рядом с ее массивным одром-свертком лежали и другие тела – ее проводники в загробный мир, в том числе тело девочки-подростка в возрасте от семнадцати до девятнадцати лет, все еще с веревкой на шее. Возможно, девочку принесли в жертву, чтобы она сопровождала свою хозяйку в загробном мире.

Но почему, учитывая ее знатное положение и щедрые посмертные подношения, Сеньору из Као похоронили, укутав простой тростниковой циновкой? Быть может, ее обычная постель – лишь удобный способ разместить необъятный сверток ее похоронного савана, но возможно, она должна была также обеспечить безопасность ее последнего путешествия. Недавнее исследование показало, что 70 % современных западных людей предпочли бы умереть в своей собственной постели – желание, которое остается несбывшимся для тех 50 %, кто прощается с жизнью на той же стерильной больничной койке, на которой когда-то появился на свет. Желание умереть в собственной постели отражает устойчивую связь между сном, смертью и воображаемой загробной жизнью. Еще в 2200 году до н. э. в одном из самых ранних литературных произведений мира Гильгамеш отмечал эту связь между сном и смертью, взывая к своему безжизненному другу: «А теперь ты лежишь неподвижно. Что за сон овладел тобою? Потемнело твое лицо, и не слышишь ты моих речей!»{80}

Всякий раз, когда археологи находят человеческие захоронения, обнаруживается, что тела располагаются, как правило, в положении спящих: вытянувшись на спине или на боку или свернувшись в позе эмбриона. Беспорядочное или неудобное положение, показывающее, что тело было сброшено и оставлено лежать, как упало, – дегуманизирующий способ обращения с мертвыми, который применялся лишь в отношении врагов или злодеев. Подобное захоронение было обнаружено на Риджуэй-Хилл в Дорсете (Южная Англия): 54 обезглавленных скелета викингов были брошены в общую погребальную яму. Захоронения тел головой вниз или в положении сидя крайне редки, хотя и случались, например, среди элиты сиканской культуры прибрежного Перу в IX–XIV веках.

Большинство из нас ощущает эту связь между сном, смертью и загробной жизнью. «Покойся с миром» или «спи спокойно», говорим мы. В Ветхом Завете одно из слов, обозначающих кровать, совпадает с финикийским и угаритским словом, обозначающим гроб (mskb), а валлийское слово bedd означает и кровать, и могилу. Скотоводы народности нуэр, ведущие традиционный образ жизни в районе Большого Верхнего Нила, верят, что во время сна душа блуждает среди предков и что смерть наступает, если тело пробуждается до того, как душа вернется. Мы не можем быть уверены, что они ошибаются. Это незнание заставляет нас окружать смерть большим количеством ритуалов, чем любое другое событие. В этой драме кровать неизменно играет главную роль – даже если умирающего монарха приходится с трудом помещать в его ложе для последнего формального прощания.

Ритуалы и духи

Для жителей Месопотамии, которые оставили нам самые древние письменные описания погребальных ритуалов, смертное ложе имело огромное значение. Как только становилось ясно, что человек умирает, его или ее переносили на специальное погребальное ложе, вокруг которого собирались родственники и друзья. Слева от кровати ставили пустое кресло. Это было место, где душа должна была сидеть после смерти, пока тело омывали и умащали ароматическими маслами. Рот плотно завязывали. Воскуряли благовония. Рядом с телом на погребальную кровать клали могильную утварь, возможно, какие-то любимые вещи покойного, подношения богам, еду, питье и сандалии.

Сандалии были необходимы для путешествия души в загробный мир. Поскольку путь этот был трудным, богатые предпочитали отправляться на повозке. Сначала дух должен был пересечь кишащую демонами степь на западе. Затем предстояло переправиться через мрачную реку Хабур в царство мертвых, где усопшего наконец-то встретит бог, который вычеркнет его имя из списка живущих. Оказавшись в загробном мире, душа влачила довольно унылое существование, которое лишь изредка