Внезапно они услышали яростное рычание и звуки собачьей грызни. Пока они беседовали, собаки перебежали дорогу — их оказалось уже целых пять — и выволокли маленькое насекомоподобное тело из мешка. Большой датский дог вцепился зубами в руку и с грозным ворчанием пытался вырвать добычу у немецкой овчарки; два других пса оторвали ногу, похожую на лапку кузнечика, и дрались над ней, пытаясь разорвать на куски. Белый пудель с четырехпалой кистью в зубах был уже на середине проезжей части. В воздухе Кройд почувствовал какую-то особую вонь, непохожую на привычные запахи Нью-Йорка.

— Дерьмо! — воскликнул Джон Дьявол и прыгнул к трупу, выбив копытом бетонную плитку из мостовой. Он бросился на датского дога, но тот увернулся и убежал. Терьер испугался и бросил ногу, а коричневая дворняга кинулась через улицу, волоча за собой остатки конечности.

— Я отниму у него руку! А ты давай за ногой! — закричал Джон, догоняя датского дога.

— А как же кисть? — крикнул ему Кройд, пиная еще одну собаку, прибежавшую неизвестно откуда.

Ответ соответствовал ситуации, был короток и описывал крайне маловероятные анатомические особенности всех участников.

Кренсон припустил за коричневой собакой. Когда он добежал до угла, за которым скрылась дворняжка, послышался пронзительный визг. Повернув на соседнюю улицу, он увидел пса, который, лежа на спине, отбивался от наседающего на него сверху птеродактиля. Помятая конечность валялась рядом. Кройд бросился вперед.

— Спасибо тебе, Малыш. Я теперь твой должник, — пропыхтел Кройд, подбегая к ноге. Поколебавшись, он вынул носовой платок, обернул им руку и подобрал конечность, стараясь не держать ее против ветра.

Вдруг птеродактиль исчез, а на его месте появился голый мальчик на вид лет тринадцати от роду. У него были светлые глаза, нестриженые русые волосы и маленькая родинка на лбу.

— Для вас и старался. Ну и воняет она, однако.

— Это точно. Прости, но я пойду, попробую собрать то, что осталось.

Он развернулся и двинулся назад, туда, откуда пришел. За его спиной послышались быстрые шаги.

— Зачем она вам? — спросил мальчик.

— Ну, это длинная, запутанная и скучная история. Тебе ее знать ни к чему, — ответил Кройд.

— Да ладно, бросьте. Расскажите!

— У меня нет времени. Я спешу.

— Вы опять будете драться с Джоном Дьяволом?

— Я не собираюсь драться. Надеюсь, мы сумеем договориться по-хорошему, не прибегая к насилию.

— А в чем теперь ваша сила, если вы будете драться?

Кройд дошел до угла, повернул на разделительную полосу. Вокруг бренных останков крутилась еще одна собака. Джона нигде не было.

— Черт побери! — крикнул он. — Ну-ка, пошла отсюда!

Дворняга содрала с хитинового щитка лоскут шерстистой ткани, не обратив на Кройда никакого внимания.

— Пошла отсюда! — повторил он.

Собака зарычала, но потом вдруг поджала хвост и заскулила. Из-за спины Кройда к ней приближался прыжками тираннозавр метрового роста, издавая угрожающий шип. Дворняга бросилась наутек. Через мгновение на месте ящера стоял Малыш.

— Она убежала с тем куском, — сказал мальчик.

Кройд, выругавшись, бросил спасенную ногу рядом с туловищем, затем вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный мешок для мусора и развернул его.

— Малыш, если хочешь мне помочь, подержи мешок, а я засуну туда то, что осталось.

— Ладно. Ну у вас и работенка!

— Не говори. Неприятное занятие.

— Зачем же вы это делаете?

— Такова уж наша взрослая доля.

— Что вы имеете в виду?

— К старости все больше времени уходит на исправление собственных ошибок.

Раздался тяжелый топот, сверху упала тень, и откуда-то спрыгнул Джон Дьявол.

— Проклятый пес удрал, — объявил он. — Нога у тебя?

— Да, — ответил Кройд. — В мешке.

— Пластиковый мешок — это ты хорошо придумал. А кто этот голый мальчик?

— Ты что, не знаешь Малыша-Динозавра? — удивился Кройд. — Я думал, он со всеми знаком. Он — тот птеродактиль, который за тобой летал.

— Зачем это?

— Я люблю быть в гуще событий, — пояснил Малыш.

— Слушай, а почему ты не в школе? — спросил Кройд.

— Да пошла она.

— Послушай меня. Я вот ушел из школы в девятом классе, так и не доучившись. И до сих пор об этом жалею.

— Почему? Разве вы плохо живете?

— Ну, я не знаю многих полезных вещей. Лучше бы я их в свое время выучил.

— Каких, например?

— Ну… Скажем, алгебры. Я никогда не изучал алгебры.

— И что хорошего в этой долбаной алгебре?

— Я этого не знаю и никогда не узнаю, я же ее не изучал. Но иногда смотришь на людей на улице и думаешь: «Да, они-то уж наверняка знают алгебру», — и от этого появляется какое-то чувство неполноценности.

— А я вот тоже не знаю алгебры и не чувствую никакой дурацкой неполноценности.

— Потом почувствуешь.

Тут Малыш заметил, что Кройд как-то странно на него смотрит.

— Немедленно возвращайся в школу, — сказал он, — и протирай штаны на занятиях, пока они не кончатся, а вечером сделай домашнее задание. И делай это с удовольствием.

— Ладно, мне надо лететь. — Мальчик превратился в птеродактиля, потом несколько раз подпрыгнул и поднялся в воздух.

— По дороге найди, во что одеться! — крикнул Кройд ему вслед.

— Что это за чертовщина здесь происходит?

Кренсон обернулся и увидал полицейского в форме, только что перешедшего улицу.

— Пойди поцелуй себя в задницу, — огрызнулся Кройд.

Тот расстегнул кобуру.

— Стоп! Ты это прекрати… Застегни ее. Забудь, что ты нас видел, и иди патрулируй другую улицу.

Джон Дьявол вытаращил глаза, когда полицейский сделал, как ему велел Кройд.

— Как ты это делаешь?

— В этом теперь моя сила.

— Тогда ты можешь меня заставить просто подарить тебе это тело, ведь так?

Кройд встряхнул мешок и перевязал его сверху. Закончив с этим, он кивнул:

— Верно. Рано или поздно оно все равно будет у меня. Но я не хотел бы тебя обманывать — все-таки это ты его украл. Я предлагаю тебе честную сделку.

— Семь?

— Шесть.

— Ты говорил — семь.

— Да, но теперь там кое-чего не хватает.

— Сам виноват. Я-то тут при чем! Это ты мне зубы заговорил.