— У вас очаровательная шляпка сегодня, — обратился Иванов к Валери Хобсон.

— Вы удивительно внимательны, кэптен, благодарю вас. Эту шляпку я делала на заказ. У меня есть знакомая модистка, она прекрасная мастерица шить дамские шляпки.

Британская кинодива — Валери Хобсон

Как выяснилось из общения с супругой военного министра Профьюмо, помимо дамских шляпок, Валери Хобсон была весьма неравнодушна к спиртному.

— У вас пустой бокал, сударыня, — обратился к ней Иванов, — не хотите ли чего-нибудь выпить?

— Водку, только русскую водку, дорогой Юджин. У нее восхитительный вкус. Должна вам признаться, я просто обожаю вашу «Столичную».

Как патриот своей Родины, Иванов был горд и счастлив. Русской водке, если верить историкам, в 1961 году пошел 428-й год. Первые «царёвы кабаки», с которых началась на Руси торговля водкой, появились в Москве в 1533 году. В ходу за эти четыре с лишним века были разные водочные марки. В народе запомнились московские «Вдова Попова», «Братья Смирновы», нижегородский «Долгов»…

Однако становление русской водки было бы невозможно без трудов великого русского химика Дмитрия Менделеева. Это он определил оптимальное соотношение объема и веса спирта и воды в водке, что долгие годы являлось «крепким орешком» для винокуров.

Водка «Столичная», которая так понравилась Валерии Хобсон, была создана ленинградским мастером Виктором Григорьевичем Свирида в 1938 году. Ее первая серийная бутылка была разлита в военном сорок первом в блокадном Ленинграде.

Экспорт «Столичной» за рубеж начался в 1949 году. А в 1954-м она получила международное признание. При так называемом «слепом тестировании» «Столичная» победила знаменитую марку «Смирнофф».

Однако вплоть до 70-х годов прошлого века, до заключения контракта с американской компанией «Пепсико», поставки этой популярной водки на Запад были ограничены. Спрос значительно превышал предложение. Советскому разведчику это было на руку. Он недостатка в «Столичной» не испытывал.

«Это же прекрасно», — подумал про себя Иванов, наливая Валери Хобсон бокал русской водки. Он без труда сообразил, как можно будет позднее использовать для дела это увлечение министерской жены национальным русским напитком.

— На здоровье! — воскликнула Валери, одним махом, по-русски осушив свой бокал.

Снова услужливо наполнив его водкой, Иванов неожиданно заметил:

— Беру социалистическое обязательство, сударыня.

— Не понимаю, Юджин. Что значит это ваше социалистическое обязательство?

— Это значит, сударыня, что я даю вам слово джентльмена.

— Но в чем же вы клянетесь, мой русский рыцарь?

— Клянусь, сударыня, что вы никогда более не будете испытывать недостатка в русской водке. Обещаю вам гарантированные и прямые поставки на дом.

— Вы так милы, Юджин. Но вам придётся сдержать это слово. Ведь джентльмены не умеют лгать дамам, не правда ли?

— Можете не сомневаться, мадам, социалистические обязательства для меня — дело святое.

Выпив с бывшей кинозвездой ещё по рюмке «Столи» — так Валери называла «Столичную» водку, — Иванов вернулся к ее мужу. Впрочем, беседа с Джеком на приёме не клеилась, хотя Иванов и Профьюмо, не переставая, задавали друг другу какие-то вопросы. В ответах было нечто такое, что говорило скорее о попытке создать видимость беседы, чем о стремлении к заинтересованному разговору. Политические темы быстро обходились стороной, а вопросы личного характера не вызывали заметного интереса. Иного, впрочем, Евгений Иванов и не ожидал. Поэтому даже видимость беседы с военным министром вполне его устраивала.

К кому бы ни подходил и с кем бы ни беседовал в тот вечер Евгений Иванов, за ним неустанно смотрели глаза одного человека — лорда Нормана Деннинга. Как сотрудник британского МИДа, он был в постоянном рабочем контакте со многими сотрудниками советского посольства в Лондоне. Помогал им решать самые разнообразные проблемы, связанные с их служебной деятельностью в Великобритании. Его номер телефона был известен всем без исключения работникам военного атташата. И мало кто оставался им недоволен. Лорд Деннинг ни одну из просьб советских дипломатов не оставлял без внимания. Всегда был предельно корректен, учтив и любезен.

Работа в британском Форин офис была, впрочем, лишь ловким прикрытием для человека, не имевшего к дипломатии никакого отношения. Истинный характер работы и настоящая, а не выдуманная должность лорда Нормана Деннинга были, однако, известны лишь очень узкому кругу лиц.

Они называли его Ди-Эн-Ай (DNI — Director of Naval Intelligence). За этой аббревиатурой стояла фигура одного из наиболее влиятельных лиц в британском разведывательном сообществе — Директора военно-морской разведки Великобритании.

Управление военно-морской разведки (Naval Intelligence Department) является старейшей разведывательной службой Великобритании. Оно было создано в 1882 году. Но первые 5 лет именовалось Комитетом по внешней разведке. МИ-5 и МИ-6 появились на свет лишь через 27 лет — в 1909 году.

За свою историю Управление военно-морской разведки занималось самыми разнообразными вопросами. Помимо военно-морской разведки ему вменялась в обязанность разведывательная работа за рубежом, составление стратегических и мобилизационных планов, контроль за внешней торговлей страны, контрразведка, саботаж и диверсии, криптография. С годами этот список сократился. Но роль этой старейшей разведслужбы страны всегда оставалась весьма значительной.

Вице-адмирал лорд Норман Деннинг занял высокую должность ее руководителя в 1960 году.

Как опытный профессионал, он быстро вошел в курс дела. Основным объектом его внимания, естественно, были военно-морские силы Советского Союза.

Братья Норман и Томас Деннинги

Здесь работы у лорда Деннинга несколько поубавилось по сравнению с заботами его предшественника на этом посту контр-адмирала сэра Джона Инглиса. Того самого Инглиса, который совместно с Николасом Эллиотом, шефом Лондонского отделения Сикрет Интеллидженс Сервис, разработал провальную подводную разведывательную операцию «Кларет» против советского крейсера «Орджоникидзе» в 1956 году. Того самого Эллиота, который в январе 1963 года «расколет» в Бейруте запойно пившего тогда Кима Филби. Тот признается своему закадычному другу о работе на КГБ, но Эллиот упустит Филби прямо из-под носа. Наша разведка через день морем вывезет двойного агента из Бейрута в Одессу. Так Ким Филби до конца своей жизни станет москвичом. А Николас Эллиот до смерти будет проклинать себя за промах в Ливане.

В середине пятидесятых, в годы службы контр-адмирала Инглиса на посту Ди-Эн-Ай, кремлевское руководство еще рассматривало военно-морские силы СССР как важный и эффективный род войск. Однако в конце пятидесятых годов советский премьер-министр Никита Хрущев, уверовав в могущество ракетных войск, неожиданно решил пустить под нож лучшие линкоры и крейсера красных ВМФ. В итоге, к удовольствию спецов из британского Адмиралтейства, военно-морские силы СССР по решению «дорогого Никиты Сергеевича» потеряли 240 своих самых лучших боевых кораблей. В том числе крейсеры «Свердлов» и «Орджоникидзе», за которыми всего несколько лет назад охотилась вся королевская военно-морская разведка Ее Величества. Последний вообще будет отдан «дружественной» Индонезии, где через несколько лет его попросту распилят на металлолом.