— Можно просто Лилия, — вздохнула я. — Хорошо, давайте три и посмотрите еще два, хотя бы примерно приближенных по рисунку к этим.

Несмотря на хромоту, парнишка быстро обошел стеллаж, собрал нужное и представил несколько похожих блюд на выбор. Я выбрала два и пошла к кувшинам.

— Кувшины в какую цену?

— Смотря какие вам нужны, уважаемая Лилия.

— Мне нужны под вино или пиво, в общем, под жидкость, чтобы не ржавели.

— Тогда вам нужны такие, тут специальный сплав, не ржавеет никогда. Они по тридцать пять медяшек. А те, повместительнее, по сорок и сорок пять.

— А какой у них объем?

— У этих литр, поэтому и подешевле, тут полтора литра и два соответственно.

— Давай мне пять штук по два литра и пять по литру. Есть столько?

— Да, конечно, — болванчиком закивал парнишка. — Сейчас упакую.

Он сгреб кувшины со стеллажей и понес паковать.

Я прошлась до кастрюль и тарелок. Так как в трактире бывают разборки, то деревянная посуда бьется, как и стеклянная, да и дерево недолговечно. Надо бы взять пару-тройку тарелок. А вон те ажурные возьмем для зажиточных людишек вроде того скандалиста, что мнил из себя барина.

— Милейший, а почем эти тарелочки? И вот эти, а еще вот эти кружки?

— Первые тарелки продаются набором, их двенадцать штук. Они по три серебряных, а соседние тоже наборы, но по шесть штук, они по два серебряных.

— Ух ты, дороговато!

— Уважаемая Лилия, набор состоит из двенадцати глубоких тарелок, двенадцати плоских и двенадцати кружек к ним. Все выполнены вручную, имеют одинаковый узор, отсюда и цена.

— А-а, даже так. Ну тогда давай один большой и один маленький набор, пакуй.

Парнишка разве что от радости не запрыгал, глаза его выдали с потрохами. Вынес собранный набор и показал, как он выглядит.

Кружки, похожие на наши подстаканники в поездах, тарелочки с красивым обрамлением и, видимо, из разных металлов, цвет краев с узором отличался от остальной поверхности. Я одобрительно кивнула, улыбнувшись пареньку.

— И теперь нам остались ложки и вилки. Или у вас есть тоже наборы?

— А как же, — занимаясь упаковкой, произнес парень. — Вон к той витрине подойдите, там имеются.

— Лилия, мы вообще-то ехали за материалами для твоего птичьего домика, — вдруг подал голос Николас.

— Да помню я, помню. Но как тут пройдешь мимо такой красоты? Тем более это все равно все нужное. А пока мне дали средства на расходы, почему бы не прикупить для дела и это еще? — Вздернув повыше подбородок, я направилась к витрине с ложками.

— Тогда позволь мне оплатить эти покупки, как подарок к твоему приезду сюда, — снова подал голос Ник.

— Как вам будет угодно, уважаемый, — улыбнулась я, радуясь, что не надо тратить кровные гроши Марии. К тому же не получу от нее кучу причитаний.

Ложки в наборах оказались тоже очень красивыми, резные ручки не оставили меня равнодушной. Взяла набор из двенадцати штук за семьдесят медяшек и набор из шести ложек и вилок с ножами за сорок медяшек.

Оставив в лавке одиннадцать серебряных и двадцать медных монет, которые выделил Николас в счет моего подарка, мы сгрузили все коробки на нанятую повозку, распрощались с сияющим сыном кузнеца и отправились за теми несчастными птицами, которых я якобы буду растить. Надо же поддерживать легенду.

Каких там птиц только не было! Из наших земных были куры разных пород, фазаны и перепела. Пришлось взять два десятка перепелов и два десятка обычных кур с двумя петухами. Клетки погрузили на ту же телегу и отправили все это домой.

— Пока груз доедет, мы успеем поесть и долетим домой как раз к тому же времени, — предложил Ник и повел меня в местный ресторан.

«Тихие вечера», — гласила надпись на вывеске. Внутри стояли круглые столики на две и на четыре персоны. Между столиками стояли вазоны с высокими цветами, разделяя пространство зала.

Мы сели у окна. К нам подошла женщина в темно-синем платье с белым передником. Она осмотрела нас и остановила взгляд на Нике, потом снова глянула на меня. Видимо, ей не понравилось увиденное, и она демонстративно обратилась к нему:

— Давно вы не были у нас, ваша светлость. Вам как обычно или принести меню? — Женщина растянула губы в улыбке, от которой меня передернуло. Она походила на оскалившегося щенка у меня в комнате.

— Много дел, весь в работе, — улыбнулся ей Ник. — Меню, будьте добры.

— Сейчас вернусь, — пропела официантка, все еще улыбаясь, и поплыла в другой конец зала.

— Не пойму, а сразу что, меню нельзя было принести с собой? — сказала я в голос, чтобы эта красавица услышала. И тише добавила: — Или она так хочет с тобой пообщаться? Может, мне подождать на улице? Я там лавочку видела.

Николас прыснул со смеха.

— Ты бываешь очень забавной.

— Ну а что? Стоит, глазами тебя уже раздела и все, о чем мечтала, сделала. Не хватает только расстегнутого декольте для завлечения в ее постельку, — подмигнула я ему. — Хотя там и декольте едва ли завлечет. Плоская, как доска.

— Тебе здесь не нравится или ты ревнуешь?

— Нет, не ревную, с чего мне ревновать? Мы же не возлюбленные. Друзья должны помогать друг другу. Мне не нравится персонал этого заведения. Если ты не против, давай уйдем. — Сама не зная, почему бунтую, я встала. — Я дома приготовлю поесть и накормлю тебя.

— О-о, это очень заманчивое предложение. Ну, раз ты не ревнуешь, может, я с ней развлекусь? — скептично поднял он бровь.

— А я не пойму, ты пытаешься меня заставить ревновать? Ник, это плохая идея, я тебя воспринимаю скорее как брата, нежели как партнера, поэтому развлекаться ты можешь с кем захочешь. Но только будь осторожен, а то настрогаешь драконят и потом знать не будешь, куда их девать. А вот с такими и драконят не надо, уцепится и не отпустит.

Николас рассмеялся.

— Настрогать я их смогу только со своей парой, выбранной природой. Это у других видов есть возможность «настрогать» с кем угодно.

— Да уж, видела я тех настроганных в приюте. Яйца бы поотрезать тем строгальщикам.

Я вышла из-за стола и направилась к выходу как раз в тот момент, когда появилась красавица с меню. Ник поднялся следом.

У официантки расширились глаза в немом вопросе. Натянув дежурную улыбку, она поторопилась к его светлости, узнавать о причине нашего спешного ухода.

Дома, поев, Ник помог установить стенки будущего просторного домика — как он думал, для птиц. Когда с домиком закончили, перешли к ограде.