Мордоворот не на шутку разозлился и, оттолкнувКатьку, самым наглым образом пихнул меня в машину. В машине были двое. Один избратков сидел за рулем, а тот, что так бесцеремонно обошелся со мной,разместился рядом. Он что-то напевал себе под нос и не обращал на меня никакоговнимания. Я сидела как каменная и прокручивала в памяти события, которыепроизошли со мной вчера вечером в ресторане. И угораздило же меня попасть в этунеприятнейшую ситуацию… Мало того что я чуть было не лишилась жизни, так теперьеще неизвестно, какие последствия могут быть. Меня грела только одна мысль –среди такого скопления отдыхающих я все же нашла ЕГО, своего придуманногокурортника… При воспоминании о новом знакомом у меня учащенно забилось сердце,по телу прокатилась приятная истома.

Машина притормозила у большого добротногодома, обнесенного высоким каменным забором.

– Приехали, – мордоворот похлопал меня поплечу и велел выходить. Меня привели на просторную террасу, рядом с которойнаходился красивый бассейн с голубой, прозрачной, как самое чистое стекло,водой. Сев в шезлонг, я положила ногу на ногу и стала терпеливо ждать. Непрошло и пяти минут, как появился интересный мужчина лет сорока пяти и вежливоспросил:

– Вас зовут Наташа?

Я утвердительно кивнула и спросила в своюочередь:

– А вы и есть Глобус?

Мужчина громко рассмеялся и не ответил на мойвопрос. Один из братков подкатил сервировочный столик, на котором стоялабутылка мартини и два фужера. Глобус разлил вино. Я любезно поблагодарила егокивком головы и осушила бокал до дна. Заметив удивленный взгляд Глобуса, япостаралась изобразить что-то наподобие улыбки и сказала совсем тихим голосом:

– Вас удивило, что я так быстро выпила свойбокал? Не обращайте внимания, это просто нервы.

– Мне не жалко, – пожал плечами Глобус и налилмне второй бокал. – Можешь пить сколько хочешь.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Ты нервничаешь из-за Мазая?

– А чего мне из-за него нервничать? Янервничаю из-за того, что один из ваших людей просто по-хамски закинул меня вмашину и привез неизвестно куда.

– Как это неизвестно? Он доставил тебя ко мне.Как только мы с тобой обстоятельно обо всем поговорим, он доставит тебя туда,где взял.

Я осушила второй бокал. Глобус былдействительно интересным мужчиной. В нем чувствовалась порода. Настоящаяпорода. Я всегда искала это качество в мужчинах, но находила крайне редко.Довольно часто в дорогих костюмах и ультрамодных ботинках являлись беспородныедворняги. Глобус был совершенно другой, и я почувствовала это сразу.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты оченькрасивая женщина? – прервал мои размышления Глобус.

– Да, сегодня на пляже, – мечтательно сказалая и вспомнила своего курортника.

– Ты была сегодня на пляже?

– Да, а почему вас это удивляет?

– Нервы у тебя – будь здоров! Ведь вчерарасстреляли твоего близкого человека и чуть было не лишили жизни тебя. Любаядругая девушка проливала бы слезы по любимому, а ты, значит, уже успела на пляжсходить?

– Успела. У меня всего десять дней, мнехочется вернуться с красивым загаром. Я ведь сюда приехала купаться, загорать ислушать, как поет моя подруга.

– Ты замужем?

– Пока нет.

– Что значит пока? Собираешься, что ли?

– Пока нет. Брак – явление относительное.Сегодня замужем, а завтра развелась, послезавтра по новой. Дурное дело нехитрое.

– Это ты верно подметила. А с Мазаем ты была вкаких отношениях?

– Вообще ни в каких: вчера я его видела первыйи последний раз в жизни. Я хотела пройти в туалетную комнату, но он перегородилмне дорогу. Если я не ошибаюсь, он хотел со мной познакомиться. Просто он этоделал грубо, совсем не по-джентльменски. В общем, мы даже не успелипознакомиться. Началась пальба.

– Значит, ты утверждаешь, что ты для Мазаяпросто случайная знакомая?

– Да меня даже и знакомой-то нельзя назвать.Перекинулись парой-тройкой слов, и все.

– Тогда какого черта он накрыл тебя своим телом?

– Да не накрывал он меня ничем… Он просто такупал. Он же мне чуть все внутренности не отдавил. В нем живого веса черт знаетсколько. Я вообще не понимаю, как все это выдержала.

– Если бы Мазай тебя не накрыл, то вчера вресторане был бы не один труп, а два.

– Мне хотелось бы сказать ему спасибо, нобоюсь, он меня просто не услышит.

Глобус сделал глоток мартини и задумчивопосмотрел на свой бокал:

– Мазай был моим очень хорошим товарищем. Япросто обязан докопаться до сути. Кому он мог помешать? Нас связывали многиегоды дружбы и настоящего братства. Вчера ночью я узнал о его гибели. Для меняэто довольно тяжелая личная драма, а ты являешься той маленькой ниточкой,которая может привести к правильному ответу. Я чувствую, что здесь что-то не так,ты что-то недоговариваешь, чего-то боишься. Доверься мне и расскажи правду.Скажи, Мазай часто приезжал к тебе в Москву? Может, он что-то рассказывал тебео своих врагах?

Я поняла, что он не верит мне, и тяжеловздохнула:

– Глобус, я сказала все, что знала, мне нечегодобавить. Я видела вашего Мазая не больше трех минут. Он не мог рассказать мнео своих врагах.

Глобус закурил трубку. Я тупо смотрела набассейн и молила бога только об одном – чтобы этот допрос поскорее закончился.Неожиданно Глобус ударил кулаком по столу и сделал такое свирепое лицо, что мнезахотелось вскочить и броситься со всех ног прочь. Я почувствовала, какзатряслись мои колени.

– Если ты сейчас не расскажешь мне всю правдуо своих отношениях с Мазаем, мои люди утопят тебя прямо в этом бассейне, –донеслось до моих ушей.

Взглянув на Глобуса, я поняла, что он нешутит. Ситуация была безвыходной. Перед глазами все поплыло, а в ушах чудовищнозагудело.

– Я хочу мартини, – жалобно простонала я и посмотрелана пустой бокал.

Не сказав ни слова, Глобус налил мне полныйбокал, достал из кармана пистолет и положил себе на колени. Я, какненормальная, захлопала глазами, машинально осушила бокал и уставилась напистолет.

– Что это? – не слыша своего голоса, спросилая.

– Пистолет, – ответил Глобус.