«Вам стоит носить юбки почаще!» — мысленно предугадываю следующую фразу.

— Вам стоит носить юбки почаще!

Бинго!

— Доброе утро, Иван Петрович!

— Сделайте мне кофе, и принимайтесь за работу!

Да здравствует новый рабочий день…

Как всегда наматываю круги по всему офису, делаю кофе, эти таблицы, которые уже сидят у меня в печенках, и подготавливаю зал к презентации.

К обеду меня вызывает к себе Александр Александрович. По офису уже ползают слухи что, мол, что-то Лопушкова зачастила к главному. И когда я поднимаюсь на лифте, ловлю на себе несколько косых взглядов.

Еще этого не хватало для полного счастья! Что за люди…

Стоит мне только зайти в кабинет, как Александр Александрович отрывается от своих бумаг и нетерпеливо спрашивает:

— Как ваши успехи?

— Неплохо, — юлю. Не говорить же ему, что у его сына напрочь отсутствует такое понятие, как «личное пространство».

— Валерия, мне бы хотелось, чтобы мой сын был полностью под вашим контролем.

Этот парень живет со мной в одной комнате, куда уж ещё больше?

Но Зайцеву старшему удается меня удивить.

— Пусть он стажируется на ваше место. Тогда не возникнет необходимости искать вам замену, после вашего перехода.

Ага… Или пан или пропал.

— Со мной? — выдавливаю не то ли писк, не то всхлип.

— Именно! — оптимистично восклицает. — У него будет возможность поработать с некоторыми документами. Он понаблюдает, присмотрится, пообщаемся с людьми. А главное, что у вас на виду. Боюсь, других мой оболтус уболтает и опять будет филонить. Он это может.

— Я не уверена, что…

— Валерия, поверьте мне, это идеальный выход из ситуации, — смотрит в упор.

— Конечно, — сдаюсь.

Как будто у меня есть выбор…

— Вот и отлично. Введите его в курс дела. Пусть приступает к своим обязанностям сегодня же. И никаких поблажек!

Выхожу из кабинета растерянная. Я по уши увязла в этом дерьме. Мало мне моего босса, теперь ещё и этого учить.

Кофе. В данной ситуации спасет только кофе.

До обеда остается буквально пять минут, поэтому позволяю себе вольность и ухожу с рабочего места за лучшими в мире круассанами, что продаются через дорогу. Сегодня я имею право побаловать себя этой сладостью.

Я думала, что этот день уже хуже быть не может, но куда там…

Только я перехожу дорогу обратно, как меня окатывает лужей, какой-то мимо проезжающий козёл. Единственной лужей, которая вообще тут есть!

Моя юбка и волосы в брызгах.

Зло пыхтя, поворачиваюсь, чтобы проклясть вслед этого шумахера, но машина останавливается прямо перед входом телецентра и из неё вываливается Зайцев.

Ну почему? Почему на него не может упасть с неба метеорит? Чтоб наверняка! Ну на худой конец ведро с помоями! Должна же быть в этом мире хоть какая-нибудь справедливость!

Ага. Конечно. Он идет себе, как ни в в чем не бывало.

Ну я ему сейчас…

— Ей! — кричу. — Зайцев!

Он останавливается, кривится от звука моего голоса и нехотя поворачивается.

Яростно надвигаюсь на него, метая глазами молнии.

— Хреново выглядишь, Лопушкова, — заявляет.

— Да что ты? — рычу и, подойдя, тыкаю ему пальцев в грудь, — это из-за тебя. Кто тебе права выдал? Признайся, ты их купил?

— Я? — отступает. — Ничего я не покупал…

— Тогда какого хрена ты не смотришь по сторонам? — рявкаю.

— Упс… — кусает губу, явно ища пути отступления.

Да-да, мой хороший. Лучше беги. Потому что я сейчас порву тебя на британский флаг!

Уже представляю как буду пинать его ногами, закидывать камнями, а потом жечь на костре, вокруг которого буду бегать с песнями, но вовремя вспоминаю…

«Сайдкик»

— Жду тебя в финансовом отделе. Ты работаешь со мной. Отнеси это на мой стол, — пихаю ему в руки круассаны, после чего ухожу.

Как говорится, от греха подальше…

В туалете мне мало-мальски удаётся привести себя в порядок. Сперва я минут десять стираю юбку, затем кое-как вымываю волосы и собираю в высокую гульку. Пятна на рубашке не отмоются, но можно накинуть пиджак. Тогда не так заметно будет…

Вообщем, так и проходит мой обед. Вернувшись на свое рабочее место, вижу Зайцева, который закинул ноги на мой стол и жует мой круассан.

— Слуфай, — с набитым рот говорит, — это очень вкуфно… Спасибо.

Чтоб ты подавился, урод!

Но он не давиться, только пальчики облизывает.

С каменным лицом подхожу к своему месту, небрежно скидываю его ноги со стола и отрезаю:

— Ты будешь секретарем. И самое главное, что тебе нужно научиться — это готовить кофе. Пошли, — командную.

Подхожу к автомату, указываю на кнопки.

— Это латте, это капучино, но они тебе пригодятся только в том случае, если у босса совещание и кто-то попросил. Иван Петрович пьёт только эспрессо. Обязательно две лож… Эй, ты меня слушаешь?

— Ага…

Этот придурок играет в телефон. Подумать только! Перед кем я тут распинаюсь!

Подойдя, вырываю игрушку и кладу в карман своего пиджака.

— Какого хрена?

— Конфисковано до конца рабочего дня.

— А если мне кто-нибудь позвонит, девочка фюрер?

— Я дам тебе ответить. Итак… На чем мы остановилась?

— На том, как мне жизненно необходимо знать, что пьёт босс, — саркастически отвечает.

— Точно! — щелкаю пальцами, и принимаюсь объяснять все по новой.

Учить Зайцева сложно. Он как ребенок. Постоянно на что-то отвлекается. Ему сложно сконцентрироваться на чем-то одном. Когда я показываю таблицы в эксель, то его лицо приобретает мученическое выражение. Пять раз мне приходится