– Он весь светился, – всхлипывала Селиванова, тыча окурком в пепельницу, – жутко так светился, словно только что выехал из гаража преисподней! Зеленый, я это хорошо запомнила, как и то, что Борщов разозлился… Если он действительно не виноват, я полная дура! Фактически Константин спас мне жизнь. Он выдернул меня из-под колес этой страшной машины. Он стоял такой одинокий, с розой и тортом… Василиса! Теперь он подумает, что я меркантильная особа! Я выхватила у него из руки торт, а собиралась забрать одну розу! Так, на всякий случай, если он не виноват. Виноват он или нет, ты же определишь? Василиса, не молчи, скажи что– нибудь! Я дура, да? Но ведь меня действительно чуть не задавили, как распоследнюю курицу.

– Где трофей? – Василиса села за стол.

– Какой трофей? – перестав всхлипывать, переспросила Светлана.

– Неси торт и наливай кофе, – скомандовала сыщица, – а я пока попытаюсь воспроизвести для себя обстановку случившегося.

– Кофе? Точно! Нужно выпить кофе и успокоиться. – Светлана пошла на кухню.

– Да, – согласилась Василиса, – нужно выпить кофе и взбодриться. Ты слишком остро переживаешь размолвку с Борщовым. Но ведь ничего страшного не случилось, он поймет, что ты находилась в состоянии нервного срыва, и перестанет дуться. Конечно, странно, что он не понял этого сразу. Неужели на его глазах такое случается часто: автомобили заезжают на тротуар для того, чтобы сбить зазевавшегося прохожего? Хотя, – Василиса задумалась, – в городе перестал существовать термин «пешеходная дорожка», тротуары стали использовать как парковочные места для транспорта. Чему тут удивляться: машина ехала по тротуару? Только этим можно объяснить олимпийское спокойствие Борщова. Если бы он был заодно с водителем, не стал бы тебя оттаскивать от машины…

– Значит, – высунулась из кухни рыжая голова Селивановой, – я дура?!

– Ну, зачем же так, – пожала плечами Василиса и пошла помогать Светлане. – Во всем этом еще предстоит разобраться. Плохо, что ты не посмотрела на номер автомобиля и не разглядела марку.

– Зеленая машина, – продолжала твердить Светлана, разливая кофе, – с хвостом! Я из-за этого хвоста номер и не разглядела. Куда смотрят инспекторы ДПС?! По улицам разъезжает неизвестно что.

– Ничего, – пообещала Василиса, – мы найдем эту неизвестность.

– Вот, – Светлана водрузила немного помятую коробку на стол, – это и есть его тортик!

– Вкусный, – улыбнулась Василиса, – со взбитыми сливками. Парень старался, выбирал. Для отвода глаз мог бы взять подешевле, песочный…

– Значит, он покупал его от чистого сердца?! – всплеснула руками Селиванова. – Почему так не везет в жизни?! Только на горизонте показался приличный мужчина с чистыми намерениями, на меня тут же покусились! Василиса! Может быть, негодяйка ревнует меня к Борщову?

– Все может быть, – кивнула Василиса и принялась разрезать торт.

Для нее картина наезда сложилась целиком и полностью.

Селиванова спешила домой, опасалась за свою жизнь. Между прочим, правильно делала, что опасалась! Она не посмотрела на дорогу потому, что возле подъезда заметила мужчину. Это естественно. Любая нормальная девушка в первую очередь посмотрит на привлекательного мужчину, а потом на проезжую часть. Этим воспользовался водитель зеленой машины и направил ее прямо на Селиванову. Получается, что, с одной стороны, Борщов служил отвлекающим моментом, но, с другой – именно он не дал ее сбить. А в том, что Светлану собирались сбить, Василиса не сомневалась.

Случай с Сержем на свадьбе еще можно было посчитать случайной неприятностью. Хотя хорошенькая неприятность была бы, если бы парень скоропостижно скончался на Светланиных коленках! Затаившийся маньяк в подъезде Селивановой к случайным совпадениям отношения уже не имел. Правда, маньяк промазал. Но это говорило только о его плохом зрении и неопытности. Сегодняшнее приключение довершило картину – на Селиванову кто-то охотился.

Зная, что у той за душой ни гроша, можно было предположить, что в этом деле замешаны не деньги, а чувства.

– Все преступления, – заметила Василиса, – происходят из-за двух причин: деньги и любовь.

Она твердо в это верила, об этом говорил ее пока еще небольшой, но все-таки опыт расследования.

– У меня нет денег, – вздохнула Селиванова и утонула пухлыми губами в воздушных сливках.

– Знаю, – согласилась Василиса, – значит, чувства.

– Тогда это секретарша Королева, – призналась Светлана. – Я нравлюсь шефу! Только он меня совершенно не волнует. Ну, разве немного, как мужчина. Совсем чуть-чуть. Десантник лучше. – Она всхлипнула. – Старался, розочку с тортом покупал. Я ему позвоню, когда все утрясется. Нет, пока я буду ждать, его уведут. У меня всегда уводят мужчин из-под самого носа. – Она вспомнила Ремешкова.

– Мы не будем ждать, – нахмурилась Василиса, – мы будем действовать.

– Правильно! – Светлана выскочила из-за стола. – Тогда я сразу позвоню, чего откладывать.

Она подбежала к телефону, но трубку снять не успела. Телефон разразился трелью.

– Десантник?! – От неожиданности Селиванова вздрогнула.

– Возьми себя в руки и не волнуйся, – сказала Василиса.

Светлана глубоко вздохнула, привела в порядок растрепанные чувства и подняла трубку.

– Слушаю вас, – ее голос звучал слаще, чем райские голоса «секса по телефону», – говорите, я вас слу-ша-ю…

Никто не собирался ей отвечать. Из трубки доносилась гробовая тишина, Светлана ощущала ее холод всем телом. Но верить, что это звонит не Борщов, не хотелось.

– Говорите! Я слушаю!

Ответом стали короткие гудки.

Василиса подошла, обняла подругу. Ничего – так ничего. Но это ничего слишком много значило!

– Он что, – расстроилась Светлана, кладя трубку на аппарат, – вне зоны доступа?!

– Я думаю, – серьезно сказала Василиса, – что вне зоны доступа с этого момента должна находиться ты! Собирай вещи, ты переезжаешь ко мне!

Она и раньше предполагала, что придется принять такое решение. Селивановой кто-то явно угрожал. И этот странный звонок был вовсе не странным. Преступник хотел удостовериться в том, что жертва на месте. Что он собирался предпринять? Добить Селиванову! И кому она только помешала?

– Мне всегда не везет, – вздохнула Светлана и пошла за большой спортивной сумкой. – Как только налаживаются дела в личной жизни, все остальное летит вверх тормашками. Я знаю, если в одном месте прибудет, в другом обязательно убудет… Зимние сапоги брать?

– Сапоги? – удивилась Василиса. – Ты слишком плохо обо мне думаешь! Я могу обидеться.

– Значит, не брать, – довольно констатировала Селиванова. – Правильно. Мы найдем эту стерву на следующей неделе! Чего тянуть? Итак, все ясно. – Светлана со свитером в руках присела на диван. – Если в деле замешаны чувства, то это пакостит Мартынова! Подруга моего бывшего. Он понял, на кого меня променял, и она принялась дико ревновать. Представляю, как ее мутит, когда он во сне произносит мое имя. Мечется по подушке и шепчет: «Светланочка, Светланочка!» На ее месте любая бы убила соперницу. Только она зря ревнует, я к нему совершенно равнодушна. Или это злодействует секретарша Королева. Ко мне неравнодушен шеф. Но я к нему равнодушна! Или племянница Огурцова… Такое впечатление, Василиса, что против меня сговорились все женские особи.