все время предупреждал: “Оставьте место для ужина, пока только аперитив!” Он ждал этой минуты уже несколько недель – Софи исполняется сорок лет, по такому случаю вся родня сборе: днем из Канн приехала сестра Софи Алиса со своим мужем Марком. То был вечер дочери Бернара, но в первую очередь его собственный. У него все было распланировано до мелочей.

Марк, идеальный зять, американец из Нью-Йорка, работал в Каннах в частной клинике пластической хирургии. Сейчас он, как всегда, сидел рядом с Бернаром с видом послушной собачонки и говорил, что будет страшно рад подарить ему внуков (не “стать отцом”, но “подарить внуков”, как будто делал это ради Бернара). Алиса, со своей стороны, без умолку болтала о своих неудачных искусственных оплодотворениях, но уверяла, что в следующий раз все получится. Она чувствует! Потом уточнила с ученым видом, что будет говорить с детьми только по-французски, а Марк – только по-английски: “так они автоматически станут билингвами”.

Арпад отходил прогуляться по пляжу и теперь, вернувшись, стоял поодаль, наблюдая за застольем. Вдруг кто-то скользнул к нему Софи. Вид счастливый, это главное. Он наклонился к ней и шепнул на ухо, передразнивая Алису: “Если у нас будут дети, Марк будет с ними говорить по-английски, а я по-французски, так они автоматически станут придурками”. Софи расхохоталась. Она была такая красивая, когда смеялась.

В Женеве Грег и Карин с детьми отправились на ужин к родителям Карин; те жили в квартале Маланью. За круглым столом в столовой шел беспорядочный разговор о книгах, муниципальной политике и последних новостях.

Они как раз приступали к жаркому, когда в кармане у Грега завибрировал телефон. Он украдкой взглянул на экран: сообщение от Марион Брюлье.

Ты один?

Нет.

Грег напечатал три буквы большим пальцем, держа телефон под столом, не столько из скрытности, сколько из вежливости. И слава богу! Потому что за сообщением последовало фото Марион с голой грудью.

При мысли, что его могли застукать, Грег похолодел и тут же сунул телефон обратно в карман. Карин заметила его поспешность:

– Все в порядке?

– Это со службы, – пролепетал он.

– Но ты ведь уже не на дежурстве, – удивилась она.

– Это коллеги, но меня не вызывают. Просто полицейский групповой чат.

Грег чувствовал, что телефон в кармане продолжает вибрировать. Снова и снова. Марион не сдавалась. Ему еще никогда не слали таких картинок.

В Сен-Тропе по-прежнему праздновали день рождения. Пришла пора ужина. Бернар решил не составлять меню заранее, хотел, чтобы каждый член семейства выбирал сам, даром что в итоге за всех выбирал он. И пока официант принимал заказ, взывал к гостям: “Марк, Марк, ты же не откажешься от прекрасного лангуста? А тебе, Арпад, непременно надо попробовать антрекот с трюфелями! Порция на двоих, но не такая уж большая”.

В Женеве, у родителей Карин, ужин подошел к концу. Дети смотрели кино в гостиной, а взрослые остались за столом и пили чай. Грег думал только об одном: как бы просмотреть сообщения от Марион. Не в силах больше сдерживаться, он встал, сказал, что заглянет к детям, и заперся в ванной. На экране торжественно красовались семь сообщений:

СООБЩЕНИЕ 1: Тебе нравится?

СООБЩЕНИЕ 2: Почему не отвечаешь?

СООБЩЕНИЕ у Хочу тебя.

СООБЩЕНИЕ 4: Дуешься?

СООБЩЕНИЕ 5: Фото обнаженной Марион

СООБЩЕНИЕ 6: Еще фото обнаженной Марион в соблазнительной позе

СООБЩЕНИЕ 7: Спокойной ночи, дорогой, надеюсь, тебе хорошо

Фотографии были хорошего качества. Грег полюбовался на них, потом начал писать ответ:

Прости, я был…

И запнулся. “Я был с кем? – подумал он. – С женой? Был у родителей жены?” Любой ответ выглядел совершенно по-дурацки. На самом деле он не понимал, как себя вести. Он никогда такого не делал. Не делал чего? Не вел развратную переписку или не изменял Карин? Ни того ни другого. Подумав и немного поколебавшись, он решил ответить картинкой на картинку и одарить Марион собственным фото. Но едва успел раздеться, как понял, что за ним наблюдают. Шесть лиц неотрывно смотрели на него. Прямо над раковиной на маленькой стеклянной этажерке, рядом с кремом для рук и стопкой тканых салфеток, стояла фотография в рамке. Грег раньше не замечал этого снимка. Он был сделан в прошлые каникулы, когда они катались на лыжах. С фотографии радостно улыбались тесть с тещей, Карин, дети и он сам.

Эффект был моментальный. Грег привел себя в порядок, стер сообщения от Марион и вернулся к семейству.

Полночь в Сен-Тропе.

Ужин на пляже Пампелон завершился гигантским фигурным тортом с мириадами свечей и бенгальских огней. Дети помогли Софи задуть свечи. Потом Бернар и Жаклин вручили Софи подарок в бархатной коробочке – серьги с бриллиантами. Софи и Алиса, увидев украшение, восхищенно вскрикнули, испытывая при этом, однако, совершенно разные чувства.

Арпад смотрел, как жена вдевает в уши серьги. Бриллианты смотрелись на ней изумительно. У Бернара хороший вкус. А может, это Софи все украшает собой. Но главное, что волновало Арпада в эту минуту, – его подарок должен превзойти подарок Бернара. День рождения у Софи в понедельник, через два дня. В понедельник он снова зайдет к Картье и купит то кольцо с пантерой. Плевать на цену.

Громкоговорители в ресторане прекратили исторгать жуткую поздравительную музыку, под которую внесли торт, и из них полилась Only You группы The Platters. Софи обняла Арпада за талию, они немного потанцевали. Она поцеловала его, прижалась к нему изо всех сил. Она так его любит! Влюбленных отвлекли крики Бернара: тот объявил, что сейчас будет главный сюрприз, и попросил гостей повернуться к пляжу. Стояла непроглядная ночь, море сливалось с небом. И вдруг с баржи, стоявшей в сотне метров от берега, раздался салют, темноту расцветили огни.

Дети восторженно завопили. Большинство посетителей ресторана вскочили с места, чтобы полюбоваться пылающими россыпями. Даже официанты на минуту прервали работу. Пока все взоры были устремлены на море, Бернар, стоя к салюту спиной, созерцал небольшую плотную толпу, на которую произвел столь сильное впечатление. Для него главным зрелищем были другие.

Было уже совсем поздно, когда семейство вернулось домой. Всем хотелось спать, но Бернар позвал зятьев – ему приспичило с ними поболтать. Они уселись втроем на террасе, Бернар достал крепкие напитки и сигары. Марк поспешил согласиться на предложенные тестем граппу и “Коибу”[7]. Арпада не особо привлекала идея курения, но Бернар засунул ему в рот целый дирижабль: “Арпад, милый мой, ты же не откажешься от такого чуда!”

С