могли освободить его и его семью от проклятия…

— И ты в это поверила? — Я усмехнулся.

Это правда, что Эрика не видели сотни лет до той битвы, но я сильно сомневался, что он делал что-то настолько благородное.

— Это правда, — твердо сказала Келли. — Я видела это. Я чувствовала то же, что и он, он показал мне истинные воспоминания, и я не верю, что он смог бы солгать мне там, даже если бы захотел.

Я нахмурился. Моя мать всегда говорила то же самое о ее способностях. Ни один человек не смог бы солгать Сновидцу. У них было окно в вашу душу, и пока они навещали вас, вы могли показать им только правду.

— Ну, он, очевидно, решил отказаться от своей жертвы, — проворчал я.

— Он этого не сделал. Фабиан пришел и забрал его, когда началась битва. Остальные Бельведеры нуждались в его помощи, и когда он прибыл на поле боя, он был голодным, ненасытным. И Андвари захватил контроль над ним.

— Ты хочешь сказать, что бог приложил к этому руку? — Я сердито зарычал, поражаясь, почему это вообще удивило меня. Казалось, божества жили для того, чтобы усиливать наши страдания. Каждая мерзость в моей жизни так или иначе всегда шла от них.

Келли кивнула, и ее брови сошлись на переносице, когда она крепче сжала мою руку. — К тому времени, как Эрик пришел в себя, в живых остался только твой отец. Он был смертельно ранен и бормотал о своей любви к жене и сыновьям. Андвари прошептал строчку из пророчества на ухо Эрику, заставив его поверить, что обращение твоего отца может стать решением проблемы с их проклятием.

— Как он вообще мог поверить в такое? — Спросил я, но в моей груди образовался кратер.

Моя ненависть к Эрику Бельведеру текла по моим венам, она сделала меня тем человеком, которым я был. Если он никогда не планировал отправить моего отца обратно чудовищем в надежде уничтожить последних из моего народа, если он никогда не намеревался убить сотни моих соплеменников, если он даже не контролировал свою собственную плоть в то время…

Я покачал головой, не в силах подавить свою ненависть к нему, несмотря на вопросы, которые сейчас терзали мой разум.

— Ты знаешь, насколько убедительными могут быть боги, когда они чего-то хотят, — тихо сказала Келли. — Твой отец был первым человеком, которого обратил Эрик. Он никогда не планировал этого делать. Я не знаю, меняет ли это что-нибудь или все.

Я уставился в ее глубокие голубые глаза, пытаясь осмыслить то, что она говорила. Было так много всего, что нужно было осознать. Я понятия не имел, как переварить ее слова.

Это меняло фундамент моей жизни. Это означало, что на многие вещи можно было смотреть по-другому. Но это также не изменило других. Я просто не знал, с чего начать распутывать все это.

— Спасибо тебе, — наконец выдохнул я. — Что рассказала мне. Тебе, должно быть, было нелегко все это увидеть.

Келли опустилась на колени и придвинулась ко мне, проводя пальцами по моей щеке.

— Мне так жаль, что это случилось с твоим отцом. Но когда он думал, что его жизнь кончена, все, о чем он думал, — это ты и твоя семья.

Я выдержал ее взгляд, и она наклонилась вперед, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на моих губах. Я запустил пальцы в ее волосы и притянул ее ближе, желая почувствовать уверенность от ее прикосновения. Я не знал, что и думать о том, что она сказала, но я точно знал, что чувствую к ней.

Она растаяла рядом со мной, переместившись ко мне на колени и проведя кончиками пальцев по моей груди, моя кровь забурлила под давлением ее тела, и всепоглощающая потребность, которую я испытывал к этой женщине, снова стала явной.

— Это правда? — Спросил Джулиус, возвращаясь в наше укрытие.

Очевидно, что он не зашел слишком далеко в своей миссии избежать нашей ссоры и явно подслушивал наш разговор.

Келли отстранилась от меня, чтобы посмотреть на него, и я неохотно отпустил ее. — Да.

Джулиус задумчиво кивнул, и я увидел то же замешательство в его глазах, которое боролось внутри меня.

— И что теперь? — спросил он.

— А теперь нам нужно навестить мою сестру, — твердо сказала Келли.

Я покачал головой. — Я действительно не думаю, что мы можем рисковать…

— Это не риск, — упрямо перебила она. — Но если ты так беспокоишься об этом, то не стесняйся оставаться здесь, а я пойду.

Я издал рык разочарования, когда понял, что это были не переговоры. — И как, по-твоему, мы доберемся до нее в городе, полном вампиров?

— Легко, — ответила она с усмешкой. — Эрик нас заберет.

Я

сидела на кровати в шелковой пижаме, наблюдая, как Эрик натягивает одежду после душа, все еще чувствуя себя бодрой, несмотря на глубокую ночь. Я не могла насытиться им. Я не знала, было ли время нашей разлуки причиной такого страстного, ненасытного желания к нему, или так будет всегда.

Воссоединение с ним исцелило мое разбитое сердце, и, несмотря на все причины, по которым я не предъявляла на него права в прошлом, я обнаружила, что они меркнут перед лицом всего хорошего, что мы строили между нами сейчас.

Эрик подошел ко мне с ухмылкой, опуская подол футболки с длинными рукавами, чтобы скрыть свои рельефные мышцы.

— Ты чего-нибудь хочешь, бунтарка? — насмешливо спросил он, и я прикусила губу, улыбаясь. — Разве я недостаточно удовлетворил тебя?

— Даже близко нет, — поддразнила я, хотя от одной мысли о том, сколько удовольствия мы получили вместе, у меня по коже побежали мурашки.

— Ты казалась достаточно удовлетворенной, когда стонала мое имя. Может быть, тебе нужно напоминание. — Он ухмыльнулся, и голодная дрожь пробежала по моей спине. — Возможно, я оставлю тебя здесь, в своей комнате, пока не сотру из твоего тела все воспоминания о других мужчинах.

— Ну, это может занять не так уж много времени, — признала я, заправляя прядь темных волос за ухо. — На самом деле, это вообще не займет времени.

Эрик нахмурился, глядя на меня, а затем издал высокомерный смешок. — Тогда тем лучше. И если ты так хорошо трахаешь меня без практики, я с нетерпением жду, когда ты научишься всему у меня.

— О, чудесный секс-гуру, научи меня своим приемам, — усмехнулась я, и он протянул руку, чтобы схватить меня за горло, мрачно улыбаясь мне.

— С удовольствием.

Мое веселье испарилось, и налет греха в его глазах наполнил меня извращенным желанием. У меня